Наблюдатели из Ливии единодушны в том, что участие Турции в событиях, разворачивающихся в этой североафриканской стране, склонило военный баланс в пользу признанного ООН Правительства национального согласия в Триполи во главе с премьер-министром Файезом аль-Сарраджем.

Сообщения о том, что генерал Халифа Хифтер находится в обороне после нескольких месяцев спекуляций относительно того, что он скоро захватит власть над всей Ливией (и над Триполи, — прим.), обнадеживают президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана.

Такое развитие событий происходит в то время, когда его успехи на внешнеполитическом фронте крайне немногочисленны. События в Ливии также связаны с исламистскими идеологическими амбициями Эрдогана.

С момента переворота в Египте в 2013 году, сместившего президента Мухаммеда Мурси, первого демократически избранного лидера страны, Эрдоган видел, как «Братья-мусульмане» ( Мусульманское братство, БМ. — международное исламистское течение, выступающее за установление политического и законодательного режима на основе религиозных принципов ислама; свергнутый нынешними военными правителями Египта, Мурси представлял БМ, — прим.) теряют влияние по всему Ближнему Востоку.

Эрдоган стоит рядом с Братством, оказывает мощную политическую поддержку и дает убежище его преследуемым членам. Вмешательство Турции в Ливии обещает предотвратить дальнейшие потери Братства в регионе.

Поддерживаемая Братством Партия справедливости и строительства (ПСС) в Ливии, название которой очень напоминает название собственной исламистской Партии справедливости и развития (ПСР) Эрдогана (правящая партия в Турции), сохраняет прочные позиции в Правительстве национального согласия.

Благодаря военной поддержке, которую она получила от Турции, в соответствии с меморандумом о взаимопонимании, заключенным между сторонами в ноябре 2019 года, базирующееся в Триполи Правительство национального согласия получило серьезный импульс против Ливийской национальной армии (ЛНА) Хафтара, базирующейся в Тобруке (восток Ливии, — прим.).

Эти достижения также приносят Эрдогану очки в противостоянии с Саудовской Аравией, Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами, которые являются основными региональными сторонниками Хафтера и Ливийской национальной армии и образуют блок. Все три страны яростно выступают против «Братьев-мусульман», которых они причисляют к террористической организации.

Поддержка Турцией Мусульманского братства является одной из главных движущих сил растущей холодной войны Анкары с этими странами, поскольку стороны соперничают за региональное влияние.

Анкара осуждает как «незаконную» ту военную поддержку, которую эти страны оказывают Хафтару. Турция утверждает, что ее военная поддержка Правительству национального согласия является законной, поскольку организация, обратившаяся за поддержкой к Анкаре, признана Советом Безопасности ООН «законной исполнительной властью в Ливии».

Политический и военный аналитик Нихат Али Озкан сказал, что самым большим преимуществом Турции для ее открытых и тайных операций в Ливии стала «легитимность», предоставленная правительству Сарраджа ООН.

«После усилий, которые Турция внесла в ливийскую игру, Хафтер не только почувствовал отсутствие у него легитимности, но и начал терять свое военное и психологическое преимущество», — утверждал Озкан в своей колонке для турецкой ежедневной газеты Milliyet.

Военные успехи Правительства национального согласия также позволили Анкаре набрать очки против Франции, которая политически поддерживает Хафтара, и против России, которая косвенно поддерживает Ливийскую национальную армию через группу ЧВК Вагнера, российскую организацию наемников, имеющую связи с Кремлем.

Эрдоган все еще переживает потерю лица, которую он перенес в Москве в марте, когда президент Владимир Путин вынудил его принять соглашение о прекращении огня в Идлибе, соглашение, которое не оправдало ожиданий Анкары. (Таким образом, война в Ливии и турецкие успехи там могут рассматриваться как компенсация за дипломатическую неудачу Турции в Идлибе, поскольку на внутреннем фронте Эрдоган подвергся жесткой критике из-за неспособности эффективно противостоять Москве на сирийском поле и продвигать турецкие интересы, защитив турецких военных в Сирии, — прим.)

Если отбросить эти факторы в сторону, то не менее, если не более важным для Эрдогана является тот факт, что успехи Правительства национального согласия на поле боя также укрепляют соглашение о демаркации (делимитации морских границ), достигнутое Анкарой с Триполи для восточного Средиземноморья в меморандуме о взаимопонимании, подписанном ими в ноябре.

В соответствии с соглашением «от берега до берега» Турция и Правительство национального согласия разграничили огромную часть восточного Средиземноморья в качестве своих исключительных экономических зон.

Соглашение охватывает весь регион, где Кипр, Египет и Израиль сотрудничают в области разведки и добычи энергоносителей.

Анкара заявляет, что эти страны игнорируют права, которые Турция и турецкий север разделенного острова Кипр имеют на природные ресурсы региона (Восточного Средиземноморья).

Турция поклялась остановить усилия (греческого) Кипра, Египта и Израиля любыми средствами, в том числе военными.

Демаркационный пакт Анкары с ливийским Правительством национального согласия был осужден Европейским Союзом и Соединенными Штатами, которые объявили его недействительным в соответствии с международным правом, а также он был осужден Египтом, Кипром и Израилем.

Турция проигнорировала эти предупреждения и продолжает свою собственную геологоразведывательную деятельность в регионе под защитой своего военно-морского флота.

ЕС ввел некоторые, в конечном счете, незначительные санкции в отношении Анкары, которые — к досаде членов ЕС Греции и Кипра — оказались менее чем слабой пощечиной.

Соглашение о демаркации границы с Правительством национального согласия также укрепляет руку Эрдогана против внутренних критиков, которые были недовольны военным участием Турции в Ливии.

Между тем, это участие также предоставило Анкаре еще одну возможность продемонстрировать свои военные технологии, особенно отечественные беспилотники, которые также были использованы турецкими военными для достижения большого эффекта против сил президента Башара Асада в Сирии.

Тем не менее, относительные успехи Эрдогана должны рассматриваться в широком контексте и сопровождаться некоторыми важными оговорками.

Когда и если начнутся международные усилия по политическому урегулированию, Анкара может потерять те преимущества, которые она получила на поле боя, учитывая, что ее политическое влияние в Ливии вряд ли будет столь же сильным, как ее военное влияние.

Преимущества Анкары в Ливии зависят от того факта, что ни одно другое государство пока не готово открыто вступить в военные действия в этой стране, как это сделала Турция.

«Еще одной трудностью для Хафтара является его осознание того, что странам, поддерживающим его, а именно Саудовской Аравии, ОАЭ, Египту, России и Франции, трудно непосредственно участвовать в военном конфликте», — пишет Озкан.

Однако эти страны, как и другие страны Запада и региона, не в восторге от того, что богатая нефтью Ливия попадет в руки исламистов («Братьев-мусульман»).

Поэтому для Анкары существует явный риск того, что светское правительство национального примирения, которое поведет переговоры по Ливии под эгидой ООН, может легко аннулировать шаткий меморандум о взаимопонимании Турции с правительством Сарраджа.

Турция все еще может пытаться манипулировать такими переговорами через свое сильное влияние на Сарраджа и через своих сторонников в ПНС, но при этом она станет скорее «спойлером», чем активным игроком, способствующим региональной стабильности.

Такая позиция может подорвать долгосрочные интересы Турции, каких бы выгод она ни добивалась сегодня в Ливии в одностороннем порядке.

Следовательно, крайне важно, чтобы правительство Сарраджа оставалось у руля в Ливии, если Анкара хочет сохранить те преимущества, которые она обеспечила подписанным с Триполи меморандумом о взаимопонимании.

Единственное, на что Эрдоган может рассчитывать в этом отношении, по крайней мере пока, — это на то, что никакого политического урегулирования для Ливии пока не предвидится из-за столкновения интересов внешних держав, запустивших пальцы в ливийский пирог.

Гораздо более непосредственной угрозой для амбиций Эрдогана в Ливии является возможность того, что страна будет разделена на две, или даже три зоны влияния, особенно теперь, когда Хафтар, похоже, испытывает трудности с внутренними группами, которые поддерживали его.

Мехмет Али Гуллер, комментатор внешней политики турецкой ежедневной газеты Cumhuriyet, считает, что события на местах указывают на раскол. «Такой исход фактически аннулирует соглашение о демаркации, достигнутое Турцией с правительством Сарраджа», — написал Гуллер, имея в виду раздел Средиземноморья.

«Причина в том, что демаркационная линия, которая была проведена, лежит не на стороне Сарраджа, а на другой стороне [которая контролируется Хафтером]. Именно поэтому единство Ливии важно в основном для Турции», — добавил Гуллер.

Однако для поддержания этого единства Турция должна быть беспристрастным игроком в Ливии. Но она связала свою судьбу с Правительством национального согласия по причинам, которые имеют больше общего с ее собственными интересами, чем с интересами Ливии.

Это может стать той скалой, на которой в конечном итоге будут строиться планы и ожидания Эрдогана в Ливии.