В те дни, когда курдский национальный лидер Абдулла Оджалан находился в Италии, мысли всех курдов были сосредоточены на этой стране. Курды и их друзья со всей Европы стекались на площадь Селио – во двор первой больницы, куда он попал, чтобы не оставлять его одного. В этом дворе, который позже будет переименован в «Площадь Курдистана», курды обычно просыпались каждое утро, скандируя «Доброе утро, наш лидер», предполагая, что Оджалан находится в этой больнице.

Между тем заговор, начавшийся 9 октября, вызвал возмущение среди патриотов и революционеров, которые поджигали свои тела, особенно в тюрьмах Турции и северного Курдистана, а также в крупных городах мира, громко заявляя: «Вы не сможете затмить наше Солнце!» М. Халит Орал, который был заключенным в Мараше, провел первую акцию самосожжения в поддержку Оджалана в ночь на 9 октября. Родившийся в 1971 году в районе Мардина Эмерли и проведший детство в Чукурова, этот курдский революционер был взят в плен турецкими войсками, когда в юном возрасте готовился вступить в ряды партизан.

В своем письме, адресованном Оджалану, М. Халит Орал писал: «Несомненно, мои действия не заставят Турцию отступить, но они увидят, что даже перед лицом малейшего вреда, причиненного Вам, весь наш народ сделает жизнь для них невыносимой. Потому что если нас сегодня признают в этом мире, то только благодаря вашим великим трудам и усилиям».

Мурат Кайя в Бартине 18 октября 1998 года и Мехмет Гюль в Амасии 19 октября 1998 года подожгли себя в тюрьмах, и за ними во время пребывания Оджалана в Риме последовали не только члены РПК (Рабочей партии Курдистана), но и курдские патриоты, молодые и старые.

Больше не нужно самосожжений

В те дни, когда курдский национальный лидер находился под неофициальным арестом в Риме, революционеры РПК Ремзи Аккуш (Джехат) и Ахмет Йылдырым (Тайхан) провели 17 ноября 1998 года акты самосожжения перед зданием парламента в Москве, скандируя «Серок Апо» («Лидер Апо»). Курдский национальный лидер вмешался в растущее число ежедневных акций самосожжения. Оджалан сделал заявление 19 ноября: «Ваша поддержка, несомненно, будет продолжаться до тех пор, пока нынешняя ситуация не станет ясной, потому что на карту поставлено наше свободное будущее, наша судьба как нации, а не моя судьба как личности. В то время как мы продолжаем нашу борьбу без перерыва, мы будем противостоять терроризму как народ, подверженный террору. Однако мы не будем участвовать в действиях, которые серьезно угрожают нам.

В последние дни продолжаются акции самосожжения. Совсем недавно наши дорогие друзья, 8 человек в тюрьмах, двое в России, один в Германии, а сегодня ещё один наш друг совершили самосожжение. Именно из-за этих действий в Италии – стране, которая искренне приветствует наш народ, я призываю, чтобы подобные акты были прекращены абсолютно и немедленно.

Я дорожу преданностью и доблестью, но я учу, что те, кто действительно полагается на нас, не должны впредь прибегать к таким методам и что эти действия должны быть немедленно прекращены. Я тружусь во имя добра во всех отношениях, ваша решимость делает нас еще более уверенными и предвещает приход свободы. Я искренне приветствую вас и посылаю вам свою любовь, желая, чтобы актам самосожжения, которые расстроили нас, был положен конец».

Международная конференция или суд

Несмотря на этот призыв Оджалана, самосожжения продолжались в течение длительного периода времени. Курды также выходили на улицы, чтобы обеспечить безопасность своего лидера и добиться для него разрешения оставаться в Италии. Демонстрации и голодовки проходили во всех столицах и городах с очень широким географическим разбросом – от Рима до Лондона, от Амстердама до Афин, от Берлина до Стокгольма, от Сулеймании до Тегерана.

Переговоры в Риме

Между тем курдский национальный лидер в своем первом заявлении сразу после приземления в Италии отметил следующее: «Мы хотим участвовать в мирном процессе, и политическое решение этой проблемы является срочным». Оджалан также выступит с историческими призывами и заявлениями по решению курдской проблемы в дни, следующие за 12 ноября 1998 года. Эти выступления, позже вошедшие в книгу под названием «Переговоры в Риме», не только освещались в курдских СМИ, таких как MED TV и газета «Озгюр Политика», но ведущими мировыми медиа-организациями, эти материалы попали во все заголовки газет.

Курдский национальный лидер попал в заголовки газет Европы благодаря своему интервью информационному агентству «Рейтер» в последние дни 1998 года. Тогда он сказал: «Я готов предстать перед судом в справедливой, нейтральной стране. Это может быть любая европейская страна, включая Австрию. Кто-то говорит – Нидерланды, кто-то – Испания…  Для меня это не имеет значения».

В те дни, когда шла подготовка к конференции или международному суду, которые должны были заняться военными преступлениями в Курдистане, проложить путь к решению курдской проблемы и прояснить положение Оджалана в европейских столицах, администрация США вновь оказалась «направляющей силой» заговора.

Вмешательство президента США

Госсекретарь США Мадлен Олбрайт направила своего посланника Строуба Тэлботта в Рим 21 ноября 1998 года, чтобы курдский национальный лидер не получил убежища ни в одной стране и не предстал перед судом за свои предполагаемые преступления. Перед лицом давления США римская администрация предложила отправить Оджалана в Ливию, ее бывшую колонию. Американцы считали Ливию, руководимую Каддафи, вышедшей из-под контроля, намекая на Германию и Турцию. Однако 27 ноября тогдашний канцлер Германии Шредер скажет: «Мы не хотим видеть у себя Оджалана», и возможности Италии постепенно уменьшались.

В интервью 2003 года Д'Алема говорил о прямом вмешательстве Белого дома: «Турция постоянно посылала дипломатические ноты, и мы искали решение. Вмешался президент США Билл Клинтон. Он позвонил мне и сказал: «Оджалан – террорист». Он просил нас вернуть его в Турцию. Я напомнил ему, что это невозможно и что в прошлом мы не вернули человека, разыскиваемого США, из-за наличия там смертной казни. Наверное, он был недоволен».

Даже если я проиграю, вы выиграете

Понимая, что силы заговорщиков усиливают давление на правительство Д'Алема и рассматривая произошедшее как продолжение событий 9 октября, курдский национальный лидер сделал 25 декабря 1998 года следующее заявление: «Телеканал MED ТВ был закрыт во время заговора 9 октября. Сюжет со мной был только запланирован, но канал подвергся цензуре. Этот инцидент с проявлением цензуры также показывает, насколько спланирован этот заговор. Интерпол выдал ордер на мой арест по всему миру 9 октября. Тот факт, что они распространили ордер на арест по всему миру в один день, показывает, как мировая реакция работает против нас. Я думаю, что этих фактов достаточно, чтобы понять нынешнюю ситуацию.

Позиции Примакова и Симитиса достаточно, чтобы показать, насколько моноцентрична ситуация. Возможно, г-н Д'Алема хотел сделать шаг или два в качестве ответа на требования сил демократии, но теперь ясно, что его заставили замолчать. Речь идет о моем отношении к прекращению террористического процесса, который должен развиваться как мировая война. Это привлекло внимание многих газет. Почему это вызвало такие последствия? Они говорят мне: «Ты падаешь, как бомба мира». Речь идет о терроре, стоящем за всем этим.

Теперь они сражаются в темноте, их планы скрыты, и они хотят настойчиво продолжать свою линию. Я буду продолжать свое движение к миру и дальше. На самом деле это может быть вполне допустимо для Европы. Я сказал, что Европа заинтересована в мире, я хотел объяснить это ясно, но они пытаются манипулировать вопросом в неправильном направлении. Они вроде бы что-то сделают после Нового года, но неизвестно, что именно произойдет. Госпожа Миттеран поднимает большую информационную волну: «Мой муж переворачивается в могиле из-за позиции ЕС и его политической воли». Кто ее слушает! Бывают такие странные ситуации.

С другой стороны, ракеты и бомбы сбрасываются, они будут сбрасываться еще больше. Наш шаг к миру был бы вполне уместен. По крайней мере мы должны показать нашу волю в этом вопросе Европе, нужно показать это настойчиво. Германия говорит: «Мы организуем это после Нового года». Ракеты убивают людей, какое это имеет отношение к Рождеству? Это должно быть сделано на основе честного решения. Необходимо не допустить, чтобы все развалилось. Может быть, если я останусь, это будет вкладом в дело мира. Я хотел остаться в Европе по этой причине, и некоторые друзья тоже хотят этого.

Я буду настаивать на мире. Мир – это самое главное. На самом деле, у каждого есть решимость сделать усилие, зная конкретный смысл этих действий. В Турции усилился шовинизм, даже была внедрена философия, по сути своей являющаяся каннибалистской. Причина этого – страх тех, кто решился на эту войну. Шовинизм в Турции подпитывается странным образом. Причина – страх перед адом, созданным в Турции. Некоторые предпочитают вести дела в темноте. Известная банда сторонников войны в Турции просто действует в этом направлении, и ничего другого для них не остается. Народ Турции должен знать это очень хорошо. По этому поводу я хочу сказать курдскому народу следующее: даже если я проиграю, вы выиграете. Но для того чтобы осознать это, вы должны быть умны и знать, как правильно действовать».

Новый выход

Несмотря на исторические действия Оджалана, мировые державы, замышлявшие заговор, не хотели отступать от поставленной цели. В те дни Оджалан находился под строгой охраной итальянских частных охранных подразделений в отдельном доме под названием «Villettta Color Ocro» («Вилла цвета плитки») на улице Виа дель Мале, расположенной между Остией и Казальталокко, в 20 км от центра Рима. Входивших и выходивших из дома проверяли по одному, в то время как улица была перекрыта полицейскими баррикадами, на крышах постоянно дежурили снайперы. Даже самому Оджалану часто приходилось носить в доме бронежилет. В конце концов Италия когда-то была центром операции «Гладио» (операция стран НАТО по дискредитации коммунистического движения в западной Европе. – Прим.).

С одной стороны, давление на правительство Д'Алема, которое осталось без поддержки со стороны европейских стран, а с другой – психологическое давление, которое вынудило Оджалана сделать новый шаг в первые дни Нового года. Курдский национальный лидер позже обозначил подход римского правительства следующим образом: «Позиция тогдашнего премьер-министра Массимо Д'Алема была честной, но неадекватной. Он не мог дать полной политической гарантии. Он оставил нашу ситуацию на усмотрение суда. Я был зол на это. Я был полон решимости покинуть Италию при первой же возможности. В своем последнем заявлении Д'Алема сказал, что я могу оставаться в Италии столько, сколько захочу, но это казалось мне вынужденным отношением».

Попытки как Италии, так и курдской дипломатии в отношении других стран остались безрезультатными. Франция, Финляндия, Австрия, Греция, Чехия, Южная Африка и Норвегия заявили, что они не хотят видеть у себя Оджалана. Финские официальные лица заявили: «Если Германия и Франция это одобрят, Оджалан может приехать в нашу страну», Южная Африка оставила дверь открытой после писем курдского национального лидера, отправленных Нельсону Манделе и Десмонду Туту. Тем не менее Южная Африка отказалась от приглашения в последнюю минуту, потому что не хотела раздражать мировые державы перед визитом британского премьер-министра Тони Блэра в эту страну.

Оджалан, который видел, как перед ним закрывались границы и воздушные пространства, а его ходатайство о предоставлении убежища отклонялось, сказал в своем интервью, опубликованном в газете «Озгюр политика» 7 декабря 1998 года: «Моя патриотическая и демократическая борьба за права человека известна. Курдам, которые приезжают в Европу, дают политическое убежище, но, когда речь заходит обо мне, поднимаются политические проблемы. Я тот, кто вызвал эти события, что является признанием политического статуса курдов. Здесь я хотел бы обратить внимание на интересный парадокс. У всех остальных курдских лидеров есть паспорта, а у меня нет. Потому что я не побежден, а не быть побежденным считается преступлением. Я надеюсь, что судебная система это осознает и вскоре примет решение, исходя из этих соображений. Подход типа «пойди и поделись своим телом» – это варварский подход. Италия не будет прибегать к внесудебному убийству – она не должна прибегать к подобному».