«Когда народ достаточно отчаялся, скорее всего, не будет иметь значения, насколько велико или устрашающе присутствие сил безопасности на городских площадях, и не будет иметь значения, насколько далеко находится новая столица».

25 января исполнилось 12 лет со дня вклада Египта в «Арабскую весну». Именно тогда бушевало 18-дневное национальное восстание, которое привело к свержению диктатора Хосни Мубарака, правившего страной 30 лет.

После вынужденной отставки Мубарака 11 февраля 2011 года в Египте прошла серия честных выборов и референдумов, в результате которых был избран первый в истории страны гражданский президент Мохаммед Мурси.

В настоящее время Египет переживает беспрецедентный экономический кризис, который в конечном итоге может привести к гибели Сиси.

«Глубинное государство» Египта, возглавляемое национальными вооруженными силами, никогда не собиралось позволить Мурси или любому другому гражданскому лицу получить реальную власть. Военные вступили в сговор с приверженцами режима Мубарака, антидемократически настроенными либералами, СМИ и полицией, чтобы организовать государственный переворот против Мурси в июле 2013 года.

(В июле 2023 года в стране произошло всеобщее восстание, «Тамаруд», направленное против правления исламистской группировки «Братья-мусульмане» и режима Мурси, опиравшегося на финансовую помощь Катара. Хотя последний был избран демократическим путем, развал экономики и попытки сосредоточить в руках президента абсолютную власть привели к тому, что на улицы вышли около 30-млн человек, треть населения страны. При поддержке военных, восстание свергло режим Мурси. Однако, общественные силы, мобилизованные либеральными оппозиционными по отношению к Мурси группами, после этого иссякли, и военные смогли установить свою диктатуру. Со своей стороны, египетские военные получили финансовую поддержку двух других государств Персидского залива, конкурирующих с Катаром – Саудовской Аравии и ОАЭ – прим.)

Абдель Фаттах эль-Сиси, который в течение года был министром обороны при Мурси, возглавил и переворот, и национальный переход к безудержному авторитаризму.

Сиси был избран президентом в результате фиктивных выборов 2014 года, а затем руководил с беспрецедентными нарушениями прав человека. Он завершил ликвидацию египетской политической оппозиции и заложил юридическую основу для автократического правления. (После прихода к власти Сиси, исламисты из «Братьев-мусульман», партии Мурси, подверглись беспощадным репрессиям; одновременно, репрессии ударили и по другим независимым от военных политическим группам. – прим.)

Во время своей президентской кампании и в первые дни правления Сиси обещал египтянам экономическое процветание. По всем признакам, он так и не смог выполнить свои обещания. В настоящее время Египет переживает беспрецедентный экономический кризис, который в конечном итоге может привести к гибели Сиси.

Экономическая бесхозяйственность

Переворот финансировался в основном диктатурами стран Персидского залива, опасающимися демократического (или исламистского, возглавляемого про-катарскими «Братьями-мусульманами» – прим.) поворота в арабском мире. В 2013 и 2014 годах Сиси получил десятки миллиардов долларов в виде грантов от Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов. В дополнение к этим грантам египетский режим получил крупные кредиты от Саудовской Аравии, ОАЭ, Международного валютного фонда, Всемирного банка, Китая, Арабского валютного фонда и Африканского банка развития.

Однако вместо того, чтобы потратить денежные средства на образование, здравоохранение, доступное жилье или проекты, приносящие доход, режим предпочел потратить миллиарды на проекты, которые подпитывали экономику египетских военных: автомобильные дороги, монорельс, президентские дворцы и роскошные отели. В прошлом году Сиси также приобрел новый президентский самолет-джамбо за 500 млн. долларов.

В 2016 году началось строительство административной столицы стоимостью $50 млрд. Новая столица, включающая самый высокий небоскреб в Африке и мега-мечеть, пополнила карманы компаний, принадлежащих военным, и проектируется в первую очередь для обслуживания богатой египетской элиты.

Важно отметить, что военные и охранные комплексы новой столицы, а также ее удаленное расположение – она находится примерно в 45 километрах от Каира – как полагают, обеспечат ей защиту от возможного будущего восстания.

Пандемия коронавируса 2020 года и конфликт между Россией и Украиной 2022 года усугубили и без того тяжелое экономическое положение Египта. В этом месяце, примерно через год после начала конфликта в Украине и почти через три года после начала пандемии, египетский фунт еще больше ослаб, обесценившись до 29 фунтов по отношению к доллару. В ближайшие месяцы ожидается дальнейшая девальвация.

Ослабление фунта привело к ошеломляющему росту цен на импорт, что, в свою очередь, способствовало стремительному росту инфляции. В прошлом месяце инфляция выросла почти до 22 процентов. Средние египтяне, которые также пострадали от резкого сокращения субсидий, оказались не в состоянии свести концы с концами.

Нищее государство

Кредиты, в частности, оказали пагубное влияние на египетскую экономику, создав, по мнению экспертов, долговой кризис и приведя к еще большему контролю военных над экономикой. В недавнем репортаже CNN утверждалось, что Египет стал «зависим от долгов», а профессор Роберт Спрингборг заявил, что Сиси превратил страну в «нищее государство».

В результате чрезмерного заимствования значительная часть государственных расходов Египта теперь направлена исключительно на выплату долгов. В основном египетское государство неправильно распоряжается кредитами.

Стефан Ролл, руководитель отдела исследований Африки и Ближнего Востока в Немецком институте международных отношений и безопасности, говорит, что кредиты в основном использовались «для защиты активов вооруженных сил, для финансирования крупных проектов, на которых военные могли заработать значительные деньги, и для экспансивного наращивания военного потенциала».

При Сиси внешний долг Египта утроился и достиг почти 160 млрд долларов.

Во многом дальнейшее выживание Сиси зависит от поддержки Саудовской Аравии и ОАЭ – и он это знает. На последних мероприятиях Сиси из кожи вон лез, чтобы поблагодарить Саудовскую Аравию и ОАЭ за их постоянную экономическую поддержку, даже зайдя так далеко, что заявил, что Египет «не смог бы продолжать [существовать]» без их помощи.

Но свободные деньги из Персидского залива, похоже, иссякают или, по крайней мере, становятся дефицитом – такова реальность, которую ясно показали публичные выступления Сиси. Летом 2022 года он использовал пресс-конференцию как возможность попросить своих «братьев в Персидском заливе» о дополнительной помощи. Он повторял эту просьбу и на других мероприятиях.

Позже, в 2022 году, Сиси сменил пластинку, поставив мелодию отчаяния, так как он, похоже, признал, что дальнейшая помощь из Персидского залива вряд ли поступит, или, по крайней мере, вряд ли будет такой значительной, как он надеялся. В своей ноябрьской речи он сказал: «Даже наши братья и друзья [в Заливе] выработали твердую уверенность в том, что египетское государство не сможет снова встать на ноги. Они также считают, что поддержка, которую они оказывали [Египту] в течение многих лет, создала культуру зависимости».

Слова Сиси были показательны и, похоже, говорили о том, что его союзники в Эр-Рияде и Абу-Даби устали посылать деньги в Египет с небольшими положительными результатами, если они вообще есть.

Доли владения

Хотя Саудовская Аравия и ОАЭ теперь, похоже, менее охотно предоставляют значительные гранты и кредиты, они продемонстрировали готовность покупать государственные египетские активы, включая корпорации и банки. Это, по мнению критиков Сиси, равносильно продаже важных, приносящих доход египетских учреждений.

В 2022 году ОАЭ инвестировали в ряд египетских компаний, а Саудовская Аравия создала Саудовско-египетскую инвестиционную компанию, которая сегодня владеет акциями египетских компаний на сотни миллионов долларов.

По сообщениям, египетское правительство также рассматривает возможность продажи Суэцкого канала для погашения долгов, что вызвало страх и гнев среди египтян.

Правительство отрицает, что планирует продать Суэцкий канал, но по крайней мере по двум причинам опасения по поводу продажи канала могут быть оправданы.

Во-первых, ОАЭ и Саудовская Аравия уже завладели долями в ключевых государственных активах Египта. Во-вторых, Сиси уже передал два египетских острова, Тиран и Санафир, Саудовской Аравии, как сообщается, в обмен на постоянную экономическую поддержку со стороны саудовцев.

Отчаяние Сиси следует рассматривать в контексте других недавних высказываний, некоторые из которых говорят о том, что он глубоко обеспокоен своей судьбой и, в частности, возможностью нового народного восстания.

Сиси и его жестко контролируемый аппарат СМИ попытались заставить египтян перестать жаловаться на продолжающуюся бедность, что звучит достаточно глупо, если не сказать – безумно. В ноябрьском интервью Сиси заявил, что «Египет в его нынешней ситуации не может позволить себе [критику]». Он также сказал, что «слова [критики], которые произносятся... очень расстраивают».

В том же интервью Сиси заявил, что египтяне страдают от «недостатка понимания» политических реалий, и что «те, кто не знает, не должны говорить». В нескольких недавних выступлениях он приказал египтянам «прекратить пустые разговоры».

Призывы прекратить критику не новы. На протяжении многих лет Сиси сетовал на критическое освещение событий в СМИ и называл критиков «ахл аль-шар», или «люди зла». В одной из своих старых речей Сиси выразился достаточно ясно: «Не слушайте никого, кроме меня».

Разоблачительные наставления

В своих последних публичных выступлениях Сиси также использовал возможность рассказать о якобы чрезвычайных усилиях, которые его правительство приложило для спасения Египта от катастрофы, и намекнуть, что проблемы Египта слишком велики, чтобы их решить.

В одном из таких выступлений в прошлом месяце Сиси сказал: «Я клянусь Богом, что никто не сможет сделать больше того, что делаем мы». В предыдущей речи он утверждал, что «ни один президент в мире не сможет решить эти проблемы». В других выступлениях Сиси говорил о том, что проблемы Египта неразрешимы, отмечая, что ведь и прошлые президенты также не смогли их решить.

Наиболее показательными, пожалуй, являются комментарии Сиси по поводу массовых протестов, начавшихся 25 января 2011 года. Его комментарии стали весьма критичными и представляют собой значительный отход от прежних египетских дискурсов, которые чаще всего воспевали «славную революцию» как проявление мужества и чести египтян.

Более того, высказывания Сиси свидетельствуют о том, что он обеспокоен возможностью нового восстания. Диктатор предостерег египтян от протестов, заявив, что путь национального протеста «пугает меня», что он может «поставить любую нацию на колени» и что он «никогда не должен повториться [в Египте]».

Эти и другие высказывания свидетельствуют о том, что Сиси глубоко обеспокоен. Если бы он не считал массовые протесты реальной возможностью, не было бы необходимости регулярно выступать с подобными предупреждениями.

Это правда, что Сиси укрепил власть над всеми государственными институтами, сделал перспективу протестов на городских площадях более пугающей и создал атмосферу страха. Возможно, по всем этим причинам прошлые призывы к протестам, в том числе и в ноябре прошлого года, не получили импульса к развитию.

Тем не менее, было бы глупо исключать возможность нового восстания.

Когда люди дойдут до отчаяния, скорее всего, не будет иметь значения, насколько велико или пугающе присутствие сил безопасности на городских площадях, и не будет иметь значения, насколько далеко находится новая столица.

***

Военные контролируют экономику Египта. И это – проблема.

На протяжении десятилетий египетским военным разрешалось заниматься экономической деятельностью в качестве способа сокращения официального оборонного бюджета.

Военная экономика также позволяет старшим офицерам компенсировать низкие зарплаты и пенсии, давая им возможность получать дополнительный доход и дополнительные льготы. Общий объем такой экономической деятельности был относительно скромным до 2011 года, когда бывший президент Хосни Мубарак был отстранен от власти.

Но с 2013 года, когда к власти пришли военные, экономика преобразилась. Это объясняется тем, что президент Абдель Фаттах ас-Сиси, бывший генерал, ставший президентом в 2014 году, сделал ставку на военных, которые взяли на себя основные управленческие функции в гражданской экономике.

Военные фактически заменили правительство при заключении контрактов и управлении государственной инфраструктурой.

Управление инфраструктурой

Однако такой подход упускает из виду реальные структурные проблемы египетской экономики, включая низкую производительность труда, низкий уровень инвестиций во всех секторах, кроме энергетики и недвижимости, и низкую добавленную стоимость, особенно в технологически зависимых секторах.

Насколько велика власть египетских военных над инфраструктурой? Они участвуют в инфраструктурных проектах на протяжении десятилетий, хотя долгое время это участие было относительно скромным.

Сиси стремится укрепить политическую легитимность своего режима внутри страны, а также показать западным правительствам и иностранным инвесторам, что Египет имеет дело с бизнесом.

Военные начинали с мелиорации – превращения пустынь в пахотные земли. В конце 1970-х годов армия возглавила работы по восстановлению городов и инфраструктуры вдоль Суэцкого канала, которые были сильно повреждены во время войны с Израилем. Но, за этим исключением, общий вклад армии в развитие общественной инфраструктуры был довольно ограниченным до 2011 года, когда в результате революции был свергнут Мубарак.

С тех пор произошел значительный сдвиг. Сейчас военные управляют примерно четвертью всех государственных расходов на жилье и общественную инфраструктуру. Это около 370 млрд. египетских фунтов ($23 млрд.), что может показаться не такой уж большой суммой по сравнению с государственными бюджетами в США или Европе. Но для Египта это огромные деньги.

Отчасти именно поэтому египетское правительство сейчас имеет серьезную задолженность. Это дает представление о масштабах работы военных по сравнению с общими государственными расходами на общественную инфраструктуру.

Другие расчеты

До захвата власти в 2013 году экономическая деятельность армии была направлена на то, чтобы старшие офицеры были довольны и лояльны президенту. Им предоставлялись льготы.

Однако Сиси сделал ставку на другое. Он стремится укрепить политическую легитимность своего режима внутри страны, а также показать западным правительствам и иностранным инвесторам, что в Египте есть бизнес. Он хочет продемонстрировать доверие.

Он открыто демонстрирует свое презрение к гражданским ведомствам своего собственного государства. Он считает, что может доверять только военным, которые выполнят работу в срок и в рамках бюджета.

Это не означает, что у него есть ясное экономическое видение ситуации. Он не понимает, как работает экономика, как ее перезапустить, как создать рабочие места и обеспечить рост, или как увеличить доходы устойчивым образом. Но военные выполняют приказы. Если он говорит им идти и строить новый город на песке, то так и происходит – армия движется и строит.

Проблема состоит в том, что военные вкладывают огромные суммы в непродуктивные проекты, зачастую разрушая отношения с частным сектором, поскольку они берут на себя управление этими проектами и получение доходов от них.

В некоторых случаях военные сами фактически производят такие вещи, как сталь и цемент. Они вытесняют частный бизнес, который доминирует в указанных областях.

Политические последствия оказываются как негативными, так и позитивными. Но экономические последствия ужасны. Именно поэтому Египет берет большие кредиты для финансирования указанных проектов.

Плохие экономисты

В какой-то степени военные могут обойти проблемы, с которыми сталкиваются другие предприятия, поскольку военные освобождены от налогов и таможенных пошлин; но, впрочем, так же поступают и многие гражданские компании.

Главное преимущество военных – политическое влияние. У них есть офицеры, расставленные по всему государственному аппарату, которые помогают получать контракты. Эти офицеры также доминируют в главном государственном аудиторском агентстве, которому поручено проверять гражданских лиц для предотвращения коррупции.

Но агентству не поручено проверять военных, что дает последним, мягко говоря, определенное юридическое прикрытие. Это преимущество, которым не обладают их гражданские конкуренты.

Египет смотрит в экономическую пропасть, для преодоления которой может потребоваться несколько поколений.

С точки зрения технической экспертизы, я сомневаюсь в том, что старшие офицеры, занимающиеся большинством из этих видов деятельности, на самом деле более способные люди и более эффективные управленцы, чем министры или гражданские лица, работающие в некоторых крупных частных компаниях Египта. Военные всегда обращаются к этим компаниям для реализации проектов, которые они не могут осуществить сами.

Таким образом, очевидно, что дело не в технических знаниях. Речь идет о политическом влиянии и административном аппарате. Мощная политическая позиция военных означает следующее: им не нужно учитывать реальную экономическую эффективность; реальные проблемы отходят на задний план. (Ведь всегда можно добиться новых государственных субсидий, в то время, как конкурентов – частные компании, управляемые гражданскими, легко устранить с помощью госаппарата, который контролируется офицерами армии. – прим.).

Одним словом, из военных получаются хорошие инженеры, но плохие экономисты.

Закрытые финансовые книги

Что касается того, кто пожинает плоды военной экономики, то точно выяснить это сложно, поскольку счета египетских военных недоступны никому ни внутри, ни за пределами Египта. Эта информация не разглашается. Это касается и официального бюджета, и финансовых книг различных военных ведомств, занимающихся экономической и коммерческой деятельностью.

И конечно, существует неофициальная сфера, где офицеры, как отставные, так и иногда находящиеся на действительной службе, занимаются различными видами экономической деятельности – некоторые из них являются незаконными – но... мы не знаем масштабов и не увидим конкретные цифры, пока этих людей не привлекут к ответственности. Но сегодня привлечение их к ответственности за незаконный бизнес – большая редкость.

Однако мы знаем, что военные не платят никаких налогов на свою деятельность и никаких таможенных пошлин на товары, которые они импортируют для своих целей. Есть небольшие исключения в случае гражданских товаров, произведенных на некоторых военных заводах, и о них сообщается в министерство финансов. Но в остальном большая часть экономической деятельности вооруженных сил не облагается налогами и не отражается в отчетности.

Все офицеры, выполняющие обязанности от имени военных ведомств, занимающихся экономической деятельностью, получают дополнительные надбавки и льготы за каждое выполненное задание. Кроме того, они получают дополнительную зарплату, если управляют военным заводом или военной фермой.

И кроме того, есть доля прибыли, или доходов до подсчета прибыли, потому что прибыль имеется не всегда; определенная доля этих доходов также распределяется между старшими офицерами.

Мы не знаем точных цифр, но у нас достаточно свидетельств из разных источников, чтобы понять, что в целом прибыль делится именно так. Самое главное, что никакие доходы, поступающие в вооруженные силы, не возвращаются в гражданские ведомства; все они идут в армейские фонды.

Путь вперед

Чтобы ситуация изменилась, в Египте должен прийти к власти президент, который осознает необходимость демонтажа части военной экономики. Для этого новому президенту придется тщательно определить, какие именно части экономики можно свернуть, вызвав при этом наименьшее сопротивление со стороны военных – и для этого потребуется военная поддержка.

В то же время новый президент должен будет определить способы компенсации военным за те льготы и преимущества, которые они могут потерять. Вероятно, это будет касаться денежного довольствия и пенсий.

***
Почему Сиси не может реформировать экономику Египта, управляемую военными?

Любая попытка изменить статус-кво повлечет за собой ослабление удушающего контроля военных над государством – и прямое столкновение с собственной про-властной базой президента.

В редких случаях министр финансов Египта Мохаммед Мааит признает ошибочность своей политики. Во время недавнего выступления на популярном ток-шоу он сказал, что полагаться на горячие деньги было ошибкой.

Это признание прозвучало на фоне углубляющегося экономического кризиса, в результате которого уровень внешнего долга Египта в марте вырос до 158 млрд. долларов по сравнению с 145,5 млрд долларов в декабре 2021 года, то есть на восемь процентов за четыре месяца.

Для того чтобы действительно реформировать египетскую экономику, необходимо полностью пересмотреть систему милитаризованного капитализма, созданную режимом.

Наибольшее беспокойство вызывает возросшее давление на государственный бюджет и постоянное сокращение золотовалютных резервов. Расходы на выплату процентов и погашение долгов в бюджете Египта на 2022/23 год подскочили до $90 млрд. по сравнению с $63 млрд в предыдущем финансовом году, что составляет более половины государственных расходов.

Это оказывает значительное давление на способность правительства предоставлять социальные услуги и выполнять свои будущие долговые обязательства без дополнительных займов.

Валютные резервы сократились. Если эта тенденция сохранится, то египетский фунт столкнется с дополнительным давлением, и возможен еще один раунд девальвации, который еще больше ударит по бедным и средним слоям населения.

Углубление кризиса заставило рейтинговое агентство Moody's понизить прогноз по рейтингу Египта со стабильного до негативного.

В ответ на кризис режим попытался привлечь внешние потоки капитала, в основном из стран Персидского залива, и договориться о новом кредите от Международного валютного фонда, чтобы выполнить свои растущие обязательства. Страны Персидского залива пообещали Египту финансовую помощь на сумму около $22 млрд, включая инвестиционное соглашение с Саудовской Аравией на сумму около $10 млрд.

В то же время президент Абдель Фаттах эль-Сиси приступил к масштабной программе приватизации, в рамках которой в ближайшие годы будет продано государственных активов на сумму $40 млрд. Ожидается, что режим также продолжит заимствования, став крупнейшим эмитентом суверенного долга среди развивающихся рынков Европы и региона MENA с объемом эмиссии в $73 млрд. в этом году.

Финансовая катастрофа

Такая политика далека от радикальных преобразований в политической экономике Египта, – преобразований необходимых для решения бюджетных проблем страны. Для того чтобы действительно реформировать экономику, необходимо полностью пересмотреть систему милитаризованного капитализма, созданную режимом.

Эта модель, основанная на инвестициях в мега-инфраструктурные проекты с сомнительной экономической выгодой, управляемые или исполняемые военными, не только оказалась неэффективной в борьбе с бедностью, но и катастрофически сказалась на финансах страны, поставив Египет в крайне неустойчивое положение.

Чтобы смягчить нынешний кризис, Каир должен осуществить три взаимосвязанных изменения в политике.

Во-первых, государство должно избавиться от большого количества предприятий, принадлежащих военным, особенно в тех областях, где вмешательство военных привело к значительным потерям для частного сектора.

Во-вторых, он должен отказаться от инвестирования в инфраструктурные мега-проекты, а вместо этого сосредоточиться на повышении конкурентоспособности египетской экономики и углублении ее промышленной базы.

Наконец, режим должен пересмотреть систему налогообложения, перейдя от регрессивной системы, которая в значительной степени облагает налогами потребление, к прогрессивной системе.

Ликвидировав все гражданские центры власти, военные завершили операцию по установлению своего господства над государством. Но они изменили и свою собственную природу, превратившись из института безопасности в политическую партию.

Поэтому реформы, если бы они были проведены в жизнь, повлекли бы за собой прекращение множества налоговых льгот, которыми пользуются компании, принадлежащие военным, и передачу этих компаний под гражданский контроль.

Такие меры не только укрепят налоговую базу государства, которая составляет около 14% ВВП, по сравнению с 28% в Марокко, но и позволят сократить бедность и стимулировать местный спрос, повысив эффективность частного сектора, который демонстрирует длительные признаки отрицательного роста.

Однако препятствия для реализации такой политики носят скорее политический, чем экономический характер. Это связано с доминированием военных над государственным аппаратом и отсутствием гражданской правящей партии, которая могла бы уравновесить военных, что ослабляет позиции президента.

Действительно, наиболее отличительной чертой режима Сиси, по сравнению с эпохой Мубарака, является отсутствие крупной гражданской правящей партии, такой как Национально-демократическая партия, которую президент мог бы использовать для ограничения влияния военных и проведения необходимых реформ.

Ограниченные возможности

Хотя в парламенте представлены партии, поддерживающие Сиси, в частности, Мостакбаль Ватан, нет никаких свидетельств того, что они играют какую-либо роль в выработке политики или занимают министерские посты. Это ставит Сиси в зависимость от военных как правящего института (правящего класса – прим.) Египта, что существенно ограничивает возможности его политики.

Главенство военных в политической системе даже закреплено в конституции, а поправка 2019 года добавила, что в обязанности военных входит «защита конституции, демократии, государства и его светского характера, а также личных свобод», что значительно увеличивает их власть.

Тенденция милитаризации государства не подает признаков ослабления. Напротив, все указывает на ее усиление. В середине июля генерал Салах аль-Рувайни, глава военной судебной системы, был приведен к присяге в качестве заместителя главы конституционного суда, создав опасный прецедент, который поднимает политизацию судебной системы на новую высоту.

Во многих отношениях режим является жертвой собственного успеха. Устранив все гражданские центры власти, военные завершили процедуру установления своего господства над государством и коренным образом изменили свою собственную природу, превратившись из института безопасности в политическую партию. Для всех практических целей египетские военные теперь действуют как правящая партия, напрямую контролируя политику и государственный аппарат – с колоссальными последствиями (и издержками для страны – прим.)

Наиболее заметным из последствий является ослабление позиций президента, поскольку он больше не может призывать гражданские силы, чтобы уравновесить военных. Это сильно ограничивает возможности режима по проведению реформ, особенно в экономической сфере, поскольку военные получают большую выгоду от существующего положения дел.

Любые экономические реформы обязательно потребуют от Сиси ослабления удушающего контроля военных над государством и экономикой – маловероятная перспектива, поскольку это повлечет за собой прямое столкновение с его собственной про-властной базой. Таким образом, предлагаемые реформы будут носить ограниченный характер и не смогут облегчить углубляющийся кризис в Египте.