Господин Абдулла Оджалан сделал исторический шаг, положив конец существованию Рабочей партии Курдистана (РПК) и её вооружённой борьбе. Это решение, определяющее будущее курдского народа и путь трансформации Турции, было принято им в условиях заключения. Являясь лидером и главным переговорщиком курдского народа, господин Оджалан до сих пор находится в тюрьме. Это — ненормальная ситуация. Естественным условием мирного процесса должно быть участие сторон на равных и в условиях свободы.

Союз Партии справедливости и развития (ПСР) и Партии националистического движения (ПНД) обязан был бы подойти к столь историческому вопросу с открытостью и смелостью. Однако они по-прежнему далеки от необходимого уровня зрелости. Парадоксально, но именно ПНД сегодня выглядит более решительной: заявления Девлета Бахчели производят более позитивное впечатление, в то время как ПСР уклоняется от конкретных шагов и перекладывает всю ответственность на Имралы. Под видом «осторожного подхода» идёт банальное затягивание времени — политическая игра, в которой с одной стороны звучит утверждение о недопустимости срыва процесса, а с другой — всё делается для его торможения.

При этом ПСР сегодня имеет куда более выгодную позицию, чем раньше. В особенности потому, что Народно-республиканская партия (НРП) и значительная часть оппозиции выразили поддержку процессу урегулирования. Включив НРП в этот процесс, можно было бы достичь широкого национального консенсуса. Однако вместо этого ПСР пытается маргинализировать НРП, атакуя её и исключая из диалога. Такая позиция лишь усиливает напряжённость и ставит под угрозу сам процесс. Президент Эрдоган утверждает, что всё делается с особой чуткостью и вниманием, но его действия часто противоречат этим словам.

Интеллигенция Турции и демократические силы по-прежнему не оказывают ожидаемой поддержки. Они скованы страхом, отравлены доминирующим менталитетом, не способны выйти из-под влияния государственных установок. Их роль парализована. Власть ПСР подавила инициативу. Можно с уверенностью сказать: они так и не оправились и не в состоянии выполнять свою миссию. Сегодня преобладает выжидательная, пассивная позиция. Но нужно помнить: демократия и мир не приходят сами собой — они требуют усилий, борьбы и организованного движения.

Позиция таких фигур, как Фатих Эрбакан, также служит делу войны. Если бы его спросили напрямую, он, вероятно, заявил бы, что не поддерживает насилие. Однако из каждого его слова сочится национализм и этатизм. Он утверждает: «Господин Оджалан не может быть освобождён. Сначала нужно одобрение матерей шахидов». Но разве есть только матери солдат? Разве нет курдских матерей? Десятки тысяч курдов погибли. Были сожжены тысячи деревень. Тюрьмы переполнены. Как относиться к этому молчаливо? Разве только одна сторона — жертва?

Такая позиция не является ни искренней, ни политически состоятельной. Это лишь попытка снять с себя ответственность. Солдатские матери не принимали решения о войне — это делала политическая власть. И именно политические силы должны нести ответственность за принятые решения, за их последствия и за судьбу народов.

Фатих Эрбакан и те, кто разделяет его подход, должны спросить себя: что они сделали, чтобы курды получили свои законные права? Какую борьбу они вели ради прекращения войны и установления демократии? Это — настоящие вопросы. А не мнимая моральная риторика, за которой скрывается отказ от действия.

Образ матерей, страданием которых спекулируют в политических целях, используется, чтобы разжигать месть и вражду. Однако исторические и социальные проблемы нельзя решать подобными методами. Наоборот — те, кто претендует на политическое лидерство, обязаны взять на себя ответственность, вести просветительскую работу и готовить общество к миру и демократическому будущему. Риторика, основанная на отрицании, — деструктивна. Вместо неё требуется чёткая и конкретная программа решения курдского вопроса, с объяснением, как именно будет достигнут справедливый мир.

Законно ли удерживать господина Оджалана под стражей и использовать его как рычаг давления на весь курдский народ? Это вопрос, на который должны ответить все политические силы — и власть, и оппозиция, включая самого Эрбакана. Пошли бы они на переговоры, если бы их главный представитель был заключён? Очевидно, что нет. Но когда речь идёт о курдах, допускается то, что было бы недопустимо для других. Этот подход не имеет ни морального, ни политико-правового оправдания. Он отражает укоренившееся чувство превосходства и колониального мышления.

Те, кто до сих пор не осознал срочность и тяжесть курдского вопроса, продолжают повторять устаревшие нарративы и отказываются пересмотреть устоявшиеся политики, доказавшие свою несостоятельность за столетие. Некоторые силы сознательно извлекают выгоду из этого тупика. Но подавляющее большинство — просто не хочет копать глубже.

Юридическая сторона вопроса также игнорируется. Между тем господин Оджалан уже отбывает назначенное ему наказание. В нормальных условиях он должен был бы быть освобождён. Европейский суд по правам человека ещё десять лет назад потребовал, чтобы Турция признала право на надежду и провела соответствующую правовую реформу. Совет Европы также призвал Турцию соблюдать свои обязательства. Конституция Турции прямо утверждает приоритет международных договоров над внутренним законодательством. Следовательно, с правовой точки зрения, господин Оджалан должен быть освобождён.

Если целью является справедливое решение курдского вопроса и установление единства между народами Турции, то какое место в этом занимает продолжение заключения господина Оджалана? Это попытка разрешить историческую проблему — или месть над одним человеком? Все политические силы страны обязаны подойти к этому вопросу с полной серьёзностью. Удержание Оджалана в качестве заложника не может привести ни к миру, ни к справедливости. Мир требует равных условий. Нельзя говорить о диалоге, пока одна сторона закована в кандалы.

Господин Оджалан уже сделал смелые и решающие шаги — такие, на которые не решался никто другой. Теперь пришло время ответных шагов. Он должен получить возможность действовать в условиях свободы.