Продолжаются активные дискуссии относительно результатов выборов от 14-го мая и того, что последовало в ночь после выборов. Несмотря на то что некоторые вопросы буквально витают в воздухе, до сих пор нет возможности сделать конкретные заявления, относительно того, какие же уроки из случившегося надо извлечь, чтобы правильно подойти ко второму туру президентских выборов. Всё ли дело в определённых проблемах с отлаженностью системы РНП (Республиканская народная партия), или же различные нарушения правительства имеют один общий корень? И могут ли эти нерешённые проблемы негативно сказаться на втором туре?

В первой части интервью, взятого у Харуна Арджана, аспиранта на кафедре политической социологии Университета штата Нью-Йорк, мы обсудили дебаты, случившиеся в ночь после выборов. Во второй части интервью обсуждался меняющий дискурс стратегии Кылычдароглу в ходе подготовки ко второму туру и важные моменты относительно безопасности самого процесса выборов в решающем туре.

- Безопасность на выборах от 14-го мая и предстоящий второй тур выборов, назначенный на воскресенье, являются важными темами для обсуждения. Вы уже неоднократно поднимали эти темы. Прокомментируйте, пожалуйста, в этой связи, насколько важна безопасность в ходе выборов и почему это должно стать важной темой в преддверии решающего тура?

- С самого же начала нужно указать на одно важное различие. Турция и Курдистан отличаются в плане структурной динамики. Дело не только в этих выборах: подобная ситуация наблюдается на протяжении десятилетий. Давайте начнём с условной «территории Турции»: ведутся споры относительно характера режима Турции. Эти дебаты также связаны с безопасностью и честностью избирательного процесса. Даже согласно достаточно либеральному академическому подходу, система в Турции считается «авторитарным режимом с определённой конкуренцией». Другими словами, политическая конкуренция есть, она частично и в определённых рамках разрешена, однако партии в этом «соревновательном забеге» не обладают равными правами. Ситуацию можно описать при помощи следующей аналогии: одна из команд выходит на поле в полном составе, а другая вынуждена задействовать лишь шесть-семь футболистов. При этом с самого начала игры судья матча принимает все решения в пользу команды с численным большинством. То же самое подходит для описания политической конкуренции власти и оппозиции в Турции. В этом смысле, я полагаю, существуют факторы, которые привели сторонников Национального альянса и Альянса труда и свободы к одинаковому непониманию ряда моментов, особенно это касается обеспечения безопасности избирательного процесса.

- Что это за факторы?

- После абсолютно незаконных переборов мэра в Стамбуле, состоявшихся в 2019 году, у избирателей сложилось следующее мнение об РНП – ведущей оппозиционной партии: «Оппозиция сумела решить вопрос с охраной избирательных урн. В этом плане больше нет серьёзных проблем. И если мы приходим и отдаём наши голоса, то, несмотря на все проблемы и всё беззаконие, мы можем надеяться, что не увидим большой разницы между отданными и посчитанными голосами». Люди обрели уверенность. Однако создаётся впечатление, что это лишь локальный опыт, характерный для Стамбула и некоторых других районов. РНП не сумела выстроить единую систему по обеспечению безопасности избирательного процесса в рамках странах, не смогла наладить успешную организацию на практике. Мы не верим, что голоса, отданные на участках, были правильно посчитаны и отображены в официальных результатах от ВИК (Высшая избирательная комиссия), не уверены, что все данные на сто процентов верны.

- Вы имеете в виду, что до сих пор нет надёжной информации?

- Мы действительно не знаем, действовали ли официальные лица и сотрудники избирательных участков, имеющие право голосовать в разных местах, а не только на закреплённых за ними участках, честно и справедливо. В Антепе, к примеру, тысячи курдских избирателей были зарегистрированы партией «Ватан» (Партия Родины) как работники избирательных участков и не смогли в связи с этим отдать свои голоса на выборах. Важнее всего помнить относительно нарушений в ходе избирательного процесса следующее: большинство почему-то считает, что есть какой-то один способ вмешиваться в избирательный процесс. На мой взгляд, систематические нарушения на выборах никогда не происходят по одной общей методике. Все эти вмешательства и нарушения – часть специальной стратегии. Ведь если большинство населения поверит, что выборы абсолютно нелегитимны, то это станет ужасным ударом для правящей партии. Если итоги выборов не признают, то общественность больше не получится убеждать в том, что они живут при более-менее легитимное режиме,также не получится убедить в своей легитимности и мировую общественность. Проблема неспособности управлять вытекает из недостатка легитимности. Поэтому любые махинации должны осуществляться таким образом, чтобы создать впечатление, что никакие систематические нарушения не оказывают серьёзного влияния на результаты выборов, тогда люди признают эти выборы в итоге справедливыми и легитимными. Разумеется, сейчас существует особая ситуация, из-за которой оппозиция оказалась в ещё более трудном положении.

- Что это за особая ситуация?

- Она связана с тем, что был назначен второй тур, который всё и решит. В авторитарных режимах проигравшие оппозиционные партии сталкиваются со следующей дилеммой: Они не могут мобилизовать массы, чтобы те пришли на участки, апеллируя к тому, что выборы не смогут привести к значимым изменениям. Прежде всего если избиратели в своей массе поверят в то, что РНП не может защитить урны для голосования, они не станут участвовать во втором туре, явка будет низкой, а Эрдоган получит очень высокий процент одобрения. С другой стороны, если вы утверждаете, что голоса были украдены, тогда главная оппозиционная партия должна мобилизовывать население и объявлять бойкот выборам. Из-за данной дилеммы второго тура – суть которой, на мой взгляд, заключается в вопросе легитимности – этот вопрос не обсуждался слишком подробно. Причины этого не обсуждались открыто на публике, о них не спрашивали, они не становились вопросом дискуссий. Мы находимся между двумя процедурами выборов. Поэтому, возможно, нам не стоит слишком много рефлексировать. Это время можно было бы использовать, чтобы создать общественное движение из людей, которые бы защищали урны с бюллетенями и отстаивали бы демократичность процесса.

Что же действительно поменялось? Сразу же после первого тура РНП сделала вывод, что главным итогом первого тура стало понимание необходимости более активной апелляции к национализму. На чём этот вывод основывается? Он был сделан после анализа итогов выборов, которые могут и не быть правильными, а если и являются верными, то неизвестно, до какой степени. Если мы посмотрим на рассуждения Кылычдароглу, выражения, которые он использует, заявления, которые он делает, само направление, в котором движутся партия и оппозиция в целом, то увидим следующее: «Сколько голосов мы можем получить от Синана Огана или избирателей с националистическими взглядами?» Мы видим, что это совместное решение оппозиции было принято без учёта боязни обидеть курдов, которые голосовали за Кылычдароглу. То, что курды могут потерять желание голосовать за оппозиционного кандидата, почти не принимается в расчёт. До сих пор непонятно, куда это может привести. Кажется, присутствует вера в то, что во втором туре можно добиться успеха, поставив во главу угла и своей повестки национализм.

- Если мы обратимся к Курдистану, в Джизре, например, полиция и военные распыляли слезоточивый газ по пустым улицам. Это посчитали провокацией. Что вы думаете об этом и о подобных ситуациях?

- Выборы должны рассматриваться с учётом структурной разницы между положением курдов и населения Турции в целом. С 2015 года продолжается непрерывная операция, направленная на подавление восстания. Выборы также проходили в рамках этой операции. Что я имею в виду, так это то, что в глазах правительства не только партизаны в горах, ДПН на политическом уровне, а также члены и лидеры ЗЛП, но и всё, что имеет отношение к местному обществу, рассматривается в рамках войны. На протяжении многих лет здесь присутствует система кнута и пряника – наказаний и поощрений – в зависимости от политического выбора. Избирательный процесс напрямую связан с этим. Все, кто живёт в курдских провинциях, их мысли, чувства, города, в которых они живут, природа, их деятельность, социальная поддержка, которую они получают или же не получают, всё это рассматривается властью с точки зрения войны. Если мы попытаемся рассмотреть выборы в отрыве от этого, то придётся решать еще более сложное уравнение. Потому что если мы взглянем на выборы в этом контексте, то придём к выводу, что обеспечение честного избирательного процесса в курдских провинциях, представляет гораздо более сложную проблему. 

В Курдистане самое большое число солдат и полицейских с расчётом на душу населения. Следовательно, это также место, где властные структуры лучше всего организованы и ведут наиболее комплексную работу, это касается не только подсчёта голосова после выборов, но и подготовки к выборам. Это также регион, где губернаторы постоянно встречаются с мухтарами (местными вождями) и где провинциальные и районные отделения ПСР ведут свою предвыборную работу в тесной координации. В то же самое время, разумеется, надо помнить, что предвыборный период запомнился особенно интенсивным давлением на всех, кто так или иначе связан с государством, например, на гражданских служащих, на тех, кто получает зарплату от правительства.

Волна арестов и задержаний юристов, журналистов и даже работников культурной сферы прямо перед выборами не должна оставаться незамеченной. Почти каждые два месяца проводились операции против лидеров и рядовых членов ДПН. Нет никаких сомнений, что эти операции были направлены на то, чтобы ослабить партийную структуру и организацию. То, что произошло в ночь после выборов, можно также рассматривать как своего рода заявление, декларацию правительства – «Я присутствую здесь», правительства, которое рассматривает курдский регион как театр войны. Для правильного учёта и анализа событий необходимо прояснить некоторые моменты и дать ответы на ряд вопросов. Во-первых, почему полиция вышла на улицы Джизре, Ширнаха, Силопи и Нисебина в ночь после выборов? Они прилагали все усилия, чтобы спровоцировать людей. Солдаты пытались создать атмосферу страха, стреляя в воздух часами. Многие люди изначально посчитали причиной всего этого то, что курды в значительной степени поддержали Кылычдароглу, однако я не думаю, что это звучит как убедительное объяснение.

- Какова же настоящая причина?

- Если мы попытаем понять эту ночью в отрыве от общей ситуации, то, возможно, вышеупомянутого объяснения будет достаточно. Однако нам также стоит обратить внимание на другие процессы и изменения, происходившие в ту ночь после выборов. Чтобы понять позицию важных государственных институтов в такой необычной ситуации, иногда необходимо взглянуть на периферию политических процессов, а не на их центр. Прежде всего, каждое действие в Стамбуле, Анкаре или Измире, сопровождающееся угрозами насилия, бросает тень на «легитимность» выборов. Нужно спросить самого себя, что же происходит в самом центре политических событий, а потом задаться вопросом относительно изменений на периферии. Ни на один из таких вопросов не будет чёткого ответа, но у нас, как и всегда, есть возможность поразмышлять. Один из главных вопросов по поводу этой ночи заключается в том, что, несмотря на раскрытие систематических нарушений, эти самые нарушения не были прояснены и объяснены в полной мере. Первым о результате выборов заявило информационное агентство «Анадолу», что можно посчитать приёмом психологической войны. Однако затем информационное агентство ANKA, которому РНП доверяет, также выложило весьма схожие результаты с теми, которые ранее объявило «Анадолу». Затем стало очевидным, что РПН не смогла обеспечить полную безопасность во время подсчёта голосов.

Было вскрыто множество нарушений, о чём я уже говорил в начале интервью. Зелёная левая партия, будучи новичком в этом деле, не могла быть допущена к контролю за урнами, и в итоге оказалось, что во многих местах загрузка результатов выборов в систему занимала слишком много времени. Если мы соединим всё это, то придём к следующему выводу: Мы не можем сказать наверняка, что же произошло той ночью, но нам нужно задать себе один конкретный вопрос – с какой целью полиция и армия занимались провокациями в курдских провинциях, в особенности в Ботане? Мы не знаем ответа на этот вопрос. Я думаю, что это один из ключевых вопросов, которые нужно обдумать и проанализировать с последующим принятием нужных мер. Это могло быть посланием Курдскому движению. Это также могло быть акцией устрашения, адресованной потенциальному общественному движению, которое могло возникнуть в связи с нарушениями в ходе выборов, это могли быть попытки заранее предотвратить подобное движение или даже восстание.

- Вы утверждаете, что это направлено не только против курдов...

- Давайте вернёмся в 2019 год. В Стамбуле выборы не были выиграны вторично лишь потому, что члены РНП выступали с заявлениями и протестами. Сформировалось своего рода стихийное общественное движение, в котором принимали участие представители разных сегментов общества, голосовавшие за Экрема Имамоглу, поддержавшие его. Поддержка придала ему сил, чтобы обеспечить безопасность избирательного процесса организованным способом. Безопасность выборов – это слишком серьёзный выбор, чтобы оставлять всё на откуп ВИК и правительства, однако РНП не предпринимает достаточно усилий в этом направлении. С одной стороны, это должно подвергаться критике, но с другой, мы не знаем, признала ли бы ПСР результаты выборов той ночью, если бы они были другими, не знаем, какие делались приготовления. Потому что мы точно не увидели всего, что готовилось.

Поэтому стоит задаться вопросом: Был ли этот акт запугивания, случившийся той ночью в курдских провинциях, лишь попыткой спровоцировать Курдское движение или курдский народ? Или же это было своего рода послание для оппозиции в целом? Мы не знаем. Вероятно, мы не сможем узнать это и в ближайшей, а также в среднесрочной перспективе. Но я думаю, что нужно обязательно учитывать контекст событий.