9 января 2024 года исполнилось одиннадцать лет со дня убийства трёх курдских активисток – Сакине Джансыз, Фидан Доган и Лейлы Шайлемез, – совершенного агентом турецкой разведки, который открыл огонь в информационном центре Курдистана в Париже. После этой расправы имена трех убитых женщин скандируют вместе с лозунгом, который интернационалисты обычно выкрикивают во время шествий: «Сара, Рожбин, Ронахи! Женщины, жизнь, свобода!». Это преступление всё ещё остается безнаказанным. Оно стало трагической вехой исторического значения для освободительного движения Курдистана, но особенно – для женского движения, поскольку это было нападение на политиков, имевших отношение к Рабочей партии Курдистана (РПК). Сакине была одной из основательниц партии и пионером в организации женщин в курдской революции.

При жизни она написала трехтомный автобиографический труд, опубликованный на турецком языке под названием Hep Kavgaydı Yaşamım («Вся моя жизнь была борьбой»). Книга была издана Descontrol Editorial в 2018 году. В первом томе чуть более 400 страниц; он получил название «Рожденная зимой», и в нём Сакине рассказывает о различных этапах своего пути, начиная с детства в деревне Дерсим, где она родилась в 1958 году, и заканчивая тем, как она попала в тюрьму в Амеде в результате турецких репрессий в 1979 году. Книга описывает сложную историю становления революции курдского народа в мельчайших подробностях. Сакине пишет о своей жизни прекрасным литературным языком, описывает социальный и политический контекст, в котором разворачиваются семейные отношения и строится товарищество, перемежая повествование своими размышлениями и критическими оценками. Этот труд можно назвать мемуарами о курдской борьбе. Книга написана на основе заметок, которые Сакине вела в 1990-х годах, нося их в рюкзаке во время странствий по горам северного Ирака со своим военным подразделением в разгар партизанских сражений.

Для антрополога эта работа представляет собой ценный этнографический образец повествования о процессе эмансипации народа, закодированный в форме курдской культуры. В первой части Сакине знакомит нас с тремя ключевыми вехами своей жизни – Дерсим, семья и женщины. Для того, чтобы понять суть её высказывания, автор знакомит нас с каждым из людей, которые повлияли на этапы её жизни – с отцом и матерью, пережившими геноцид со стороны фашистского турецкого режима [1], с жизнью в общине и пониманием особенностей этой жизни через язык зазаки. Сакине изучала турецкий и немецкий языки в школе, но признает, что это была «просто пытка». Как и во многих других странах, где колониализм повлиял на все социальные структуры, курдских детей наказывали, когда они говорили на родном языке в стенах школ. Как и в случае с Латинской Америкой, национализм проникал в классы, требуя общей письменности и языковой однородности. Многие учителя, ставшие откровенными фашистами, были проводниками этой идеологии.

Сакине рассказывает, что её мать, происходившая из обеспеченной традиционной семьи, оказала решающее влияние на идентичность будущей революционерки, которая считала себя курдской женщиной несмотря на политику ассимиляции, ставшей обыденностью для провинции Дерсим. Её отец был алевитом [2] и работал государственным служащим в местных органах власти, что сделало семью достаточно состоятельной, но также привело к знакомству с турецкой культурой и обществом. Религиозное влияние и позиция матери стали уроками для Сакине, показав девушке обе стороны жизни – культурный контекст жизни в городе и курдские корни.

Когда Сакине была ещё ребенком, определяющими для её будущей политической позиции стали два процесса – миграция курдских семей в Германию и систематические полицейские репрессии в Курдистане. В книге подробно описываются первые репрессии, свидетелем которых стала юная Сакине в своей деревне – постоянное присутствие полиции и запреты культурных мероприятий. Вспоминает она и тех молодых людей, которые выступали против государства. Понятия революции, коммунизма и левых идей носились в воздухе, но на тот момент не находили конкретного воплощения. В целом в Дерсиме вызревали оппозиционные настроения, так как исторически турецкий режим проявлял жестокость по отношению к курдскому населению региона. Стремление режима доминировать привело к тому, что название города Дерсим было изменено на Тунджели решением правительства (в переводе с турецкого это означает «Железная рука»). Уже с 1960-х годов в этом районе были видны признаки зарождения радикальных политических групп. Сакине рано узнала об этих событиях от своих учителей, с которыми общалась в школе, и из бесед с соседями. Она наблюдала за тем, как молодежь создавала политические организации, выступавшие против фашизма. Позже она писала в своей книге:

Семена бунта были посеяны, когда мы были детьми. События, разворачивающиеся на наших глазах, приводили в беспорядок наш эмоциональный мир и будоражили умы. Мы узнавали новое. Уже в средних классах, точнее, в первые дни учебы, я, сама того не ожидая, оказалась в центре протеста. (стр. 57)

Сакине рассказывает об этом опыте так, чтобы мы могли понять исторический контекст и уяснить, какие политические силы развивались в те дни. В городе уже существовали вооруженные ячейки и подпольные организации, противостоявшие турецкой политической стратегии, для которой были характерны государственные перевороты и идеология национализма, а также кемализм. Пока всё это происходило на виду, в семье Сакине училась у своей матери навыкам и принципам, которые сослужили ей добрую службу – протесту и ежедневной борьбе, заботе и дисциплине. Спустя некоторое время Сакине пришлось на некоторое время переехать в Германию вместе со старшим братом и отцом по рабочим причинам. Этот опыт также сыграл важную роль в формировании её революционного сознания. Влияние брата и его друзей, политизированных сторонников левых идей, которые посещали дом девушки и говорили о политике, а также спектакли, демонстрации и публичные собрания курдской общины, которые она наблюдала в Берлине, помогли ей осознать свою этническую идентичность в чужой стране, где межкультурные отношения не были выражены и многие ощущали свою инаковость.

Для Сакине это стало началом её возрождения, как курдянки, и привело девушку к пониманию политических перспектив. На следующий год она вернулась в Дерсим и влилась в ряды критически настроенной левой молодежи, которая сделала ставку на то, чтобы превратить свои учебные заведения в арену борьбы с фашизмом. Прошло несколько демонстраций и студенческих забастовок, начались репрессии, о которых знал почти весь город. Однако, на уровне общины Сакине приходилось иметь дело с традиционными обычаями, в рамках которых она не могла выбирать себе пару. В дни её юности в Дерсиме было принято заключать брачные договоры между дочерями и сыновьями без их согласия. Это вызвало долгий спор между Сакине и её матерью, которая хотела контролировать дочь, говоря ей: «Теперь ты помолвлена». Так мать требовала от девушки прекратить политическую деятельность. Сакине пришлось много спорить с матерью в годы юности, поскольку та не считала участие в сопротивлении уместным. В какой-то момент девушка задумалась о том, чтобы покинуть Дерсим и принять участие в политической жизни в другом месте. Пути назад не было, решила она – пришла пора стать революционеркой. Через годы Сакине написала, обращаясь к участникам сопротивления:

Нелегко описать всё это и так же трудно понять, не прожив этих событий лично. Недостаточно просто записать мои воспоминания, чтобы передать простоту и прелесть тех дней и моих чувств, которые я прожила в прошлом. Сейчас, когда я пишу это, я вновь искренне и с полным осознанием ощущаю то, что испытывала тогда. Это было прекрасно – прийти к убеждению, к идеалу, пройдя через противоречия и борьбу безо всяких колебаний. Я прожила это, как великую радость, и повторяю вслух: я самый счастливый человек на земле, потому что я участвую в этой борьбе (стр. 120).

Идеологическая подготовка стала одним из принципов борьбы, поскольку другие курды рассказывали юной Сакине о значении Курдистана и сути национально-освободительной борьбы. Понимание положения курдов стало центральной идеей в её жизни. Она говорила об этом, когда училась, создавала кружки для дискуссий с друзьями, обсуждала эти идеи с соседями. «Обучение было для нас самой важной частью нашей работы», – пишет Сакине об этих первых годах. Постепенно группа росла. Молодежь Дерсима объединялась, начались разговоры о существовании «курдских революционеров», а государственные репрессии нарастали. Со временем в молодежных группах обратили внимание на участие женщин – это произошло благодаря таким товарищам, как Сакине. Её живая деятельность привлекла внимание женщин, даже тех, кто жили в других деревнях. Они увидели в Сакине исключительную целеустремленность.

По мере того, как в регионе появлялось всё больше организованных курдских групп, ситуация в семье Сакине осложнялась. В те годы семьи имели даже большее влияние, чем государственные институты. Бдительность матери усилилась, и Сакине стали запрещать навещать дома товарищей. Единственным решением проблемы, которое она нашла, был отъезд. Согласие семьи на брак стало непосильной ношей для девушки. Она почти не знала своего жениха и не имела с ним политических связей, поскольку он поддерживал турецких левых. Этот брак мог стать препятствием в революционной работе. Можно сказать, что политическая подготовка и убеждения сыграли важную роль в формировании её мировоззрения. Она писала: «Наша идеология ставила под сомнение господствующую систему, соответствующий образ жизни и взаимоотношения людей». Поэтому Сакине стойко приняла тот факт, что идеологическая борьба делает участие в революционных преобразованиях неизбежным, и решила следовать своему пути, покинув Дерсим вопреки решению семьи. Она уехала в Анкару при поддержке своих товарищей, которые никогда не указывали ей, какое решение принять, но всегда поддерживали её. Она решила выйти замуж за Баки, своего соратника, чтобы избежать преследований и настойчивых требований вступить в брак. В Анкаре она продолжила революционную работу в рядах своей организации, познакомилась с людьми, связанными с Курдистаном, и была готова встретить вызовы нового дня.

Из-за тяжелых условий, в которых оказалась группа Сакине, ей пришлось устроиться на работу. Получая зарплаты, участники группы могли бы собрать деньги на оплату аренды помещения, которое стало бы их жильем и местом обсуждения политических задач. Сакине восхищалась пролетариатом, поэтому решила искать работу на фабрике на окраине города. Она хотела жить, как представительница рабочего класса. Вскоре она нашла вакансию на шоколадной фабрике и получила свою первую работу. Её идея заключалась в том, чтобы ознакомиться с культурой труда и вести политическую работу среди женщин. Там она познакомилась с несколькими курдянками, которые скрывали свою этническую принадлежность в городе, где их могли заклеймить позором из-за предрассудков, распространенных в турецком обществе. Затем Сакине занялась пропагандой и агитационной работой на фабрике, чтобы побудить рабочих к защите своих прав и забастовкам.

В своей книге Сакине постоянно обсуждает личные вопросы, поскольку они были в значительной степени связаны с политикой. Она перемежает рассказы о своей общественной деятельности историями из повседневной жизни и событиями, которые связывали её с товарищами. Например, она рассказывает о том, что политические воззрения членов группы, с которыми она жила, разнились, и это беспокоило её. Особенно её беспокоил Баки, который чувствовал определенную власть над ней из-за заключенного ими брака. Её отношения с ним были дискомфортными, потому что прежде она бежала от принудительного замужества в Дерсиме, а этот человек, который, казалось, предложил ей выход, теперь хотел заставить её вступить в традиционные отношения. Это усилило разногласия в семье. Следует отметить, что в те дни в Турции существовало несколько радикальных левых группировок, декларировавших разные цели, но курдский национальный вопрос вызывал споры у многих из них. Они часто спорили с Сакине о том, является ли Курдистан колонией, каковы цели борьбы курдов и т. д. – все эти аспекты вызывали безрезультатные дискуссии в группе. Сакине всегда оставалась тверда в своей критике колониализма и в том, чтобы бороться за решение курдского вопроса. Этот идеологический разрыв был решающим, поскольку Джансыз считала, что «у революционеров народа-угнетателя другие задачи, нежели у революционеров угнетенного народа». Она полагала, что идеалы борьбы должны вытекать из исторической необходимости.

Спустя некоторое время Сакине нашла то, что искала, когда посетила по приглашению своего товарища из Дерсима собрание Национально-освободительной армии (UKO), сформированной в 1973 году на базе идей Абдуллы Оджалана. Сакине вспоминает, что на входе висела табличка с надписью «Только для курдов». Она поняла, что это хороший знак. Девушка пришла к месту собрания с другой женщиной, и они были единственными участницами из Дерсима, говорящими на языке зазаки. Они слушали дискуссии и соглашались с анализом. Вскоре они приняли живое участие в беседах, и все обратили внимание на ораторские способности Сакине и её способность аргументировать свою позицию. Всё это произвело хорошее впечатление на группу. Это было первое сближение с радикальным курдским объединением, которое заявляло о готовности к вооруженной борьбе. Эти же встречи позволили девушке увидеть противоречия турецких левых групп, которые пытались поддерживать сотрудничество. В основном это касалось Баки, который был членом группы под названием HK (народное освобождение). Проблематичные отношения с ним продолжались несколько месяцев и заняли значительную часть юности Сакине, став одной из дилемм среди всех дискуссий и непростых ситуаций, которыми были отмечены дни её пребывания в Анкаре и Измире. Тем не менее, она твердо придерживалась цели – работать на благо революции в Курдистане.

Поработав на нескольких фабриках, она была уволена за активную агитацию и нашла себе место в текстильной компании. Сакине понимала, как важно организовать рабочий класс и привлекать курдов к обсуждению курдского вопроса, чтобы добиться солидарности и просвещать свой народ о колониализме. Она попыталась рассказать рабочим об этих нюансах освободительной борьбы. За несколько недель ей удалось создать группу. Кроме того, она весьма критически относилась к текстильному профсоюзу, который не способствовал улучшению условий труда. Когда её избрали представительницей работниц, работодатель попытался расторгнуть с ней контракт, после чего началась забастовка. «Мы разорвем цепи, мы победим фашистов», – скандировали работницы, сидя на заводских станках. Вскоре последовали репрессии. На следующий день протест был подавлен, полицейские задержали нескольких рабочих, включая Сакине, которая была избита и просидела в тюрьме всю ночь. Когда её освободили на следующий день, они вернулись на фабрику и начали голодовку, требуя восстановить на работе 75 человек, уволенных без выходного пособия. Началась акция протеста, и почти сразу же Сакине была снова арестована вместе с одиннадцатью соратниками. Её привезли в тюрьму вместе с коллегой. Это был первый тюремный опыт в её жизни, хотя она была рада, что новости о её аресте и голодовке распространились по всему Измиру.

Тюрьма не могла остановить её. Другие заключенные знали об истории Сакине и её коллеги и называли их «политиками». В тюрьме они разработали распорядок дня, включив в него физические упражнения, учебу и идеологическую работу, удивив других заключенных. 1 мая они организовали голодовку в знак солидарности с акциями протеста рабочих в Стамбуле, а 8 мая провели акцию памяти Лейлы Касым, курдской активистки, убитой в Ираке. Для Сакине эта женщина была источником вдохновения. Девушка восхищалась её мужеством и упорством в борьбе. В её камере висела фотография Лейлы с пистолетом и в патронташе. «Женщины и оружие, женщины и война, женщины и борьба за национальное освобождение, женщины и смерть – всё это имело совершенно особое значение», – размышляет Сакинэ. После трех судебных процессов и нескольких месяцев заключения она вышла на свободу и узнала об убийстве Хаки, одного из самых выдающихся товарищей в организации революционеров, выступавших за Курдистан. Судя по всему, его убили члены HK, организации, в работе которой участвовал Баки. Это предательство стало для Сакине толчком к разрыву всех связей с Баки. Недолго думая, она взяла чемодан и отправилась в Анкару вместе с другим товарищем. Бракоразводный процесс случился гораздо позже, во время одного из её визитов в Дерсим, когда она рассказала матери правду.

В этот момент жизни Сакине начала принимать активное участие в курдской революционной деятельности. В Анкаре она жила с Кесире, одной из товарищей, также стоявшей у основания организации. Вместе они встретились с Абдуллой Оджаланом в саду факультета политических наук университета Анкары. Сакине вспоминает, что Оджалан «был человеком, отстаивавшим революционные принципы и интернационализм, любившим родину и готовым к неустанной борьбе». Во время пребывания в Анкаре Сакине отводила время для обучения, принимая участие в беседах, которые Оджалан проводил в местах встречи организации и на юридическом факультете. Затем, действуя в соответствии с задачами, которые поставили перед ней товарищи, она вернулась в Курдистан, чтобы сыграть свою роль в организации. Она начала политическую работу с курдскими семьями в Элязыге. Местные жители радушно приняли её и показали, как устроен их район. Атмосфера была благожелательной к курдским революционерам, потому что в этом районе уже была история антифашистской борьбы. Задачей Сакине было создание учебных групп или комитетов по подготовке кадров для работы с семьями на местном уровне. Целью установления таких отношений было укрепление идеологической работы и формирование базы поддержки.

Через некоторое время Сакине отправили в Бингёль для выполнения той же работы, но с ограниченной миссией – сделать акцент на работе с женщинами, хотя конкретной концепции для решения этой задачи у партии ещё не было, и эта цель была частью общей стратегии. Однако, с этого момента акцент на работе с женщинами стал более заметным, поскольку «женщины были наиболее угнетены, и это способствовало их становлению, как революционерок». Программа организационной работы была создана Сакине, учитывая контекст работы на местах. В Бингёле они пытались проводить акции с участием женщин, укрепляя связи в местном курдском сообществе. Помимо этого, революционеры участвовали в столкновениях с фашистами в деревне. Через несколько недель в двух учебных группах было уже около 25 женщин, которые выразили готовность просвещать свои семьи и вести работу в школах и собственных районах. Когда Оджалан прибыл в Бингёль, они провели собрание, на котором Сакине с радостью рассказала о проделанной работе.

Работа, связанная с курдскими семьями и их повседневной жизнью, позволяла таким революционеркам, как Сакине, лучше понимать повседневные проблемы людей и искать стратегии для просвещения народа. Стоит отметить, что она подходила к своей деятельности критически и была готова менять тактику, пропагандируя необходимость организованной народной борьбы. Поездки по деревням Курдистана и общение с людьми подарили ей новое чувство сопричастности и укрепили её убежденность: «Меня переполняла гордость. Я была счастлива участвовать в борьбе за эту страну, хотя нищета, которую я видела, порой вызывала у меня слезы на глазах». За это время она обрела более широкий взгляд на культуру и религию и на то, как проявляется неравенство в деревнях. Такие понятия, как гендерное равенство и освобождение женщин, ещё не вошли в обиход, но Сакине вела работу с женщинами, особенно с теми, кто был готов воспринимать новые идеи, и этот труд имел огромный эффект.

В 1977-1978 годах она продолжала трудиться в этих районах Курдистана. Курдские революционеры завоевали сторонников в местных поселениях и комитетах в каждом из городов, пользуясь всё большим признанием населения. Порой Оджалан отправлялся в эти города, чтобы провести массовые встречи с организованными группами и побудить их присоединиться к борьбе. На этих собраниях говорили об истории Курдистана и неоднородном составе общества. Революционеры читали историю коммунистических партий мира и различные труды Ленина. Несколько раз полицейские выслеживали участников подпольных собраний, но чаще всего Сакине с товарищами удавалось избежать подозрений. Они наработали способы уклонения от слежки, меняли адреса проживания и места встреч, сжигали вещественные доказательства – свои брошюры и коммюнике, – искали способы хранить оружие и боеприпасы в разных местах, а также регулярно выдавали себя за студентов, прибывая в новый район.

Сакине вела агитацию в учебных заведениях, начиная с тех, что специализировались на искусстве, и заканчивая медицинскими колледжами. Многие молодые студентки присоединились к движению и дали отпор фашистской пропаганде. Однажды группа, отвечавшая за военные операции, попыталась атаковать фашистского мэра Бингёля. В ходе отступления несколько товарищей были ранены. Когда им удалось добраться до квартиры и спрятаться, Сакине пришлось лечить одного из них от пулевого ранения. Чувствовать чужую боль было непросто, и она расплакалась. Соратники упрекали её в том, что она слишком чувствительна и должна быть «сильной». Но сама Сакине сделала вывод, что эмоции – часть революционной борьбы, а «когда любишь, сильные эмоции неизбежны». Она поспорила с товарищами из-за выпада в свой адрес, но согласилась с тем, что в революционной борьбе есть издержки, которые необходимо учитывать.

После создания базы соратников было решено сформировать демократический административный орган. Сакине присутствовала на учредительном съезде. На мероприятие прибыли лидеры движения, те, кого считали «мозгом» революционного процесса. Сакине и Кесире были единственными двумя женщинами на этом историческом событии. Слово взял Абдулла Оджалан, рассказавший об условиях национально-освободительной борьбы и о том, какие стратегии должны быть разработаны для ленинской организации. Были разработаны проект политической программы и устав. Затем участники партии представили отчеты о проделанной работе, которую каждый из них координировал в своем районе, чтобы сделать выводы о состоянии борьбы во всем Курдистане. Затем выступила Сакине, которая рассказала о том, что было сделано в Элязыге, выделив работу с женщинами, и подчеркнула, что порой мужчины не привлекали своих жен или сестер к революционной работе. После совещания была создана первичная партийная структура. Генеральным секретарем был избран Оджалан, для каждого из регионов избрали представителей комитетов. Собравшиеся выбрали название организации – Рабочая партия Курдистана (РПК). Были предложены идеи флага, а комиссии поручили разработать коммюнике. Так родилась РПК, хотя некоторое время её создание держали в тайне.

После основания партии Сакине побывала в различных районах Курдистана, куда отправилась в приподнятом расположении духа и с твердым намерением укрепить организацию с помощью соратников на местах и партийных комитетов. Власти продолжали наращивать накал репрессий, стремясь подавить новосозданное курдское движение. Однако, «борьба за национальное освобождение укоренилась и продолжала развиваться [...] народ Курдистана нашел путь к возрождению. Огонь свободы распространился». В частности, Сакине пришла в голову идея попросить своих товарищей в каждой деревне, где она работала, написать что-нибудь о женщинах их поселения и их образе жизни. Этот материал предоставил информационную базу, с которой можно было бы начать отдельную организационную работу с женщинами, поскольку Сакине получила поддержку Оджалана и Центрального комитета для выполнения этой задачи. Так было положено начало Женскому комитету, который координировала Джансыз. Комитет стал первым объединением курдянок. «Это была очень радостная новость. Я нервничала и радовалась. Женское движение началось!» – с чувством вспоминает она в книге.

Первой задачей Сакине было собрать знания о теории и практике женских движений по всему миру, от прошлого до настоящего, чтобы сделать выводы применительно к Курдистану. В Дерсиме, Бингёле и Элязыге уже были созданы ячейки для будущей революционной женской организации. Это было начало женского движения, которое является примером для всего мира сегодня, более сорока лет спустя. В 1979 году Сакине была арестована в своей квартире во время полицейского рейда. Одна из её соратниц была задержана ранее и выдала информацию об операциях группы. Сакине пытали и отправили в тюрьму в Амеде, но её дух остался несломленным.

Чтение её трудов – необходимый этап ученичества для интернационалистов XXI века, по крайней мере, в трех отношениях. Во-первых, потому что в ней представлены очень глубокие аспекты революционной борьбы курдского народа – это пример того, как важно, чтобы сами участники систематизировали историю своего боевого опыта, придавая коллективный смысл вкладу каждого бойца в построение нового мира. В течение нескольких десятилетий в Латинской Америке создавались подобные труды, нередко в процессе вооруженной борьбы. Например, книга Омара Кабесаса о его партизанском опыте в Никарагуа в составе Сандинистского фронта национального освобождения (La montaña es algo más que una estepa verde), или работа Роджера Бландино в Сальвадоре в составе Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти (Y seguimos de frente). Есть также несколько не совсем автобиографических текстов, написанных самими участниками борьбы, но включающих широкий политический анализ с учетом их опыта. Примеры таких работ – труды Фиделя Кастро и Че Гевары о кубинской революции или книги лидера крестьян-кечуа Уго Бланко в Перу («Мы, индейцы»). В текстах субкоманданте Инсургенте Маркоса из Сапатистской армии национального освобождения в Мексике используются различные инструменты повествования – живые рассказы, метафоры и чувство юмора. Мы должны вернуться к литературе, как способу анализа нашего времени и его проблематики.

Второй важный фактор, на который следует обратить внимание в случае с книгой «Вся моя жизнь была борьбой», заключается в том, что Сакине предлагает конкретные доказательства ценности критики и самокритики, как радикальной политической практики. На протяжении всей книги мы можем погрузиться в стихию автора, смотря на происходящее её глазами, поскольку она постоянно размышляет о своей практике, чтобы расположить нас к её собственному анализу противоречий революции. Эпизоды, которые касаются личных, семейных, общественных и политических аспектов организации, пересекаются с систематической идеологической критикой, учитывающей ежедневную борьбу с инерцией господствующей системы и её влиянием на общество. Это великий вклад курдского освободительного движения в антикапиталистический мир, о котором Абдулла Оджалан говорил в нескольких своих работах. Будучи одной из основательниц РПК, Сакине сделала борьбу и самокритику частью своей повседневной жизни, и эти навыки стали её методом обнаружения ловушек капиталистической современности и переосмысления себя.

Ещё один смысл, который дарит читателю книга, связан с воспоминаниями об исторических событиях, изменивших будущее угнетенного народа. Центральное место в работе Сакине занимает вопрос о том, как женщины появились в курдском освободительном движении. Её труд – первый шаг на долгом пути размышлений об авангардной роли женщин в рядах освободительных движений. В книге представлен первый этап истории автономной борьбы курдянок, которую пытался стереть патриархат. Знания о том, как развивалось женское движение, с какими вызовами пришлось столкнуться его участницам и какова была позиция мужчин в части этой борьбы, важно для понимания современной борьбы женщин на Ближнем Востоке и диалога с другими женскими движениями в мире. Многие создавали свои собственные структуры, действуя параллельно работе РПК, начиная с 1987 года, когда был основан Патриотический союз женщин Курдистана. В 1993 году было принято решение о создании полностью женских вооруженных отрядов. С 2008 года курдское женское движение работает над жинеологией, наукой, которая исследует патриархальное господство, капитализм и власть с собственной точки зрения, чтобы найти основы угнетения. Жинеология пытается предложить альтернативную точку зрения, рассматривая угнетение женщин как отправную точку патриархата, но при этом наглядно демонстрируя работу других сообществ, чтобы рассказать «историю свободы», как отметил Оджалан. Наследие Сакине позволит нам многому научиться у курдских революционерок. Её борьба внесла большой вклад в эту «революцию в революции», которая произошла в сердце каждой курдской женщины, мечтающей о свободе, и сердцах каждого из нас, кто так или иначе мечтал всё изменить.

[1] Дерсим стал последним городом, который был покорен режимом после основания новой Турецкой Республики. После нескольких попыток ассимилировать этот район Турция провела самую кровопролитную военную кампанию того времени. В 1937-1938 годах в этой местности вспыхнуло восстание курдов-алевитов. После этого турецкие власти устроили геноцид более 60 000 человек. Тысячи жителей были вынуждены покинуть свои дома, спасаясь от политики выжженной земли. Матерей с детьми топили в реках, сельское население загоняли в пещеры, людей сжигали заживо. Правительство Ататюрка (Мустафы Кемаля) выступило преемником итальянского фашизма и немецкого нацизма.

[2] Вероисповедание или религия, которую порой считают течением ислама. Алевиты признают Али пророком, и так родилось само слово «алевизм». 90% жителей Дерсима считаются алевитами, в отличие от суннитского большинства в Турции и соседних странах.