Масштабные иранские военные маневры у границ Азербайджана в конце сентября были призваны запугать руководство Баку, удержать его от пресечения незаконной торговли Ирана с Арменией и заставить Азербайджан понизить уровень стратегических отношений страны с Израилем. В ответ Израиль должен быть осторожен и не брать на себя обязательств, которые не могут быть выполнены. Однако Израиль должен предупредить Россию и другие страны о последствиях такого угрожающего поведения для Ирана.

Корни азербайджано-иранской напряженности

Задолго до возникновения последнего кризиса Иран занял враждебную позицию по отношению к Азербайджану. Напряженность восходит к появлению независимого государства (после распада Советского Союза в 1991 году) и опасениям Тегерана, что это может привести к возрождению азербайджанского национализма в пределах иранских границ. Этот страх подпитывался (и в некоторой степени продолжает подпитываться) воспоминаниями о периоде во время и сразу после Второй мировой войны, когда Иран был разделен на британскую и советскую оккупационные зоны.

Советский Союз превратил северные районы Ирана в две автономные марксистские национальные республики – азербайджанскую и курдскую. Советский Союз надеялся закрепить их независимость от Ирана (превратив в зависимые от СССР территории) после окончания войны. Только когда администрация Трумэна сурово предупредила Сталина (в то время слова США были подкреплены ядерной монополией) о последствиях, Сталин пошел на попятную и отступил из Ирана.

Значительная часть населения Ирана (часто оцениваемая более чем в 20%) имеет азербайджанские корни. (Как и Верховный лидер Ирана Хаменеи). На северо-западе Ирана до сих пор время от времени возникают сепаратистские настроения, достаточно явные для того, чтобы иранские власти вели за ними пристальное наблюдение и подавляли их. Более того, в первом раунде войны за провинцию Нагорный Карабах (или Арцах, как называют ее армяне) Тегеран поддержал армянские христианские силы против азербайджанцев. Последние являются мусульманами, и действительно, около 60% или более из них – шииты. Однако их толерантное и либеральное толкование религии не совпадает с толкованием режима, основанного муллами в Иране.

Азербайджанцы потерпели поражение и потеряли значительную часть своей территории в первой Нагорно-Карабахской войне с Арменией. ... Борьба началась еще до распада СССР и переросла в полномасштабное противостояние в 1993-1994 годах. После поражения азербайджанское руководство под руководством Гайдара Алиева (отца нынешнего президента) обратилось за помощью к Израилю. Это привело к установлению прочных отношений (хотя Азербайджан до сих пор не открыл посольство в Израиле).

После второй войны в Нагорном Карабахе в 2020 году, в которой ситуация изменилась, много говорилось о роли Израиля (наряду с Турцией) в изменении баланса сил. Это, в свою очередь, подпитывало иранские подозрения и недовольство, которые также основаны на иранской интерпретации присутствия израильской оперативной разведки в Азербайджане в последние годы.

Кампания запугивания

Масштабные учения иранских вооруженных сил в прошлом месяце у границы с Азербайджаном были восприняты в Баку как акт запугивания, что было подтверждено иранскими заявлениями. Тегеран высказал сомнения в политической зрелости Алиева (по сравнению с его покойным, очень опытным отцом); мрачно пробормотал что-то об «иностранном влиянии» в Баку; и открыто пригрозил нападением, если такое «влияние» (т.е. израильское присутствие в Азербайджане) сохранится.

Ощущение кризиса усугубило недавнее решение Азербайджана прекратить контрабанду нефти из Ирана в Армению, что нарушает режим западных санкций против Ирана. Это вполне могло быть истолковано в Тегеране как провокационный акт, возможно, спровоцированный «внешним влиянием» – что является еще одной причиной для оказания давления на Баку. Но это недостаточная причина для таких драматических мер со стороны Ирана.

Демонстративная игра мускулами для Ирана является частью более широкой схемы. Иран широко участвует в насилии с помощью доверенных лиц, через Хуситов в Йемене, Хезболлу в Ливане и палестинский Исламский джихад в Газе. Иногда он действует и напрямую, как в данном случае.

По мере роста напряженности вокруг ядерной программы Ирана Тегеран, очевидно, надеется запугать страны региона и предостеречь их от оказания какой-либо помощи Израилю и другим силам, выступающим против иранского режима. В конечном счете, Иран стремится сорвать планы Израиля и удержать израильское руководство от действий против Ирана.

Таким образом, последствия иранского давления на Азербайджан выходят далеко за пределы Южного Кавказа. Они добавляются к растущему списку точек трения, где иранский режим открыто стремится проверить пределы международных, западных и, в конечном счете, израильских и арабских ответных мер.

Израиль будет действовать осторожно в этом сложном регионе, где часто преобладает древняя ненависть. Ему следует избегать открытых заявлений. Хотя существующие договоренности с азербайджанским правительством должны быть сохранены, и должен продолжаться осторожный обмен разведданными, для Израиля было бы неразумно брать на себя обязательства, которые не могут быть реализованы, и которые могут усилить региональную напряженность.

В то же время, на дипломатическом уровне и в рамках более широкого обсуждения намерений и действий Ирана, Израиль не может игнорировать иранскую модель запугивания. Это может стать одним из центральных пунктов в постоянных усилиях Израиля, направленных на то, чтобы обратить внимание администрации США и ее западных союзников на растущую опасность, связанную с тем, что действия Ирана остаются без ответа.

Более того, Запад – не единственный подходящий собеседник израильтян.

У России, с которой у Израиля есть открытые и эффективные каналы связи, могут быть свои проблемы с азербайджанским руководством. Россия вряд ли будет спокойно смотреть на иностранную державу, угрожающую военными действиями против любой части того, что русские называют «ближним зарубежьем» (имеется в виду бывшее советское пространство).

Турция, которая предложила Азербайджану активную поддержку в войне 2020 года, также не примет агрессивного поведения Ирана. При всей необходимой осторожности, этот момент следует рассматривать в контексте попытки Турции наладить отношения с ключевыми арабскими игроками, которые разделяют озабоченность Израиля по поводу Ирана.

В конечном счете, Иран вряд ли рискнет вступить в конфронтацию с хорошо вооруженным соседом, в труднодоступной местности и с непредсказуемыми последствиями. Но то, как Тегеран сейчас использует военное запугивание, а также террор по доверенности и другие угрозы региональным игрокам, должно стать фактором при выработке политики Запада в отношении Ирана в этот решающий период.

Полковник (в отставке) д-р Эран Лерман и Вице-президент Иерусалимского института стратегии и безопасности.