Член демократической партии народов (ДПН) Хасан Качар и его семья были насильственным образом депортированы в Сулейманию из Эрбиля представителями Асайиш (силы внутренней безопасности) в ноябре 2021 года. Качара чем-то отравили, когда он находился в турецких тюрьмах, после чего у него начались серьёзные проблемы со здоровьем. Ему даже не разрешили забрать домашние вещи семьи и одежду детей из Эрбиля, несмотря на то, что он несколько раз просил разрешить ему сделать это.

37-летний Качар из Джоламерга (Хаккари) дал интервью информационному агентству "Хавар"  по поводу депортации из Эрбиля и о том, что ему пришлось пережить.

Отравление в турецкой тюрьме

Качар рассказл, что его арестовали в северном Курдистане (Турция) в 2003 году, после того как некий доносчик дал показания против него, в связи с чем в 2009 году его приговорили к пожизненному заключению по обвинению в "действиях, направленных на расчленение Турции".

Качар, которого приговорили к заключению в одиночной камере в Ване 2007 года, объяснил, что в тюрьме его отравили, что привело к появлению некоторых заболеваний. "Они каким-то образом отправили меня, пока я был в одиночной камере. До этого я не испытывал никаких проблем со здоровьем. После этого одиночного заключения же моё здоровье оказалось серьёзным образом подорвано. Всё моё тело стало болеть, я терял волосы. Люди, которых я знал, больше не узнавали меня. Меня отказались направить в больницу для прохождения полноценного лечения. Каждый раз, когда я туда всё-таки попадал, мне становилось хуже в результате приёма прописанных лекарства".

Когда Качар стал подозревать, что его отравили, он на протяжении долгого времени не принимал никаких лекарств, кроме болеутоляющих; его направили в тюрьму Ризе Калкандере в связи с тем, что он отказывался принимать прописанное лечение. "Моё здоровье постепенно ухудшалось. Я едва мог стоять на ногах".

Один год лечения в больнице имени Джерраха паши

Качар – один из немногих больных заключённых, которого освободили, после того как Абдулла Оджалан во время переговоров с турецкими официальными лицами потребовал отпустить на свободу заключённых, испытывающих проблемы со здоровьем.

Качар отметил, что он прошёл полноценный курс лечения в больнице имени Джерраха паши в Стамбуле, который продолжался целый год, для него был подготовлен полноценный отчёт. "Впервые мне поставили правильный диагноз. Меня отравили каким-то химическим веществом. Оно повредило мои лёгкие, был нанесён ущерб моей иммунной системе. Обследование показало, что у меня проблемы с сердцем, печёночная недостаточность, отёчная болезнь, а в организм была занесена инфекция. Отчёт института гласит: "Если не лечить его правильным образом, то он умрёт". Институт судебно-медицинской экспертизы в Стамбуле не признал этот отчёт. Я обратился с жалобой по поводу этого, но мне так и не дали никакого ответа".

"Доклад о моём состоянии здоровья был изменён"

Прокурор позволил мне продолжить лечение в больнице имени Джерраха Паши. Однако здесь не было места для заключённых. Для меня подготовили условия лишь спустя три месяца, после чего я вновь стал проходить лечение. Однако результатов это не давало. После четвёртого отчёта, подготовленного больницей, прокурор наконец отпустил меня на шесть месяцев в марте 2014 года".

"ДПК хочет, чтобы все были агентами, следуя их примеру"

Когда Качар понял, что его вновь арестуют, он принял решение направиться в южный Курдистан (северный Ирак).

После депортации в Сулейманию Качар, который находился со своей семьёй в Эрбиле с 2015 до 21-го ноября 2021 года, заявил: "Они хотят запугать нас. Однако искренние и полные достоинства патриоты ничего не боятся. Жаль, что они этого не понимают. Главная причина, по которой нас изгнали из Эрбиля, заключается в том, что ДПК сотрудничает с турецким режимом. ДПК хочет, чтобы все, беря с них пример, были агентами, работающими на благо Турции. В ходе всего этого процесса ООН поддерживала ДПК. Они спрашивали обо мне у ДПК. ДПК рассказала ООН, что я представляю опасность для них и не могу больше находиться в Эрбиле".

Качар добавил, что он попросил ООН доставить его документы из Эрбиля, однако до сих пор никакого ответа не было дано.