Турецко-российские договоренности по прекращению опасной эскалации в сирийском оплоте повстанцев Идлибе чревата неясностями по ключевым вопросам, лежащим в основе конфликта в регионе. Сделка от 5 марта, названная некоторыми «Сочи 2.0», может свестись к кратковременной передышке, прежде чем конфликт возобновится с новой силой.

С начала февраля Анкара ввела в Идлиб около 12 000 военнослужащих, чтобы помешать наступающим силам президента Сирии Башара Асада, поскольку последние усилили свои удары по Идлибу в начале января при поддержке российской авиации. За последний месяц турецкие военные создали 12 новых аванпостов в регионе, в дополнение к 12 военным наблюдательным пунктам, которые они создали в рамках соглашения в Сочи-2018. 27 февраля в ходе резкой эскалации конфликта погибли 36 турецких солдат в результате авиаудара по турецкому конвою. Это вызвало жестокую расправу над противником со стороны Турции. В течение трех дней, с 29 февраля по 2 марта, Турция обстреливала важнейшие объекты сирийской армии, используя разработанные Турцией беспилотные летательные аппараты типа Anka и TB2, гаубицы «Фиртина» и ракеты «Касирга» и «Бора».

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган провел телефонный разговор со своим российским коллегой Владимиром Путиным утром 28 февраля, когда Турция оказалась потрясена самой смертоносной атакой на ее силы в Сирии из всех, что имели место до сих пор. Хотя этот разговор не смог охладить ситуацию на местах, ожидание саммита Эрдоган–Путин усилилось, поскольку появилась надежда на то, что можно добиться разрядки. Стремясь создать жесткий имидж в глазах турецкой общественности, Эрдоган захотел, чтобы Путин приехал в Турцию, но российскому лидеру, похоже, не понравилась эта идея, и в конце концов именно Эрдоган отправился в Москву 5 марта в сопровождении высокопоставленных чиновников.

Шестичасовые переговоры привели к соглашению о прекращении огня, но сделка оставила ряд важных вопросов непроясненными. Наблюдение за тем, что происходит на местах, теперь является способом оценить, были ли и, если да, то как именно решены имевшиеся проблемы.

Первый вопрос касается статуса воздушного пространства. 6 марта, в первый день перемирия, небо действительно было спокойным. Предполагалось, что Россия прекратит бомбардировки с воздуха в соответствии с перемирием. Это означало бы прекращение наземного наступления сирийской армии и проиранского ополчения в условиях, когда их командование, средства управления, связи и системы ПВО были ослаблены точечными ударами турецких беспилотников и ракетно-артиллерийским огнем.

Фактически действия Турции в начале марта привели к разделению воздушного пространства Идлиба пополам. Используя боевые беспилотники, Турция смогла обеспечить спорадическое господство в воздухе, хотя и ограниченное – на малых высотах до 10 километров. Россия остается боссом на средних и больших высотах, а воздушное пространство Идлиба остается закрытым для турецких самолетов и вертолетов.

Второй вопрос касается радикальных группировок в Идлибе, а именно: как заставить их принять условия сделки и сдать тяжелое вооружение. Остается неясным, будут ли радикалы (террористы, по мнению России) соблюдать режим прекращения огня и, если да, то каков будет их статус в будущем. Судя по положению, касающемуся ключевой автомагистрали М4 в южном Идлибе, Россия, похоже, дала Турции последний шанс обуздать радикальные группировки, правящие в регионе, главной из которых является «Хайят Тахрир аш-Шам». Это положение предусматривает создание коридора безопасности глубиной 6 километров к северу и 6 километров к югу от М4. Может ли быть так, что сделка предполагает конфиденциальное предоставление Турции и ее сирийским союзникам возможность начать операции против радикалов в южном и юго-западном Идлибе? Развитие событий на местах может вскоре дать ответ на этот вопрос.

Проблема беженцев в Турции – еще один ключевой вопрос, который не удалось решить в рамках Московской сделки.

После кровавого воздушного налета на турецкий конвой Эрдоган выполнил свои давние угрозы выпустить беженцев в Европу, стремясь успокоить турецкую общественность, уже разочарованную тем, что Турция приняла почти 4 миллиона сирийцев и теперь наблюдает, как ее солдаты умирают в Сирии. С учетом того, что число погибших в Идлибе турецких военных достигло 56 человек с начала февраля, Анкара пытается продать турецкой общественности «историю успеха», утверждая, что кризис беженцев теперь стал проблемой для всех и что бремя Турции облегчилось. Однако сделка Эрдогана с Путиным вряд ли является своего рода гарантией, исключающей новые потоки беженцев к турецкой границе или в Турцию в предстоящий период.

И последнее, но не менее важное: судьба турецких наблюдательных пунктов к востоку от шоссе М5 остается неясной, хотя Анкара, похоже, отказалась от претензий на эту трассу. По сообщениям турецких СМИ, аванпосты, окруженные сирийскими правительственными войсками, находятся в тяжелом состоянии, будучи лишены в течение месяца свежих боеприпасов, топлива и материально-технического обеспечения. Источники в Анкаре предполагают, что аванпосты могут быть эвакуированы постепенно, не вызывая особых страстей дома, у турецкой общественности. (Это предположение несколько сомнительно. Отступление сил Эрдогана после его громких угроз и ультиматума Асаду, включавшего требование отступить и снять окружение турецких наблюдательных пунктов, будет выглядеть как очевидное поражение и слабость турецкого президента. Отступление Эрдогана может вызвать критику со стороны турецкой оппозиции, а также подтолкнуть Асада к новым наступательным операциям. – Прим. ред.).

Что касается результатов московского саммита, то основные итоги и недостатки соглашения можно суммировать следующим образом:

– эта сделка предотвратила конфликт между Турцией и Россией в Идлибе, поставив под контроль – пока – эскалацию обычных столкновений между турецкими и сирийскими войсками;

– действует хрупкое перемирие, однако велика вероятность того, что оно будет недолговечным и не будет иметь большого значения для поля боя;

– коридор безопасности вдоль трассы М4 означает, что Россия ставит себя между турецкими и сирийскими силами для деэскалации напряженности. Россия оставила часть трассы М4 в качестве маршрута снабжения Турции, который будет контролироваться совместно турецкими и российскими войсками. Однако вся схема коридора безопасности может оказаться символической;

– кроме того, Эрдогану мягко напомнили в Москве, что он имеет дело с Сирийской Арабской Республикой, а не с «режимом Асада».

Положительной стороной московского саммита стало то, что Россия сохраняет волю действовать в качестве тормоза турецко-сирийского противостояния в Идлибе, несмотря на усилия Анкары заручиться поддержкой Запада и попытки Вашингтона подзадорить Турцию.

Однако вероятность того, что перемирие продлится всего пару недель, трудно исключить. Скорее всего после некоторой передышки столкновения вспыхнут вновь.

Следует также иметь в виду, что с конца февраля проиранские ополченцы направили в Идлиб почти 1000 боевиков, чтобы восполнить потери сирийской армии за последний месяц.

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов публикуемых материалов.