– Джо Байден объявлен победителем президентских выборов в США. Что бы вы попросили у Джо Байдена, если бы он сидел напротив вас?

– Мы с оптимизмом смотрим на новую администрацию. На самом деле они для нас не такие уж и новые. Когда мы начали борьбу с ИГИЛ вместе с США и глобальной коалицией, на месте была практически та же команда. Они здесь командуют ситуацией. Они постигают ее сложности. Я считаю, что они будут проводить более реалистичную политику в Рожаве (сирийском Курдистане).

Что касается наших ожиданий, то мы должны успешно завершить борьбу с террором, которую мы ведем вместе. Мы по-прежнему рассматриваем ИГИЛ как угрозу. У них есть лагеря в районах, контролируемых Дамаском. У них есть лагеря по ту сторону границы, в пустыне Ирака. У них нет финансовых проблем. Они умеют находить деньги. У них нет проблем с вербовкой боевиков или их обучением, и они способны развернуть их повсюду. У них есть сеть сочувствующих. Поэтому Соединенным Штатам необходимо направить сюда больше войск.

–  О каких цифрах идет речь?

– По крайней мере, вдвое больше, чем сейчас. После вторжения Турции в октябре 2019 года коалиционные силы вышли из некоторых районов, включая Ракку, Кобани и Манбидж. Но мы продолжаем нашу кампанию против ИГИЛ во всех этих областях. При нынешнем положении дел мы можем держать ИГИЛ под контролем, но не можем покончить с ним.

Еще одно наше ожидание от администрации Байдена – это сохранение здесь коалиционных войск до тех пор, пока не будет достигнуто политическое решение для Рожавы и, естественно, для всей Сирии. Наши военные связи с США хороши, но мы считаем наши политические отношения недостаточными. Несмотря на все наши усилия, они не достигли желаемого уровня.

– С марта США совместно с СДС содействуют переговорам о единстве между КНС и ПДС. Переговоры начались в июне, когда вы объявили, что разделяете общее видение того, каким должен быть исход переговоров. Посольство США в Сирии упомянуло об этом в заявлении, которое также было опубликовано на курдском языке. Это довольно большой прогресс, не так ли?

– Да, СДС вместе с США формально содействуют этим переговорам. И мы создали прочную основу для их успешного завершения. Мы выковали общую волю, и это отражает волю нашего народа. Мы неплохо продвинулись вперед, но еще многое предстоит сделать. Переговоры продвигаются медленно.

– Источники сообщают нам, что переговоры зацикливаются на проблеме Рабочей партии Курдистана (РПК). Точнее, Курдский национальный совет (КНС) требует, чтобы любое окончательное соглашение содержало пункт о том, что Партия «Демократический союз» (ПДС) обязуется разорвать свои связи с РПК или изгнать РПК из Рожавы, или что-то в этом роде. И вы отказались. Это верно?

– Все здесь согласны с тем, что Рожава должна управляться местными курдами и что территориальная целостность Сирии должна быть сохранена. Общепризнано, что любая администрация в Рожаве должна быть сформирована только сирийскими курдами, что все решения, принимаемые этой администрацией, должны приниматься только сирийскими курдами и что все такие решения должны приниматься прозрачно. Все согласны с тем, что сирийская курдская идентичность нуждается в воспитании и укреплении. В этом мы с вами согласны. Поэтому, если КНС действительно искренне относится к тому, чтобы эта территория управлялась самостоятельно без какого-либо внешнего вмешательства, то никаких проблем нет.

– Так в чем же тогда проблема?

– На данный момент между курдами есть некоторые проблемы. Существует напряженность между РПК и Демократической партией Курдистана (ДПК). Мы не хотим быть участниками этих трений. Мы, сирийские курды, Силы демократические Сирии, автономная администрация в Рожаве, – отказываемся принимать чью-либо сторону. Мы отказываемся делать заявления как в поддержку, так и против ДПК. То же самое относится и к РПК. Это наш основной принцип. Точно так же мы выступаем против любой формы внешнего вмешательства в Рожаву. Мы все согласны с этим, и когда мы высказали это мнение, в зале присутствовал бывший специальный представитель США по взаимодействию с Сирией Джим Джеффри.

– Но КНС настаивает на упоминании РПК в окончательном соглашении. Или вы отказываетесь. Так ведь?

– Да, это так. И дело не только в РПК. Мы отказываемся называть какую-либо группу в этом контексте. Мы, Силы демократические Сирии, искали помощи у всех в нашей борьбе с террором, с ИГИЛ. От ДПК до всех остальных. До этого интервью я провел переговоры с делегацией КНС, прибывшей из Эрбиля. Я объяснил им это еще раз. Я верю, что это препятствие будет преодолено. Наши переговоры продолжаются. Если мы будем упорствовать, то добьемся успеха. Если все стороны желают Рожаве добра, то проблема будет решена.

– А как же русские? Какова их позиция по переговорам?

– Этот процесс развивался независимо от русских. Однако ничего негативного о переговорах нам не сообщили русские по своим официальным каналам. Хотя они не являются частью процесса, они хотят, чтобы их информировали об этом. Мы постоянно информируем их о них. Как вы знаете, в августе сопредседатель Ассамблеи демократической Сирии (АДС)  Ильхам Ахмед встретилась в Москве с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. Тогда КНС направил делегацию в Москву. После турецкой операции «Источник мира» численность российских войск в нашем регионе увеличилась, и когда возникают проблемы на местах, нам всегда удается их решить. На этом фронте тоже нет никаких трудностей.

– Но русские хотят, чтобы вы заключили сделку с Дамаском?

– Это правда, что они подталкивают нас к миру с Дамаском. Но мы ожидаем, что они будут оказывать большее давление на Дамаск. В любом случае в целом Дамаск не готов к решению проблемы. Это касается всей Сирии. Ему не хватает уверенности. Он не готов к демократическому решению. В частности, он не смог поколебать менталитет Баас, когда речь зашла о курдах. Однако мы остаемся в постоянном контакте с Дамаском, потому что живем бок о бок и сталкиваемся с общими проблемами безопасности.

– Дамаск и Иран стремятся посеять раздор между вами и арабскими племенами?

– Дамаск и Иран действуют согласованно на территории, находящейся под нашим контролем. Они пытаются спровоцировать арабские племена против нас. Мы выразили им свое неудовольствие. Мы можем сказать, что на данный момент прекратили их шалости. У нас везде хорошие отношения с племенами, и мы хотим сделать их еще лучше. Как вы, возможно, знаете, мы освободили около 600 боевиков ИГИЛ, которые являются членами местных племен, которые были установлены как не имеющие крови на своих руках. Мы также освободили несколько семей. Но, конечно, мы приняли максимальные меры безопасности. Мы исследовали каждую деталь их прошлого. Мы постоянно обмениваемся информацией с коалиционными силами по этим вопросам. Со временем планируем освободить еще больше таких людей.

– Одной из главных целей переговоров о единстве является улучшение отношений между администрацией Рожавы и Региональным правительством Курдистана (КРП). Если напряженность между РПК и ДПК сохранится, не повредит ли это переговорам?

– Конечно, это причинит вред. Это причинит много вреда. В конце концов, у вас есть курды с обеих сторон. Курдские силы. Подобный конфликт нанесет ущерб Рожаве в целом, а также продолжающемуся диалогу между сирийскими курдами. Вот почему мы делаем все возможное, чтобы помочь снизить эту напряженность. Мы находимся в контакте со всеми сторонами, разговариваем с официальными лицами из Патриотического союза Курдистана. Мы также поддерживаем контакт с президентом Курдистана Нечирваном Барзани. Эта борьба такого рода, что нанесет вред не только Рожаве, но и всем курдам.

– Что послужило причиной этой ссоры?

– Есть только одна причина: Турция. Турецкое давление. В этой борьбе ни ДПК, ни РПК ничего не выиграют. Обе стороны постоянно говорят, что они против курдских междоусобиц. Я хорошо знаком с обеими сторонами. Послушайте, за последние 21 год у них не было ни одной настоящей драки, о которой можно было бы говорить. Между ними нет серьезных различий. Поэтому мне трудно понять нынешнюю ситуацию. Эта ситуация является результатом вмешательства внешних сил. Это результат военной операции Турции против РПК в южном Курдистане.

– В то время как переговоры с КНС направлены на укрепление отношений с КРП, их общая стратегическая логика заключается в том, чтобы помочь нормализовать отношения между Рожавой и Турцией. США так рассматривают этот процесс?

– Если эти переговоры увенчаются успехом и если все курдские партии будут работать вместе, я согласен, что это, безусловно, окажет положительное влияние на наши отношения с Турцией. Это лишило бы Турцию оправданий ее постоянной враждебности по отношению к нам. Это было бы выгодно обеим сторонам экономически. И это правда, что американцам было бы легче остаться здесь.

– С 21 января в Белом доме больше не будет лидера, на которого Турция может повлиять одним телефонным звонком. Согласны ли вы с тем, что победа Байдена открывает возможности для перезагрузки отношений с Турцией?

– При администрации Трампа Эрдоган нашел вакуум и пошел на крайности, эксплуатируя этот вакуум. Он навязал свою волю. Если Эрдоган столкнется с сопротивлением своей агрессивной политике, он будет вынужден спуститься вниз. Это принесет пользу не только нам, но и региону в целом.

Я считаю, что возможности Турции сокращаются. Условия больше не благоприятствуют продолжению ее агрессивной позиции. Хотя мы не можем сказать, что шансы Турции на новое военное нападение на Рожаву равны нулю, мы можем сказать, что они значительно уменьшились. По крайней мере мы считаем, что условия для сохранения существующего при посредничестве США и России режима прекращения огня и начала нового диалога действительно созрели.

– Вы опубликовали очень доброе сообщение в Twitter турецкому народу после землетрясения в Измире. Анкара это заметит. Готовы ли вы сесть за стол переговоров с Турцией без каких-либо предварительных условий?

– Это зависит от их намерений. Наши намерения открыты и ясны. Мы хотим мира. Мы хотим стабильности. Если Турция не придерживается циничного подхода, если она готова предпринять шаги, имея в виду реальное решение, и если это решение идет на пользу народу Рожавы, и если все нерешенные вопросы будут вынесены на стол переговоров, то почему бы и нет? Речь идет о территориях, оккупированных Турцией. Есть еще Африн. Есть Сарекание. Есть Гре Спи. И есть сотни тысяч наших людей, которые были перемещены в результате действий Турции.

Что касается озабоченностей и интересов национальной безопасности Турции, то мы очень четко выражаемся. Мы готовы их принять. Но, как вы знаете, в прошлом году, до октябрьского нападения Турции, мы вели непрямые переговоры с Турцией через Соединенные Штаты. Мы сделали много шагов. Мы отвели наши войска от границы, а взамен Турция оккупировала наши земли.

– Существует хроническая проблема отключения Турцией водоснабжения Хасаки от электростанции Алук в Сарекание. Какие последние новости?

– Насколько бы эта проблема ни была известна Турции, это прежде всего проблема, вызванная поддерживаемой Турцией вооруженной группировкой суннитской оппозиции там. Они продолжают отрезать воду. Они ставят Турцию в неловкое положение. Русские выступают посредниками в решении этой проблемы, но пока им это не удается. Поэтому мы работаем над долгосрочным решением, которое включает в себя доставку воды из реки Евфрат в Хасаку.

– Вы недавно подписали нефтяную сделку с американской нефтяной компанией. Есть какие-нибудь новые события на этом фронте?

– Нефть – это экономический вопрос. Это не политика. Переговоры между американской нефтяной компанией Delta Crescent и КРП [по сбыту нефти] продолжаются. Я считаю, что они продвигаются медленно из-за условий, из-за цен. Но я верю, что они будут преодолены.

– Прошло девять лет с тех пор, как вы вернулись в Рожаву. Вы изменились за эти девять лет? Изменилось ли ваше мировоззрение?

– В течение этих девяти лет мы вели успешную войну против очень свирепого врага. Мы действовали согласованно с международными силами. Мы набирались опыта. В то же время мы приобрели опыт управления гражданской администрацией. Растет и наше мастерство на дипломатической арене. Таким образом, мы чувствуем, что ответственность, которую мы несем за наш народ, также растет.

Без сомнения, наше мировоззрение, наше видение расширилось. То же самое относится и к новому поколению в Рожаве. Они более открыты миру. Они хорошо разбираются в новых технологиях. Они способны следить за происходящим. Как и молодежь во всем мире, они хотят свободы и процветающей и стабильной жизни. Если Турция вступит с нами в конструктивный диалог, я уверен, что их взгляды на Турцию также окажут положительное влияние.

– В последнее время вас гораздо больше занимает политика, чем военные вопросы. Может быть, когда-нибудь мы увидим вас как полноценного сирийского политика?

– Как вы знаете, здесь переплетаются политика и военное дело. И в данный момент я управляю и тем, и другим. Если мы добьемся прогресса в нашей политической работе, я буду посвящать большую часть своего времени политике.

10