18 декабря 2023 года в Ираке прошли первые за десятилетие провинциальные выборы - решающее голосование на фоне обострения политической напряженности и региональной нестабильности. Более 6 000 кандидатов от различных политических групп боролись за 285 мест в 15 провинциях (за исключением автономного Курдистана). Официальные результаты, объявленные перед самым Новым годом Независимой высшей избирательной комиссией, свидетельствуют о значительной победе проиранских политических групп, поддерживаемых правящим альянсом "Координационный механизм" (КМ). Этот результат отражает их успех на парламентских выборах 2021 года, вызывая опасения относительно будущей траектории развития Ирака и его отношений с Западом, в частности с Соединенными Штатами (а так же со странами Персидского залива - прим.) .

Самым крупным победителем среди групп, поддерживаемых КМ, стал альянс "Набни" ("Мы строим"), в котором доминировала сеть в основном проиранских военизированных группировок. Альянс возглавлял Хади аль-Амири, старший командир Сил народной мобилизации (СНМ) (а так же группировки Бадр - прим.), и "Набни" набрал впечатляющие 37,5 % голосов. Результаты альянса "Набни" продемонстрировали его превосходство в шиитских провинциях: он получил 43 места в 10 шиитских провинциях. Внутри "Набни" блок "Ас-Садикун", возглавляемый лидером шиитского ополчения, выступающего против США, Каисом Хазали, занял первое место, набрав 181 000 голосов и опередив соратника Амири по "Организации Бадр" (она входит в зонтичный альянс вооруженных шиитских ополчений - СНМ), которая получила 121 000 голосов.

Коалиция бывшего премьер-министра Нури аль-Малики "Правовое государство" также показала хорошие результаты, особенно в Багдаде. В целом коалиция Малики получила 35 мест, набрав 567 000 голосов, в том числе 144 000 только в Багдаде, что обеспечило ему первенство в столице. Кроме того, Альянс сил национального государства, возглавляемый бывшим премьер-министром Хайдером аль-Абади и лидером Движения за мудрость (Хикма) Аммаром аль-Хакимом, получил 24 места.

Низкая явка

Бойкот выборов, объявленный Муктадой ас-Садром, влиятельным шиитским священнослужителем и лидером движения "Садристы", похоже, существенно снизил активность избирателей. Из 23 миллионов иракских избирателей, имеющих право голоса, зарегистрировались только 16 миллионов, а проголосовали лишь 6,6 миллиона. Несмотря на то, что Независимая высшая избирательная комиссия заявила о 41% участия в выборах, в действительности явка составила всего 26% от числа избирателей, имеющих право голоса.

Кроме того, статистика свидетельствует о более широкой проблеме: широко распространенной апатии избирателей и отсутствии уверенности в способности избирательного процесса обеспечить значимые перемены в стране.

Победа проиранских групп, которые за последние годы перевели на государственную службу около 1 миллиона человек, не стала неожиданностью. В иракском бюджете на 2023 год огромное предпочтение отдано партиям, связанным с ополченцами СНМ. По сообщениям, численность ополченцев удвоилась (достигнув 240 тыс - прим), в то время как бюджет Министерства высшего образования и научных исследований, возглавляемого ас-Садикуном, увеличился на 600 %, а бюджет Министерства транспорта, возглавляемого Бадром, вырос в три раза. Эта система патронажа, подпитываемая поддержкой из государственного бюджета и предоставлением сторонникам проиранского политического альянса КМ и (проиранского альянса ополчений) СНМ государственных должностей, похоже, принесла свои плоды на выборах, мобилизовав на голосование сторонников партии и бенефициаров государственного сектора.

Неудача оппозиционных групп

Отсутствие видных оппозиционных групп (в том числе Движения Садра, хотя Садр был частью истеблишмента после 2003 года и до недавнего времени) значительно повлияло на исход провинциальных выборов в пользу проиранских групп. Бойкот выборов Садром, якобы предпринятый с целью подорвать легитимность выборов, и уход с политической арены партии "Эмтидад" из-за внутренних разногласий оставили широкое поле для проиранских группировок. Это стало заметным поражением для более широкого иракского оппозиционного движения, которое набирало силу в течение последних четырех лет.

Протесты движения Тишрин в 2019 году привели к созданию партии Эмтидад, представляющей интересы бесправной иракской молодежи. Протестующие добились беспрецедентного успеха, заставив традиционные политические партии, контролировавшие политический ландшафт Ирака после 2003 года, пойти на реформы. Они свергли премьер-министра Аделя Абдула Махди и заставили парламент распустить провинциальные советы и реформировать законы о выборах.

Однако движение раскололось из-за внутренней борьбы за лидерство, что в конечном итоге не позволило "Эмтидад" выставить кандидатов на недавних местных выборах. Дробление усилий этой группы в сочетании с уходом Садра [из политики] и его бойкотом выборов подорвали перспективы формирования сильной оппозиции и позволили проиранским группировкам укрепить свою власть в провинциальных советах, уничтожив перспективы реформ и усилив опасения по поводу влияния проиранских партий и ополченцев в иракской политике.

Несмотря на политическое отступление Садра и его призыв к бойкоту выборов в этом избирательном цикле, сторонники Садра в настоящее время занимают губернаторские посты в трех важнейших провинциях - Наджафе, Ди-Каре и Миссане, что создает значительные препятствия для передачи власти в этих регионах вновь избранным чиновникам. Главный вопрос заключается в том, готов ли Садр отказаться от контроля над этими тремя провинциями. Если да, то это может привести к ослаблению его политического влияния и контроля над мощными патронажными сетями. Если же он намерен контролировать эти районы и дальше, не смотря на результаты выборов, это может привести к новому политическому кризису и еще больше подорвать доверие общества к выборам, заставляя усомниться в их достоверности.

Премьер-министр Мохаммед аль-Судани, похоже, обеспокоен возможными волнениями. Назначенный в 2022 году в результате политического доминирования Координационного механизма (КМ), он призвал победителей позволить Садру сохранить контроль над двумя из трех провинций, несмотря на результаты выборов. В то время как соперники Садра - Малики и Хазали - выступают против этого, другие победители недавних провинциальных выборов, похоже, не против предложения премьер-министра. Хотя с юридической точки зрения это сомнительно, гибкая правовая система Ирака в прошлом позволяла заключать политические сделки, что делает такое соглашение возможным, если Садр согласится. Если он пойдет на соглашение, это укрепит гибридный статус его группировки, которая в значительной степени контролирует часть государственного аппарата (и его патронажный потенциал), одновременно претендуя на статус аутсайдера, если не оппозиции.

Три ключевые провинции, за которыми следует следить

Победа проиранских группировок вызывает неопределенность в отношении будущего разделения власти в Ираке.

Три ключевые провинции - Багдад (политическая столица), Басра (экономическая столица) и Киркук (где представлена этносектантская мозаика Ирака) - станут решающей проверкой намерений проиранских сил. Попытаются ли победившие проиранские группировки отодвинуть своих соперников на второй план или займут более примирительную позицию и поделятся властью?

Например, ключевым вопросом является отношение к суннитам, в частности к Мохаммеду аль-Хальбуси, которого Верховный суд в ноябре 2023 года лишил поста спикера парламента.

Список Хальбуси "Такадум" показал хорошие результаты и получил восемь мест в Багдаде, в результате чего общее количество мест для суннитов в Багдаде составило 19, в то время как для шиитов было выделено почти 30 мест. Однако потенциальные внутришиитские конфликты по поводу распределения власти в Багдаде могут еще больше осложнить ситуацию для суннитов, которые традиционно возглавляют провинциальный совет Багдада, поскольку списки "Набни" и "Правовое государство" контролируют по девять мест и борются за пост губернатора. Один из возможных путей разрешения внутришиитских разногласий - увеличить количество раздаваемых политических постов, получив полный контроль и разделив такие роли, как губернаторство и руководство провинциального совета, между конкурирующими шиитскими группировками. Если это произойдет, то впервые с 2003 года сунниты могут лишиться власти на местном уровне в столице.

Альянс "Тасмим" Асаада аль-Эйдани, нынешнего губернатора Басры, получил 12 из 24 мест, включая квотное место, выделенное для христиан. За ним следуют "Набни" с пятью, "Правовое государство" с тремя, Альянс национальных государственных сил с одним, Альянс "Аль-Асас" (Базовый альянс) во главе с Мохсеном аль-Мандалави (первый заместитель спикера иракского парламента) с одним местом, а выделенное квотное место досталось движению "Вавилон", обеспечив представительство христиан.

Несмотря на впечатляющую победу Эйдани, результаты альянсов и блоков, связанных с Координационным механизмом, взятые вместе, также продемонстрировали высокие показатели, что усилило влияние этих групп. Губернатор Басры сталкивается с потенциальным давлением со стороны Набни и, в частности, элементов Асаиб Ахль аль-Хак, шиитского ополчения, связанного с Ираном. Некоторые фракции в рамках Координационного механизма, включая "Правовое государтво" Малики и "Садикун" Каиса Хазали, стремятся сменить всех губернаторов и глав провинциальных советов, что может сделать власть Эйдани неопределенной (или вовсе лишитл его власти - прим.), несмотря на то что его Альянс Тасмим набрал 164 774 голоса, значительно опередив своего ближайшего соперника, Одаи Авада из "Ас-Садикун", который получил всего 28 793 голоса. Это контрастирует с напряженной борьбой между ними на парламентских выборах в октябре 2021 года, где перевес составил всего 6 611 голосов.

Ошеломляющая победа Эйдани на выборах объясняется несколькими факторами. Например, клеветническая кампания во время выборов против Эйдани - обвинения в продаже "иракских земель Кувейту" и другие обвинения в коррупции против него и его семьи - могла дать обратный результат. Кроме того, многие сторонники Садра, похоже, не поддержали его бойкот и проголосовали за Эйдани и против его соперников.

Координационный механизм (КМ) добивался судебного вмешательства, обращаясь в федеральный суд с просьбой по-новому истолковать соотношение 50 плюс один, необходимое для формирования местного правительства. Юридическая стратегия КМ оказалась эффективной в отдельных случаях. Фахрам Хайк, христианин, выиграл квоту меньшинства в Басре, получив 1 375 голосов, в то время как его соперник из Движения Вавилон набрал 180 голосов. Однако Хайк был дисквалифицирован в судебном порядке под предлогом принадлежности к Баас, несмотря на то, что изначально был допущен к выборам. Его место заняло движение "Вавилон", которое якобы является частью христианского ополчения, связанного с Каисом Хазали, лидером проиранской милиции "Асаиб Ахль аль-Хак", входящей в СНМ.

Кроме того, шиитские соперники Эйдани в Координационном механизме стремятся подорвать его авторитет путем усиления судебного вмешательства и склонения его союзников к переходу на другую сторону. Федеральная комиссия по честности и неподкупности выдвинула обвинения в злоупотреблении властью, фаворитизме при распределении земли и начала расследование в отношении жены Эйдани по обвинению в отмывании денег. Кроме того, предпринимаются попытки перекупить победивших членов альянса Эйдани, чтобы заставить их перейти на другую сторону и проголосовать за Авада, который, если этот план будет реализован, станет следующим губернатором Басры. Подобное переманивание и поиск политической выгоды, включающий использование (проиранскими группами - прим) политизированной судебной системы стали обычной практикой в Ираке.

Если контроль над местным правительством Басры перейдет к группе, связанной с "Асаиб Ахль аль-Хак", это может иметь последствия для отношений Ирака со странами Персидского залива и общей стабильности в регионе. Басра играет важнейшую роль в экономике Ирака, являясь каналом экспорта нефти и международной торговли. Она контролирует единственный в стране водный путь, связывающий Ирак с международной морской торговлей, и занимает стратегическое положение между Ираном и Кувейтом. Кроме того, она находится на иракской стороне чувствительной границы с Кувейтом и, соответственно, с государствами Совета сотрудничества стран Персидского залива. Если самой богатой провинцией Ирака будет управлять близкий союзник Ирана Хазали, это обеспечит значительный финансовый, экономический и геополитический рычаг влияния на шиитские военизированные группировки, которые в прошлом представляли угрозу для безопасности стран Персидского залива.

Наконец, Киркук, самая этнически разнообразная провинция Ирака, имеет ключевое значение для стабильности страны. Несмотря на то, что курды потеряли контроль над провинцией в политическом и военном плане в 2017 году, на недавних местных выборах они сохранили неожиданное большинство как мест, так и голосов: Патриотический союз Курдистана (ПСК) получил пять мест, Демократическая партия Курдистана (ДПК) - два, в общей сложности семь курдских мест. Арабы получили пять мест, туркмены - два, а место по христианской квоте досталось вавилонскому кандидату, связанному с СНМ и близкому к ПСК.

Проблема заключается в сохраняющихся разногласиях между ДПК и ПСК, - разногласиях, которые препятствуют избранию курдского губернатора с момента проведения референдума о независимости курдов в 2017 году. С тех пор этот пост занимает Ракан Джибури, арабский губернатор, назначенный Багдадом. Смогут ли ДПК и ПСК преодолеть свои разногласия и избрать курдского губернатора для Киркука, остается неясным.

После выборов арабские списки объединили усилия и предложили переназначить Джибури. Они также обратились к туркменам и ДПК, чтобы получить девять голосов, необходимых для формирования провинциального совета и избрания губернатора. Если это произойдет, это может значительно ослабить влияние курдов на национальном уровне - поскольку это может подтолкнуть ПСК к укреплению альянса с шиитскими группами - и усилить внутрикурдские разногласия, что повлияет на управление в Курдистане.

Если проанализировать результаты провинциальных выборов в целом по всей стране, то становится ясно, что, несмотря на низкую явку, Координационный механизм смог воспользоваться своими победами на парламентских выборах в октябре 2021 года и одержать новую победу на недавних выборах в провинциальные советы.

Результаты выборов укрепили поддерживаемую Ираном версию шиитского политического господства в Ираке на национальном и местном уровнях. Хотя выборы были местными, они могут иметь национальные и региональные последствия. То, как проиранские группы решат распорядиться своей победой - путем дальнейшей маргинализации нешиитских соперников или с помощью просчитанной инклюзивности, - будет в значительной степени определять политическую траекторию Ирака.

Первый вариант может усилить мощные аспекты доминирования шиитов, которые и без того ярко выражены на иракской политической сцене в течение многих лет. В преддверии парламентских выборов 2025 года стали появляться тревожные прогнозы относительно шиитской (проиранской - прим) автократии в стране, подкрепленные опасениями, что сунниты и курды могут быть оттеснены от власти в Багдаде.

На ключевом провинциальном уровне маневры, связанные с выборами в местные советы Басры и выдвижением кандидатуры Эйдани для переизбрания на пост губернатора, дают представление об этих сложных политических маневрах в более широком масштабе. В основном речь идет о внутришиитских конфиктах и альянсах, но в некоторых случаях они ведут к уменьшению или усилению политических перспектив суннитов и курдов. Маневры в Басре также важны из-за их потенциального влияния на внешние отношения Ирака, в частности с соседними странами Персидского залива.

Если Координационному механизму удастся в судах подорвать кандидатуру действующего губернатора, который метит на второй срок, это может усилить опасения по поводу политической маргинализации, - опасения, которые, возможно, более остро ощущаются среди суннитских и курдских групп, чем среди конкурирующих шиитских элементов, и возродить опасения по поводу подавляющего всех и вся иранского господства в Ираке. А оно означает, что угрозы безопасности в регионе Персидского залива могут вырасти.