Президент США Дональд Трамп хотел избежать втягивания в очередную войну на Ближнем Востоке после провала США в Ираке и после 18-летней войны в Афганистане. Он знал, что американское общественное мнение презирает военные авантюры вдали от дома, и надеялся обойтись воинственной риторикой и санкциями против Ирана, бросая кости поддержки Саудовской Аравии и Израилю. Но, как и его предшественники за последние полвека, от Ричарда Никсона до Барака Обамы, Трамп обнаружил, что Ближний Восток навязывает себя американской внешней политике даже тогда, когда эта сверхдержава больше не зависит от нефти из региона, и даже несмотря на ее оправданное намерение сосредоточиться не на Ближнем Востоке, а на китайском вызове в Азии.

Отсутствие военного ответа Трампа на разрушение нефтяных объектов в Саудовской Аравии в результате ракетной атаки Ирана в сентябре 2019 года вызвало глубокую озабоченность среди друзей Соединенных Штатов в регионе. Израильская служба безопасности опасалась остаться незащищенной перед Касымом Сулеймани и его заговорами. Она подсчитывала ракеты, которые Иран может запустить со своей территории непосредственно против Израиля, и предупредила, что приближается следующая война. Слабость, которую продемонстрировали США, была воспринята – и совершенно справедливо – как соблазн для Ирана повысить ставки и стать смелее.

Столкновение не заставило себя долго ждать в Ираке – стране, которая воспринимается в Иране как государство-клиент, а в Соединенных Штатах – как важный форпост на Ближнем Востоке. После ряда событий в отдаленных областях страны иранцы атаковали американское посольство в Багдаде. Нетрудно представить себе политический исход очередного кризиса с заложниками в Тегеране – это катастрофа для попытки переизбрания Трампа. Здесь уместно вспомнить, как президент США Джимми Картер ушел в отставку после того, как ему не удалось добиться освобождения пленных дипломатов в Иране. Даже если это событие произошло слишком давно и Трамп и его помощники забыли о нем, то они наверняка помнят смертельный удар по их заклятому врагу Хиллари Клинтон после рокового нападения на посольство США в Бенгази в 2012 году.

Убийство Сулеймани повернуло колесо вспять. Трамп дал понять, что США останутся в этом регионе и привержены здесь своим интересам. Выбор цели и ее реализация были блестящими: цель, которую все знают, ликвидация без ущерба для гражданских лиц и без потерь среди американцев, наряду с полной неожиданностью и немедленным взятием политического кредита. Президент, по-видимому, понимал, что политическая цена бездействия будет больше, чем критика по поводу риска войны и политической запутанности, исходящая от его демократических противников, а также от республиканских сепаратистов. Его запоздалый ответ – о том, что эта акция призвана предотвратить войну, а не разжечь ее, – был предсказуем и неубедителен.

Стратегическая ошибка Сулеймани

Сулеймани, по-видимому, верил в свой собственный пиар, в поклонников, которые делились его фотографиями, и во врагов, которые прославляли его. Нет никаких сомнений, он был мужественным командиром и его частые и хорошо освещенные визиты на передовую укрепили его положение среди соратников и подчиненных. Его открытые передвижения в багдадском аэропорту вместе с командирами ополченцев свидетельствовали о чрезмерном доверии и пренебрежении элементарными правилами безопасности.

Но его самая большая ошибка была стратегической, а не тактической. При всем уважении к его смелости, он возглавлял сравнительно небольшие силы, которые в течение последнего десятилетия пользовались свободой передвижения до тех пор, пока это служило интересам Соединенных Штатов или, по крайней мере, не компрометировало их. Он сотрудничал с США в борьбе против общего врага – ИГИЛ (организация запрещена в России), и американцы примирились с тем, что он спас режим президента Башара Асада в Сирии. Но в тот момент, когда он стал работать непосредственно против США, «субподрядчик» был убран, как это сделал Израиль с высокопоставленными фигурами ХАМАСа и Исламского джихада в Секторе Газа.

Теперь Иран грозит местью, а интернет полон комментариев по поводу ожидаемых атак. Можно было бы найти средство для ответа, но нельзя ни на минуту забывать о балансе сил. Иран не имеет возможности причинить существенный вред Соединенным Штатам, в то время как сам он не защищен от американского военного потенциала, который может без особых усилий уничтожить ядерные установки Ирана и его нефтяную промышленность и нацелиться на лидеров режима. Можно предположить, что в ящиках Пентагона имеются детальные планы уничтожения всех этих целей с воздуха.

Сулеймани был убит в Ираке, а не в Иране, который все еще находится вне пределов американских атак, и в отсутствие одобрения Конгресса или ООН. Если Иран сойдет с ума и нападет на Соединенные Штаты, он обнаружит, что это не закончится хорошо. Как писал о Перл-Харборе исследователь Эдвард Луттвак, Японии было бы лучше, если бы ее пилоты сбросили свои бомбы в океан, а не подвергали свою страну опустошению.

Новогодний подарок

Предупреждения о войне со стороны начальника штаба Армии обороны Израиля Авива Кохави, которые прозвучали несколько отстраненно от израильской повестки дня, сосредоточенной на судьбе премьер-министра Биньямина Нетаньяху, вдруг показались более конкретными. У Кохави есть теперь главный противник, и отныне его будут больше слушать, а его бюджетные требования будут лучше восприниматься высшими чиновниками казначейства.

Но больше всех дивидендов от убийства Сулеймани получил Нетаньяху. У премьер-министра была успешная неделя, которая началась с подавления бунта внутри правящей партии Ликуд, возглавляемого парламентарием Гидеоном Сааром. Она продолжилась историей с Высшим судом справедливости (Верховный суд Израиля, БАГАЦ), который воздержался от проведения слушаний о том, может ли премьер-министр сформировать правительство после того, как ему будет предъявлено уголовное обвинение; затем последовала его просьба об иммунитете в Кнессете, которая надолго затянет вынесение обвинительного заключения против Нетаньяху. А потом были рискованные американские действия, которые вернули ситуацию с безопасностью в заголовки газет, убрав оттуда коррупционные дела Нетаньяху.

Настроенная на решение вопроса безопасности оппозиция из Кахоль-Лавана быстро перешла черту. Если произойдет эскалация, локальная или региональная, то будет усилено давление на председателя Кахоль-Лаван («бело-голубые», ведущая оппозиционная партия Израиля, центристы. – Прим.) Бенни Ганца и соруководителя Яира Лапида, чтобы они взяли портфели министров обороны и иностранных дел под руководством премьер-министра Нетаньяху. (Ранее Ганц отказывался от формирования общего правительства с Нетаньяху, поскольку прокуратура Израиля выдвинула против последнего уголовные обвинения; теперь, в условиях противостояния с Ираном, позиция Ганца может измениться. – Прим.).

Но пока еще слишком рано говорить о правительстве национального единства. Израиль сначала должен будет пройти через избирательную кампанию и перенос акцента с обвинительных заключений и иммунитета Нетаньяху на защиту страны от иранской угрозы. Это великолепный новогодний подарок для Нетаньяху. Не только потому, что он известен своими предостережениями против Ирана, но и из-за политической цели, от которой зависит его выживание – повышения явки избирателей в опорных пунктах Ликуда и снижения явки избирателей в арабском сообществе. Больше избирателей в Бат-Яме (52 процента на сентябрьских выборах) и меньше в арабском Сахнине (72 процента в сентябре) спасут Нетаньяху от суда и отстранения от должности, обеспечат ему иммунитет, а также облегчат привлечение Ганца и Лапида под его крышу и нейтрализацию их оппозиционного настроя.

Ситуация с безопасностью поможет Нетаньяху привлечь на избирательные участки правых избирателей, которые ранее были сыты им по горло из-за его коррупционных дел, но оставят это в стороне, чтобы спасти страну от Ирана. С другой стороны, разговоры о войне и чрезвычайных ситуациях отдаляют в основном арабский Объединенный список от участия в будущей коалиции с Кахоль-Лаваном и обескураживают арабских избирателей. Последние пошли на выборы в сентябре именно в надежде на такое участие. Отныне выживание Нетаньяху зависит от его усилий, направленных на то, чтобы удержать вопрос безопасности государства Израиль в качестве повестки дня в заголовках газет в ближайшие восемь недель (оставшихся до выборов).