Езидка из Африна: «Я цитировала Коран, чтобы выжить»

До турецкой оккупации в Африне проживало 25 000 езидов, сегодня их осталось 2 000. Амире Фуат пришлось цитировать Коран, чтобы остаться в живых. Четыре года назад в Науроз ей пришлось своими руками хоронить собственного сына.

Турецкие оккупационные силы в Африне за последние четыре года сделали все, чтобы уничтожить езидское население региона. Все святые для езидов места были разрушены. Их похищали и убивали, в их деревнях строили мечети и проводили насильственную исламизацию. До оккупации в Африне проживало около 25 000 езидов. Сегодня их осталось менее 2 000. 7 000 перемещенных езидов ведут свое сопротивление в Шахбе  в надежде однажды вернуться на родину.

 Одна из них - Эмира Фуат. 66-летняя женщина родом из деревни Кибар в Африне, во время нападения турецких захватчиков 18 марта 2018 года она потеряла сына. В Науроз ей пришлось хоронить его собственноручно. А позднее оккупационными войсками был похищен ее муж. Прежде чем вернуть его семье за выкуп, мужчину несколько раз подвергали пыткам. Сегодня Амира Фуат живет со своей семьей в Шахбе. В своих мечтах она видит себя снова работающей в своей оливковой роще или саду в освобожденном Африне.

  «Вы неверные, мы убьем всех езидов»

 Семья Амиры была вынуждена бежать в Шахбу из-за массированных атак всего за две недели до полной оккупации Африна. Их сын Фуат вернулся оттуда в Африн и погиб вместе со своим двоюродным братом Абдо, когда оккупанты взорвали здание на дороге в Жиндирас. Получив известие об их гибели, Амира и ее муж отправились в Африн, чтобы забрать тела и похоронить их в Кибаре.

 «Через три дня мы планировали вернуться в Шахбу. Турецкие банды не позволили нам. Мы оставались в Жабаль Ахламе три дня без еды и крова. Затем нас отправили обратно в Африн, и мы вернулись в свою деревню». Там уже были исламисты и турки. Спустя десять дней после нашего возвращения ночью они явились в наш дом. Они приставили оружие к нашим головам и сказали: "Вы неверные. Мы убьем всех езидов». Я цитировала суры из Корана, чтобы спасти наши жизни. Иначе бы они нас убили. Мы пробыли в Африне три месяца. Наш дом трижды подвергался налетам, с нами плохо обращались», - говорит Амира.

 «Принесите нам 5000 долларов, и вы вернете своего мужа»

 Когда оккупационные войска пришли в дом Амиры во второй раз, они забрали ее мужа. «Они сказали, что просто допросят его и вернут через полчаса. Прошло две недели, а он все еще оставался у них. Я со своими братьями и сестрами поехала в Африн, чтобы спросить у турок, что с моим мужем. Один из них сказал мне: «Принеси 5 000 долларов через три дня, и ты получишь своего мужа обратно». Я вернулась домой и начала звонить в Шахбу и много куда еще. Наконец, я собрала деньги. Я пошла к ним с выкупом. Они взяли деньги и в тот же день отпустили моего мужа. Они забрали у него все деньги и удостоверение личности и пытали его. У него была сломана нога, а на спине были синяки».

 Через два или три дня исламисты снова появились в их доме и отвели супругов в дом их знакомого езида: «Они отвели нас в дом Махмута Калаша. В доме все было разрушено. Они выбросили священные езидские книги и другие предметы в сад и топтали их. Они снова приставили оружие к нашим головам и сказали, что мы неверные, и они нас убьют».

 Амиру и ее мужа опять отпустили, а через три дня их снова забрали: «На этот раз нас отвели к другому нашему знакомому, Асаду. Там было трое мужчин со связанными руками и завязанными глазами. Их избивали. Чтобы спасти нас, я снова сказала, что мы езиды, но чтим Коран. Мне пришлось снова читать суры».

 «У меня есть только одно желание»

Когда Амира и ее муж вернулись в свою деревню, их дом был разграблен оккупантами. Через три месяца супругам удалось покинуть оккупированную зону. Чтобы их пропустили в Шахбу, они заплатили джихадистам Эрдогана 600 000 сирийских лир.

 «То, что происходит в Африне, ужасно. Жить под оккупацией больше невозможно, а езиды подвергаются особенно жестоким притеснениям. У меня есть только одно желание - чтобы турки и их банды исчезли из Африна. Мы хотим вернуться на свою родину», - заключила Амира Фуат.