Политики и интеллигенция в Иране часто обвиняют правительство США в расизме по отношению к меньшинствам, но их послужной список дома далек от совершенства. В качестве примера можно привести опыт афганцев.

Когда американец Джордж Флойд был убит на улице в Миннеаполисе в конце мая, его смерть вызвала глобальное движение, требующее справедливости для меньшинств. Однако движение не достигло в полной мере Ближнего Востока в целом и Ирана в частности. Когда «Черная жизнь имеет значение» разнеслась эхом по всему Ближнему Востоку, многие представители СМИ и интеллектуалов использовали это как еще один пример американского лицемерия в области прав человека. Однако дискуссия о расизме и дискриминации давно назрела. Разница заключается в жертвах угнетения, не все из которых чернокожие.

Есть много вещей, которые отделяют Иран и Афганистан друг от друга. Однако мало какие страны в мире имеют такие тесные связи. У них общее культурное наследие и мифология, они прославляют одних и тех же литературных деятелей и героев. Они были частью одного политического образования вплоть до середины XIX века, когда Афганистан стал самостоятельным государством. Несмотря на общую историю, мало кто из иностранцев до такой степени воспринимается как иностранец, как афганские иммигранты в Иране.

Во время исламской революции 1979 года в Иране насчитывалось 400 000 афганцев, которые работали и жили в восточных провинциях Ирана, в районе границы с Афганистаном. Однако ситуация резко изменилась, когда СССР вторгся в Афганистан после переворота в Кабуле. Тысячи афганцев искали убежища в Иране, стране с тем же языком (фарси), религией (шиитский ислам), историей и культурой. Это было начало их саги.

Иран вскоре оказался втянут в войну на истощение со своим западным соседом Ираком, в то время как его восточный сосед, Афганистан, оказался втянут в хаос жестокой гражданской войны. Число афганских беженцев достигло 1,6 миллиона человек, в основном проживающих в Тегеране, промышленном центре Исфахане и провинциях Хорасан и Фарс. Они искали работу в качестве неквалифицированных и низкоквалифицированных рабочих. Они стали сезонными рабочими, строителями и батраками. Их присутствие изменило рыночное равновесие, положив начало многим мифам об их социально-экономическом статусе в Иране.

По данным Статистического центра Ирана, в период с 1979 по 2000 год средняя заработная плата в Иране выросла на 31,3%. Однако средняя зарплата в строительстве упала на 52,8%. Многие объясняли это несоответствие увеличением числа афганских рабочих. В 90-е годы афганцы составляли 4% населения Ирана, но 6% его рабочей силы. Поскольку афганские дети не приветствовались в иранской системе государственных школ в 1980-е и 1990-е годы, наблюдался рост детского труда. Многие иранцы начали верить, что афганцы вытесняют иранских неквалифицированных рабочих из строительного сектора. Хотя некоторые исследования показали, что афганцы живут и работают в районах с уровнем безработицы ниже среднего по стране. Иранские неквалифицированные рабочие не имели более высокого, чем средний по Ирану, уровня безработицы.

Искажение рынка труда – лишь одно из обвинений, с которыми сталкиваются афганские иммигранты в Иране. Новостные репортажи и государственные власти обвиняют афганцев в злоупотреблении государственными субсидиями, росте преступности, растрате ограниченных ресурсов системы здравоохранения, в отправке столь необходимой Ирану твердой валюты в Афганистан и неофициальном вступлении в брак с иранскими женщинами.

Афганцы не могут пользоваться системой здравоохранения Ирана без официального вида на жительство. Они не имеют доступа к рынкам труда квалифицированных рабочих. Если иранские работодатели предпочитают не имеющих документов афганских рабочих, то это потому, что они не должны платить за них социальное обеспечение и их услуги могут быть приобретены по гораздо более низкой цене. Афганцы ограничены бедными районами и часто живут на строительных площадках, молочных фермах или в гетто с низкими доходами в столичных районах, где преступность является широко распространенным явлением.

Салех, афганский иммигрант, проживший в Мешхеде более трех десятилетий, сказал «Аль-Монитору»: «Нас считают людьми второго сорта».

Список того, что афганцы не могут делать или получать в Иране, очень длинный. В век телекоммуникаций афганский иммигрант не может иметь собственную мобильную линию. Они часто используют линии pay-as-you-go, выданные иранским владельцам счетов, за которые им приходится платить комиссию. Афганцы не могут открывать банковские счета в Иране, не могут иметь дебетовые карты, не могут пользоваться банкоматами и не могут переводить деньги по банковским каналам своим семьям.

Для этих людей, говорящих, читающих и пишущих на фарси, образование в самой большой персидскоязычной стране мира является сложной задачей. Афганцы не могут управлять своими собственными школами. До 2014-2015 учебного года афганские дети не допускались в государственные школы без определенных документов. Многие из них учились в подпольных школах, управляемых афганскими интеллектуалами, которым не разрешалось работать в иранских учреждениях. Потребовался Указ Верховного лидера аятоллы Хаменеи, обладателя высшей власти в стране, чтобы открыть школы для детей без документов в Иране. Даже тогда многие школы неохотно принимали афганских учеников.

После окончания средней школы афганские студенты могут сдавать вступительные экзамены в национальные университеты. Если они набирают достаточно высокие баллы, чтобы поступить в государственные университеты, которые являются бесплатными для иранцев и очень конкурентоспособными, они должны платить за обучение в твердой валюте – долларами или евро. Прибыв в кампус, афганские студенты продолжают сталкиваться с непониманием. Джаффар, афганский иммигрант во втором поколении, сказал «Аль-Монитору»: «В первый день в Тегеранском университете студенты были удивлены, что я говорю по-персидски. Мне пришлось объяснять им, что мы, афганцы, говорим по-персидски».

Правда в том, что, прожив в Иране четыре десятилетия, афганские иммигранты не считаются иранскими гражданами. Их вид на жительство должен продлеваться каждый год. Многие должны иметь при себе разрешение на поездку, чтобы они могли ездить из одного города в другой. Даже если они борются за права, предоставленные им существующими законами и правилами, они сталкиваются с дискриминацией и не могут быть уверены, что получат возможность вести свои дела. Салех сказал: «Я переехал в Иран 35 лет назад и не могу сказать, что за это время произошли какие-либо кардинальные изменения».

Однако кое-что все же изменилось. Афганские добровольцы и новобранцы, известные как «Фатемиюн», сражались в Сирии в поддержку Ирана. В 2016 году иранское правительство объявило, что предоставит гражданство членам семей мучеников «Фатемиюна», включая их вдов, детей и родителей.

По мере того как афганцы проходят через высшие учебные заведения Ирана, они получают доступ к политикам и правительственным чиновникам. Многие выпускники афганских колледжей озвучили проблемы и вызовы, с которыми сталкивается их община в Иране.

Джаффар заметил: «Иранцы проявляют все больше сочувствия к афганским иммигрантам. В последнее время они все чаще выходят на связь».

Многие иранцы поддерживают доступ афганцев к государственным школам и здравоохранению. Однако до того момента, как большинство афганских иммигрантов смогут стать гражданами Ирана, еще очень далеко. Джаффар добавил: «Мы, афганцы второго и третьего поколений, не чувствуем себя дома, посещая Афганистан, но и иранцами нас тоже не считают». Сочувствие иранцев к афганским иммигрантам не привело к действительно существенным изменениям.

Смерть Джорджа Флойда служит напоминанием о том, что игнорирование дискриминации и расизма может дорого обойтись обществу. Это напоминание о том, что иранские власти должны серьезно относиться к жизням афганцев и средствам к существованию.

Примечание

Большинство беженцев из Афганистана – шиито-хазарейцы, представили 7-миллионного народа тюркского происхождения, говорящего на фарси. Представители этого народа рассеяны по всему Ближнему Востоку, но большинство проживают в Афганистане, где подвергаются геноциду со стороны талибов и других фундаменталистов, относящих себя к суннитам. Около 3 миллионов хазарейцев ныне проживают в Иране. Массовое бегство хазарейцев из Афганистана продолжается, в Иране многие беженцы превращаются в узников специальных лагерей для нелегальных мигрантов и подвергаются насилию. Именно среди них представители иранских сил безопасности часто вербуют бойцов 20-тысячной бригады «Фатимиюн», сражающейся в Сирии на стороне Башара Асада. Отказавшимся угрожают депортацией в Афганистан, что для многих означает верную гибель.