– Вы и Сара познакомились в горах во время обучения, которое проходили вместе. Каким было ваше впечатление о ней?

– Когда я познакомился с ней, она оказалась очень тихим человеком. Скрытная – неподходящее слово, но она действительно не слишком выделялась. Но её личность изменилась – она очень быстро развилась в горах.

– Какой она была во время обучения?

– Для любого, кто прибыл из Европы, горы – это вызов. Сначала это тяжело. Но, несмотря на все сложности, она очень быстро смогла стать настоящим бойцом. Её развитие от тихого человека до воина и хорошей партизанки было стремительным. Она быстро адаптировалась, наработала навыки, необходимые для партизан.

– Какие качества ей удалось развить?

– Что касается военных аспектов обучения и навыков, которые нам нужно было наработать, казалось, что это было у неё в крови, просто она об этом раньше не знала. Ей не пришлось учиться с нуля. Казалось, что у неё были скрытые стороны, неизвестные ей самой. Прежде она не подозревала о своём потенциале. Когда она начала понимать это, она очень изменилась. Все навыки, которые нужны партизанам, чтобы выжить, были у неё с самого начала. Я видел это в ней. Она была очень дисциплинирована, прекрасно стреляла. То, как она двигалась на местности и среди деревьев, как реагировала на БПЛА и так далее, – со всем этим она справлялась на отлично.

– Вы могли бы сказать, что она быстро адаптировалась к жизни партизан в горах?

– Да, именно так. Я также очень отчетливо видел, что в конфронтации с врагом она будет реагировать инстинктивно так, как необходимо. Я видел, что ее качества в случае настоящей войны позволят ей действовать, не размышляя слишком долго о том, что нужно делать. Я понял это во время военного обучения.

– Были ли у нее сложности в горах, которые ей пришлось преодолевать?

– Конечно. Феминистка из Европы, сначала она боролась с тем, что оказалась среди товарищей, чей жизненный опыт предполагал, что женщины физически и интеллектуально слабее мужчин. Справиться с этим ей было очень сложно, иногда доходило до фрустрации. Иногда она не могла взяться за определенную работу, которую хотела выполнить, потому что ей говорили – это слишком тяжело для женщины. Для меня было очевидно, что её физическая и интеллектуальная подготовка далеко превосходили внешнее впечатление. Она не была крупной, но была очень сильна и телом, и духом. Вы можете быть вынуждены побороться, приехав на Средний Восток, где даже среди самих женщин привычен менталитет, предполагающий, что они слабее мужчин. Для неё, феминистки, это была ежедневная борьба – заставить других принять, что она способна выполнять такую же напряженную работу, как и мужчины.

Для примера: мы строили лагерь начиная с зоны для сна, кухни, школы, вплоть до мест общего пользования. Я работал с ней в одной команде. Мы пользовались лопатами и кирками. Больше ни с кем она не могла об этом поговорить. Может быть, ей было комфортнее поделиться своими мыслями со мной потому, что я тоже с Запада. Пока мы строили лагерь, иногда её снимали с определенных работ, так как считали их слишком тяжелыми для женщин. Но она не принимала этого, потому что знала, что может с ними справиться, и хотела этого. Она не хотела, чтобы ее отстраняли от работы, которую выполняют мужчины, из-за того, что она женщина. Это крайне злило её, и она боролась с этим почти каждый день.

– Какие темы и вопросы интересовали её в политическом и идеологическом плане?

– У меня не было с ней идеологических и политических дискуссий, так как, когда у нас было личное время, мужчины и женщины отдыхали раздельно. Потому у меня не было шанса провести с ней время один на один и вести расслабленные беседы на подобные темы. Это та её сторона, которую я не смог хорошо узнать. Но её поведение в каждодневной жизни говорило о том, что она была хорошо теоретически подготовлена. И, хотя у меня не было возможности поговорить с ней на темы идеологии, было ясно, что она идейный человек. Я могу с уверенностью говорить так, потому что видел её в повседневной жизни.

– Участвовала ли Сара в дискуссиях во время теоретического обучения, когда вы учились вместе?

– Да, но присутствовал языковой барьер. Герой Багер переводил для нас. Но она проявляла большой интерес и была очень внимательна на занятиях.

– Когда вы думаете о Саре, какое самое яркое воспоминание о ней приходит вам на ум? Что связывает вас с ней сильнее всего?

– Часто, когда я вижу интернационалистов, особенно женщин, я снова вижу её; они напоминают мне о ней. Потому что я, герой Багер и Сара были тремя интернационалистами, участвовавшими в обучении вместе. И потому всякий раз, когда я вижу интернационалиста, я вспоминаю их обоих. Также это заставляет меня вспомнить об основах, на которых строилась партия. Когда я читаю книги об истории партии, герой Багер и героиня Сара приходят мне на ум. Когда я иду на прогулку в лес и шагаю по камням, я вспоминаю Сару потому, что помню её во время военного обучения. У нее был врожденный талант бойца-партизанки, она двигалась в лесу и шагала по камням бесшумно. Каждый раз, когда я ступаю на камни, я вспоминаю ее. Всякий раз, когда я иду по лесу, я думаю, куда бы я двигался в случае атаки врага. Я проигрываю такие сценарии у себя в голове. В такие моменты я думаю о героине Саре.

– Вы говорили с ней о Европе и её жизни там?

– Я не так много с ней говорил. Большинство наших дискуссий касались обучения и её ежедневных трудностей в горах. Хотя эти трудности, с которыми вы сталкиваетесь в горах, и имеют корни в обществе, из которого вы вышли. По большей части мы говорили о борьбе или партизанской жизни.

– Вы видели её после того, как завершили обучение?

– Нет, когда мы закончили обучаться, нам дали разные задачи. Если я не ошибаюсь, её отправили в регион Гаре. Но это всё, что мне известно. После обучения наши пути разделились, и больше мы не виделись.

– Как вы узнали о её гибели?

– В то время я уже не был в горах и узнал об этом, смотря новости по ТВ.

– Что вы почувствовали?

– Конечно же, узнав, что теряешь товарища, любого товарища, естественно чувствовать печаль. Особенно если это кто-то, с кем ты провел месяцы с самого первого дня в одном кругу. И, конечно же, всегда печально, когда кто-то гибнет героем, не важно, в какой из частей Курдистана. Но в то же самое время я могу сказать, что испытал гордость и радость. Я, как интернационалист, горжусь тем, что товарищ, приехавшая из Европы, посвятила свою жизнь борьбе и дала военную присягу. Я особенно горд павшими интернационалистами потому, что первый героически погибший товарищ из нашего круга был интернационалистом. Это доказательство и развитие тех ценностей, за которые сражается наша партия и которые идут дальше курдской борьбы за права курдов на существование.

Гибель героини Сары – доказательство того факта, что наша борьба основана на человеческих ценностях. Я счастлив знать, что она героически пала за наше дело, а не страдала от бессмысленной жизни в Европе. Что она не умерла, прожив бесполезную жизнь. Что она решила присоединиться к партии и в конце концов стала героиней. Этим я горд и счастлив.