Германия запретила Рабочую партию Курдистана (РПК) 26 ноября 1993 года. В преддверии 30-й годовщины запрета курдская диаспора проводит акции протеста в течение месяца. Курды выступают против криминализации курдского освободительного движения немецким парламентом. Их масштабные демонстрации встретили жесткое насилие полиции; имели место аресты.

В разгар народных демонстраций Анна Магдалена Бусль, немецкий адвокат из Бонна, побеседовала с журналистом Эремом Кансоем о криминализации РПК в Германии, отношениях между Германией и Турцией и о том, что можно сделать, чтобы оспорить вынесенный запрет.

Бусль подчеркнула, что данный запрет фактически узаконивает преследование курдской общины в Германии. По её словам, любая «абсолютно законная» деятельность, например, посещение собраний или уличных демонстраций, может быть расценена как выражение поддержки РПК, а значит, человек может подвергнуться преследованию.

Кансой поинтересовался, можно ли рассматривать нынешний подход к РПК как форму коллективного наказания или криминализации всей курдской общины в Германии. «Да, можно, – ответила Бусль, – Любая приверженность курдскому делу или деятельность, направленная на изменение ситуации в Турции в отношении курдского вопроса, а также содействующая развитию демократии, может преследоваться по закону, поскольку она связана – в глазах прокуратуры, – с РПК».

Запрет на деятельность Рабочей партии Курдистана не соответствует принципам демократических свобод, принятых в Германии, подчеркнула собеседница: «Все запреты на демонстрации и собрания [...] являются ничем иным, как отказом в основных демократических правах. Демократические собрания запрещаются, и нередко это происходит по требованию спецслужб. Это означает не что иное, как отмену демократических прав».

Бусль добавила, что запрет не имеет под собой никаких оснований. «Была проведена экспертиза, которая доказала, что никакой угрозы внутренней безопасности [в Германии] не существует», – добавила она.

Далее Кансой спросил, какие дальнейшие юридические и этические последствия может иметь запрет РПК с точки зрения прав человека.

Бусль ответила: «Если лишить прав какую-то часть населения, в данном случае курдскую общину [...], то это отразится на всем обществе[...] Если запретить [права] для одной страты населения, то это означает запрет или отмену демократических прав [по всей стране].

В 2002 г., через десять лет после введения запрета на деятельность РПК в Германии, Европейский союз включил партию в список террористических организаций. Повлияла ли позиция Германии в отношении РПК на политику Европейского союза в части курдского вопроса? Германия играет важную политическую и экономическую роль в Европейском союзе, и поэтому, конечно, она пытается повлиять на другие страны в свою пользу, преследуя [представителей РПК] как террористов и не признавая, что происходящее представляет собой международный конфликт».

«В Бельгии был суд над членами РПК, оказавшимися на скамье подсудимых по обвинению в терроризме. Он закончился тем, что РПК была признана стороной международного конфликта, а её участники, следовательно, не являются террористами. И это привело к тому, что Германия стала оказывать давление, протестуя против такого исхода дела, поскольку это не соответствует точке зрения Германии», – добавила она.

В заключение Бусль высказала свою точку зрения на то, какими путями можно следовать для оспаривания запрета РПК. Она сказала:

«Мы должны продолжать борьбу [...], чтобы добиться признания следующих фактов: во-первых, Турция является агрессором, от которого курдское население может защищаться; и, во-вторых, это конфликт в смысле международного права, а не террор.

Это означает, что террор исходит не от курдского народа или участников курдской освободительной борьбы, а от фашистской диктатуры, правящей Турцией. [...] Мы должны бороться за то, чтобы сотрудничество между Федеративной Республикой Германия и [...] турецким режимом прекратилось».

Аудиозапись: «Политический диалог с Эремом Кансоем»