«Клянусь честью, я не оставлю вас на трудном пути, который нам предстоит пройти. Не оставляйте и вы меня», — обратился избранный президент Ирана Масуд Пезешкиан к иранской общественности на сайте X, ранее известном как Twitter, после своей неожиданной победы на президентских выборах 5 июля.

Послание Пезешкиана, далекое от триумфа, отражает его осознание проблем, стоящих перед ним как президентом: политическая система, в которой половина электората бойкотировала выборы; экономика, ослабленная санкциями, бесхозяйственностью и коррупцией; риск перерастания войны в Газе в региональную войну с участием Ирана в сочетании с неопределенностью относительно результатов предстоящих президентских выборов в США и их последствий для режима в Тегеране.

Во время своей предвыборной кампании и президентских дебатов Пезешкиан — бывший кардиохирург — диагностировал некоторые из болезней политической системы, экономики и внешней политики Ирана. Однако предложенные им способы лечения были абстрактными стремлениями без детальных политических инициатив: режим, в большей степени отражающий политическое, этническое и религиозное многообразие иранского общества; экономическая справедливость через рост и более равное распределение богатства; сбалансированная внешняя политика, направленная на урегулирование кризиса вокруг иранской ядерной программы путем переговоров, — политика, которая обеспечит снятие санкций и защитит Иран от войны.

У Пезешкиана есть народный мандат на реализацию этих политических целей, но он, скорее всего, столкнется с оппозицией как внутри страны, так и за рубежом. Эта динамика поднимает важные вопросы об избранном президенте и его перспективах на посту.

Как Пезешкиану, вопреки всему, удалось победить на президентских выборах? И насколько вероятно, что он выполнит свои предвыборные обещания как внутри страны, так и за рубежом?

Как Пезешкиан победил

В первом туре выборов 28 июня явка избирателей составила около 40 %, что является самым низким показателем за всю историю Исламской Республики. Пезешкиан получил около 43 % голосов, за ним следовал Саид Джалили, вероятный фаворит Верховного лидера аятоллы Али Хаменеи, которому удалось набрать 39 %, и Мохаммад-Багер Калибаф, фаворит Корпуса стражей исламской революции (КСИР), который занял третье место с разочаровывающими 14 % голосов. Красноречивый бывший глава отдела иностранного шпионажа Мостафа Пурмохаммади получил менее 1 % голосов, что значительно меньше, чем около 4 % голосов, которые оказались недействительными.

Когда набравшие наибольшее количество голосов Пезешкиан и Джалили вышли во второй тур голосования, состоявшийся 5 июля, перспективы Пезешкиана выглядели плачевными: Калибаф поддержал Джалили, и путь для фаворита Хаменеи, казалось, был проложен. Тем не менее, Пезешкиану и его политическим сторонникам удалось значительно повысить явку избирателей почти до 50 %, что обеспечило Пезешкиану победу с 54 % голосов, против 44 %, полученных Джалили, причем 2 % бюллетеней были признанны недействительными.

Несколько факторов помогли Пезешкиану повысить явку избирателей во втором туре. Его поддержали бывшие президенты Мохаммад Хатами и Хасан Роухани. Ему также помогла эффективная агитационная деятельность бывшего министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа, которая включала в себя нагнетание страха относительно перспектив дальнейшей международной изоляции в случае избрания Джалили. Но самое главное, Пезешкиану удалось повысить явку избирателей и одержать победу благодаря своему политическому посланию о равенстве и кажущейся фундаментальной порядочности, которая проявилась во время теледебатов.

Имея курдскую мать и азербайджанского отца и говоря на персидском с густым азербайджанским акцентом (иногда с трудом), Пезешкиан олицетворяет этническое разнообразие Ирана. Неудивительно, что в первом туре он добился хороших результатов среди азербайджанского населения северо-западных провинций Ирана. Но во втором туре, использовав воодушевление перспективой появления президента-азербайджанца, он увеличил явку избирателей в провинциях Ардебиль, Восточный Азербайджан и Западный Азербайджан в среднем на 20 %.

Его обещание создать более инклюзивное правительство, отражающее этническое и религиозное разнообразие Ирана, понравилось избирателям в периферийных регионах. В провинции Курдистан, где большинство населения составляют сунниты, явка избирателей выросла с 23 % в первом туре до 29 % во втором. Явка также выросла в других провинциях со значительным курдским населением, особенно в Керманшахе и Западном Азербайджане. В провинции Хузестан, где проживает значительное число арабов-суннитов, явка избирателей выросла с 30 до 40 %. В провинции Систан и Белуджистан, где преобладает суннитское белуджское население, явка избирателей выросла с 30 до 51 %.

Многочисленные проблемы, стоящие перед Пезешкианом

У Пезешкиана есть мандат на реализацию своих обещаний по созданию режима, более представительного для иранского общества, а также обещаний в области экономики и внешней политики. Но он, скорее всего, столкнется с противодействием со стороны политических соперников, которые будут саботировать его политические инициативы, чтобы лишить его успеха, и с противодействием бюрократии, заинтересованной в сохранении статус-кво. На международном уровне противники и, возможно, даже союзники Ирана будут саботировать его действия.

Еще до инаугурации Пезешкиан обнаружит системные ограничения своих полномочий как президента. Он победил на выборах, набрав 16,38 миллиона голосов, однако, согласно Конституции Исламской Республики, без подписи Хаменеи на указе об официальном признании выборов, Пезешкиан не может приступить к исполнению своих обязанностей главы исполнительной власти. При назначении министров кабинета он обнаружит, что министры внутренних дел и разведки обычно и неофициально назначаются Хаменеи, а не президентом. Назначение министра обороны также может оказаться вне контроля президента, и КСИР может навязать Пезешкиану своего кандидата. Когда Пезешкиан представит свой кабинет министров — свой и, в то же самое время, навязанный ему — в парламент для вынесения вотума доверия, он может обнаружить, что его политические соперники саботируют его кабинет, отказывая в вотуме доверия женщинам или представителям этнических и религиозных меньшинств.

Однако Пезешкиан может иметь больше влияния при назначении вице-президентов, губернаторов и правительственных советников, которые не нуждаются в одобрении парламента.

Что касается его экономических обещаний, то Пезешкиан может добиться определенного успеха в отношении более справедливого распределения богатства. Реформирование системы всеобщего базового дохода, чтобы богатые граждане не могли получать финансовую поддержку, вряд ли вызовет возражения в парламенте, где парламентарии должны встречаться с рядовыми избирателями (около 60 % из них находятся за чертой бедности) каждые четыре года. Он также может добиться определенного успеха в реформировании системы субсидий в интересах малообеспеченных слоев населения.

Однако он столкнется с серьезным сопротивлением, если попытается выступить против крупных игроков, таких как КСИР, который нарушает законную монополию Национальной иранской нефтяной компании, продавая иранскую нефть на международном черном рынке и обогащаясь за счет иранского государства. Пезешкиан также, скорее всего, столкнется с непреодолимыми трудностями, если попытается отдать большую долю государственных проектов по развитию инфраструктуры частным подрядчикам и лишить правительственных проектов штаб строительной компании «Хатам аль-Анбия», подразделения КСИР.

То же самое касается любых попыток исправить дисбаланс во внешнеполитической ориентации Ирана. В ходе теледебатов Пезешкиан осторожно и косвенно призывал к тому, чтобы Иран меньше зависел от Востока. Он последовательно призывал к тому, чтобы в рамках параметров, определенных Хаменеи и режимом, Иран достиг соглашения, напоминающего Совместный всеобъемлющий план действий по ядерной программе с Соединенными Штатами, с прямой целью добиться ослабления санкций. Касаясь перспектив возвращения бывшего президента Дональда Дж. Трампа в Белый дом, Пезешкиан, как известно, сказал: «Трамп — бизнесмен. Мы можем с ним поговорить».

Если Пезешкиану удастся защитить экономические интересы КСИР — в частности, если он сможет убедить Вашингтон исключить его из списка иностранных террористических организаций, — списка, который запрещает иностранным компаниям вести бизнес с компаниями, принадлежащими КСИР, — Пезешкиан сможет заручиться достаточной поддержкой своей ядерной дипломатии и победить внутренние попытки саботировать его работу.

Более символический, но потенциально взрывоопасный вопрос об обязательном ношении хиджаба, который вызвал протесты по всей стране после смерти Махсы Амини, арестованной «полицией нравов» в 2022 году, скорее всего, вызовет кризис с неопределенным исходом. КСИР и силы правопорядка, похоже, пришли к выводу, что насильственное принуждение к обязательному ношению хиджаба не только не запугивает представителей городского среднего класса, но и провоцирует их на уличные протесты и столкновения с правительством. Это говорит в пользу того, что Пезешкиан будет пытаться использовать в этом вопросе ненасильственный подход и, возможно, даже добиваться больше личных свобод для иранских граждан. Однако если КСИР и такие организации, как Штаб по поощрению добродетели и предотвращению порока, будут опасаться потерять власть, а в случае с последними — работу, они могут продолжить насильственное принуждение и спровоцировать общественные протесты.

В целом, несмотря на попытки Пезешкиана справиться с ожиданиями и выяснить пределы полномочий президента, сам факт избрания кандидата, который, судя по всему, не был фаворитом Хаменеи и КСИР, усилил общественные ожидания. Если эти ожидания не оправдаются, президентство Пезешкиана вполне может оказаться похожим на президентство Хатами, с ростом общественных протестов и систематическим саботажем политики президента, — саботажем, направленным на то, чтобы предотвратить появление иранского Михаила Горбачева, реформатора, чьи реформы привели к распаду Советского Союза.