Лидер курдского народа Абдулла Оджалан находится в полной изоляции в специальной тюрьме на острове Имралы уже более 21 года.

Изоляция была нарушена только после массовых акций протеста – голодовок – в последние годы. После голодовки адвокаты Оджалана смогли несколько раз посетить своего клиента в 2019 году.

Однако эти визиты закончились в августе 2019 года. С тех пор Оджалан снова оказался в полной изоляции. Особые законы и постановления, которые затрагивают Оджалана и, следовательно, представителей миллионов курдов, являются характерным показателем антикурдской политики, проводимой режимом Эрдогана.

Юридическое бюро Asrin, представляющее интересы курдского лидера, называет эти положения «законами Оджалана». Адвокат Невруз Уйсал смог посетить Оджалана в 2019 году.

Невруз Уйсал, адвокат курдского народного лидера Абдуллы Оджалана, объяснил смысл изоляции, наложенной на Оджалана в этом интервью ANF.

Курдский вопрос и Имралы

Уйсал увидел параллели с изоляцией Нельсона Манделы на острове Роббен и незаконным статусом Гуантанамо: «Эти сравнения отчасти верны, но на Имралы сложилась совершенно особая ситуация. На протяжении всей истории лидеры национально-освободительной борьбы всегда сталкивались с репрессиями и сопротивлялись им. Наряду с этим сопротивлением со стороны отдельных лиц движения боролись за свои права. В результате в соответствующих регионах и во всем мире происходят изменения.

Что касается ситуации вокруг господина Оджалана, то можно сказать, что курдский вопрос все еще остро стоит как на Ближнем Востоке, так и в Турции. В мире нет ни одной политической силы, которая была бы склонна найти демократическое решение курдского вопроса. Напротив, мы находимся в процессе, характеризующемся антидемократической тенденцией, которая пытается навязать решение через интеграцию в капиталистическую современность. С этой точки зрения, к сожалению, мы не можем говорить о процессе развития в отношении господина Оджалана, аналогичном тем, которые имели место с другими примерами политзаключенных. Нет такого развития событий, при котором можно было бы найти мирное решение и в конечном счете добиться его освобождения. На самом деле, даже если предположить, что такая возможность существовала в ходе мирного процесса, развернувшегося в период с 2013 по 2015 год, все равно сомнительно, что существовала достаточная политическая подготовка или правовая база.

Освобождение господина Оджалана возможно

Задержание Оджалана имеет политические причины и, в отличие от аналогичных случаев во всем мире, юридическая подоплека едва ли играет роль. Мы уже 22 года обращаем внимание на то, что задержания Оджалана имеют политическую подоплёку и правовая система используется в качестве политического инструмента. Даже если условия содержания под стражей не имеют никакой правовой основы и не должны оправдываться юридически, они будут продолжаться в силу политических решений. Поэтому необходим параллельный политический процесс.

Так было всегда. В законе произошли изменения, вызванные революцией, переворотом и иной ситуацией, двигателем которой стала борьба. Когда г-н Оджалан был приговорен к смертной казни, закон изменился и его приговор был заменен пожизненным заключением при отягчающих обстоятельствах. После 2014 года решение Европейского суда по правам человека должно было пересмотреть пожизненное заключение. С изменением закона можно было бы в любой момент создать механизм контроля и освободить господина Оджалана. Но для этого необходима политическая сила, которой на данный момент не существует.

Что такое «законы Оджалана»

«С арестом г-на Оджалана начался процесс, в котором закон был полностью проигнорирован. Его арест, заключение в тюрьму на острове, отсутствие места содержания под стражей для одиночной тюрьмы на Имралы и целый ряд незаконных действий являются частью того, что мы называем «законами Оджалана», приведшие со временем к изменению законодательства. Это конгломерат юридических нарушений.

Например, некоторые законы применимы только к Имралы. Запрет 2005 года на адвокатов в Имралы является примером подобных инцидентов. До попытки государственного переворота в 2016 году запрет на адвокатов применялся только против господина Оджалана. Прослушивание разговоров заключенных также официально состоялось впервые на Имралы. Большая часть сегодняшних нарушений в тюрьмах была впервые применена на практике Имралы, а затем распространилась на все другие тюрьмы. Законы, которые формально применимы ко всем, но применяются только в Имралы, и называются законами Оджалана.

13 месяцев без какого-либо ответа на запросы о посещениях

Что касается разрыва контактов с Оджаланом с августа 2019 года, Уйсал заявил: «Ещё до голодовки в 2019 году были последовательные шестимесячные запреты на посещение Имралы, введенные с 2016 года. Но после нашего последнего визита 7 августа 2019 года все заявки были просто проигнорированы – вплоть до сентября 2020 года. Это тоже было впервые в истории Имралы. Мы не получали ответа в течение 13 месяцев. После этого вновь был введен шестимесячный запрет на посещение адвокатов. Этот запрет оправдан дисциплинарными санкциями в отношении господина Оджалана, введенными еще в 2009 году. То же самое относится и к запрету на свидания с родственниками.

Правозащитники молчат

Адвокат Уйсал рассказал о роли правозащитных организаций в Турции и северном Курдистане и раскритиковал их отношение к делу.

«Независимо от политической роли, которую господин Оджалан играет как представитель и лидер народа, он юридически является заключенным. Это относится как к уголовному законодательству, так и к правилам исполнения наказаний. Если мы начнем с его поимки и похищения и рассмотрим его 22-летнюю изоляцию, ситуация крайне подозрительна. Есть люди и институты, которые рассматривают правовую позицию г-на Оджалана и выступают против этой односторонней юридической интерпретации, которая игнорирует закон с «но». К ним относятся Комитет Совета Европы по предупреждению пыток и сам Совет Европы. Кампании против Гуантанамо прошли по всему миру. В судебных решениях Гуантанамо называют «черной дырой». Однако те же самые учреждения, которые протестовали против Гуантанамо, молчат об Имралы, прототипе Гуантанамо.

В докладах Совета Европы приводится много примеров тюрем, но ничего не сказано об Имралы. Это наводит на мысль, что на самом деле эта ситуация является политическим решением. Политическая позиция господина Оджалана за последние 22 года не ослабла. Он проводит обоснованный интеллектуальный анализ проблемы со своей тюремной позиции и работает над конкретным решением на демократической и мирной основе. Сам он описывает эту фазу как «продолжение процесса коммуникации». Эта роль контактного лица побудила многих людей и учреждения, особенно в области прав человека, возражать против сложившейся незаконной ситуации. Нет никакого морального, этического или юридического оправдания его положению.

Именно потому, что протестов практически не было или они были лишь единичными случаями, практика, проводимая в Имралы, в конечном счете распространилась на все тюрьмы во время чрезвычайного положения. Г-н Оджалан является лакмусовой бумажкой для турецкой судебной системы – эта роль Оджалана неоспорима».