После вооруженного нападения на Стамбульский дворец правосудия в начале февраля 2024 года турецкий режим сразу же воспользовался возможностью начать репрессии – были арестованы более ста человек, в частности, представители демократической оппозиции из числа алевитов. Один из них – Эрен Одабаш, представитель Культурной ассоциации имени Пира Султана Абдала и член правления алевитского Джемеви (Дома памяти) павших героев Гази. Одабаш тяжело болен, у него диагностирован рак.

Мужчина страдает от особо агрессивной формы заболевания. В его ноге была обнаружена десмоидная опухоль. Это редкий вид рака, который затрагивает мышцы и соединительные ткани. Эксперты из Института онкологии Стамбульского университета вынесли заключение, что в ситуации Одабаша жизненно необходимы лечение и борьба с опухолью. Но Одабаш остается в тюрьме строгого режима «Синджан», несмотря на заключение врачей. Его не освобождают и не позволяют ему пройти курс лечения или перевестись в более подходящий центр содержания под стражей.

Жена заключенного: «Они хотят, чтобы мой муж умер»

6 февраля полиция ворвалась в множество квартир, включая жилище журналистов Озге Кар Одабаш и Эрена Одабаш, где пара находилась со своей 14-месячной дочерью. Мужчина был незаконно задержан на основании ложного доноса. Позже было доказано, что во время акции он находился на работе в Чаглаяне. Полицейские в масках угрожали оружием всем присутствующим, включая 14-месячного ребенка. Озге Кар до сих пор не может пережить случившееся. Она рассказала, как избивали её мужа: «Они были очень агрессивны. Когда я сказала им, что мой ребенок спит, они ответили: «Иди и разбуди своего ребенка». Они повалили Эрена на пол, сковали ему руки наручниками за спиной и потащили в гостиную. Они целились в моего 14-месячного ребенка и меня. Мужчины-полицейские обыскали мой шкаф. Когда я сказала им, что они не имеют права этого делать, они сообщили: «Здесь нет женщин-полицейских, есть только мы». Они продолжили рыться в моих личных вещах, оскорбляли меня и угрожали, потому что я получала письма из тюрьмы с описанием правонарушений. Мне удалось выйти в коридор с ребенком на руках, туда, где в тот момент находился мой муж. Эрена держали в наручниках. Наручники были очень тугими. Они обыскали дом и незаконно конфисковали USB-накопители с фотографиями нашей свадьбы и ребенка, газетные материалы и архивы. Они забрали мужа, даже не позволив ему снять пижаму или надеть обувь».

Эрена отправили в тюрьму, несмотря на алиби и тяжелую болезнь

Одабаш сообщила, что её муж провел три дня в полицейском участке на улице Ватан. Три человека, выдававшие себя за агентов секретной службы, требовали, чтобы он работал информатором. Эрен отказался. В частности, сотрудники хотели получить информацию об алевитском Доме памяти, так как он был членом правления. В качестве «улик» были представлены USB-накопители, которых не было в квартире семьи Одабаш, сказала женщина: «Нам сообщили, что на этих накопителях были материалы из журнала Halk Okulu, видео о смертной казни и некое письмо. Но в нашей квартире не было никаких других накопителей информации, кроме тех, где хранились фотографии свадьбы и ребенка, мои заметки для журналистской работы и архивы». В прокуратуре Эрену задали два вопроса: знал ли он двух человек, напавших на здание суда Чаглаяна, и как он узнал об этом нападении. Он ответил, что не знаком с ними и, как и все остальные, узнал о нападении из социальных сетей. Кроме того, он работал водителем в частной компании и побывал в Доме памяти, поэтому о его местонахождении в тот день было известно. Тем не менее, был выдан ордер на его арест, хотя правоохранители знали, что Эрен болен раком. Проведя неделю в тюрьме Силиври № 9, он был переведен в тюрьму строгого режима комплекса «Синджан» № 1.

«Эта опухоль – последствие пыток»

Одабаш сообщила, что её муж уже попадал в тюрьму в 2016 году по ложному доносу соседа, с которым поссорился. Тогда он оказался в тюрьме типа F в Эдирне и подвергся избиениям со стороны охранников. Позже у него обнаружили рак. После пыток в ноге журналиста появилась 22-сантиметровая опухоль, и сейчас, пока он продолжает лечение, его снова незаконно взяли под арест. Журналистка объяснила: «Поскольку опухоль локализовалась в мышце, близко к кости, его не прооперировали, даже когда освободили. Вместо этого ему давали лекарства. Эти медикаменты имеют серьезные побочные эффекты, включая влияние на сердце, и принимать их можно только под строгим наблюдением врача. После нового медицинского заключения ему было отказано в лечении. Когда его перевели в тюрьму типа Y, похожую на яму, он упал в обморок, оказавшись в одиночной камере. Затем его перевели в камеру на трех человек. Когда я навестила мужа, он сказал мне, что там очень плохие условия содержания. Заключенных разместили в камере площадью 32 квадратных метра на троих человек, а на прогулки отводился всего лишь час в день».

Эрену отказали в просьбе перевести его в тюрьму в районе Мраморного моря (город Силиври), чтобы он мог бы продолжить лечение в Стамбуле. Политзаключенный журналист до сих пор не прошел курс лечения. Его жена говорит: «Они должны лечить моего мужа. Причина отказа в переводе заключается в том, что муниципальная больница Анкары – крупнейшая в Турции. Однако, врачи-онкологи говорят, что неважно, насколько это большая больница, и лечение Эрена должно продолжаться там, где ему впервые поставили диагноз и медики владеют опытом в этой области. Я боюсь за жизнь Эрена».

«Я собираюсь забрать Эрена оттуда»

Озге Кар Одабаш предупредила, что её мужу грозит ампутация ноги, и подчеркнула: «Что бы ни случилось, я вытащу Эрена из этой дыры».