В начале прошлой недели иракские официальные лица объявили, что в результате авиаудара был убит высокопоставленный командир иранского Корпуса стражей исламской революции, когда он въехал в Сирию из Ирака 29 ноября с грузом оружия. Эта новость появилась всего через несколько дней после того, как под Тегераном был убит еще один высокопоставленный офицер КСИР Мохсен Фахризаде, которого спецслужбы долгое время считали вдохновителем секретной программы Ирана по созданию ядерного оружия. Хотя Израиль хранил молчание, его разведывательная организация подозревается в обоих убийствах.

Иранские официальные лица поспешили возложить вину за смерть Фахризаде на Израиль и пообещать возмездие. Но они отказались признать, что нападение на силы КСИР вблизи иракско-сирийской границы – не говоря уже о том, что был убит представитель высшего командования, – в принципе имело место. На следующий день после того, как траурную церемонию похорон Фахризаде показали по государственному телевидению, представитель МИД Ирана высмеял сообщения об убийстве генерала КСИР в Сирии как «пропаганду средств массовой информации».

У Ирана есть все основания не привлекать внимания к своей деятельности в Сирии. Режим уже давно преуменьшает свою роль в этом конфликте. В последние дни американские аналитики в основном сосредоточились на том, может ли обещанная Ираном месть за убийство Фахризаде сорвать надежды избранного президента США Джо Байдена на возрождение иранской ядерной сделки. Но взаимодействие Тегерана с Дамаском по-прежнему представляет опасность для региональной стабильности. Напряженность между Ираном и Израилем из-за Сирии быстро нарастает и может вынудить администрацию Байдена действовать там вскоре после вступления в должность.

В течение нескольких лет Израиль периодически наносит удары по иранским позициям в Сирии. В последние месяцы Израиль наносил удары по иранским активам высокого уровня, что усилило напряженность в отношениях между Ираном и США. Средства массовой информации сообщили, что Дональд Трамп дал своему госсекретарю-ястребу Майку Помпео карт-бланш наказывать Иран до тех пор, пока теракты не «начнут третью мировую войну». Белый дом не подтвердил эти сообщения, но они, похоже, питают тревогу иранского правительства по поводу того, что США будут и дальше поощрять действия Израиля или даже брать дело в свои руки, нацеливаясь на иранские активы.

Байден дал понять, что противодействие иранскому присутствию и влиянию в Сирии будет приоритетом для его администрации. Тегеран вносит свой вклад в региональную нестабильность, поддерживая режим в Дамаске, который жестоко подавляет свой народ, и направляя оружие своим негосударственным союзникам и партнерам в Ираке, Ливане и Сирии.

Администрация Трампа правильно определила проблему, но проводила политику «все или ничего», которая значительно переоценивала рычаги влияния Вашингтона на Тегеран. Такой подход лишь укрепил и расширил влияние Исламской Республики Иран в Сирии. Чтобы переломить ситуацию, внешнеполитическая команда Байдена будет вынуждена работать с партнерами в регионе и в Европе и признать, что Иран почти наверняка сохранит определенную степень влияния в Сирии. Возможности США в Сирии ограничены, но они включают использование военно-воздушных сил, присутствие в северо-восточном регионе страны и контроль над нефтяными месторождениями этих районов. США также обладают перспективой снятия санкций, в чем и Иран, и Сирия отчаянно нуждаются.

ИРАН И СИРИЯ

После Исламской революции 1979 года отношения Ирана с арабскими соседями были в лучшем случае шаткими. Во время ирано-иракской войны 1980-1988 годов практически все арабские государства региона встали на сторону Саддама Хусейна. Сирия оказалась заметным исключением, поддерживая Иран. В течение двух последующих десятилетий Хафез Асад и его сын и преемник Башар оставались единственными верными друзьями Исламской Республики Иран в регионе. Имея мало союзников в регионе, Иран считает дружественное правительство в Сирии жизненно важным для своего выживания и могущества.

Когда в 2011 году в Сирии начались беспорядки, Иран помог режиму Асада сокрушить их. То, что Тегеран, возможно, изначально планировал как быструю кампанию, вскоре превратилось в полномасштабную военную интервенцию, включавшую бойцов иранского КСИР, а также обычные вооруженные силы. Иран постепенно мобилизует и своих негосударственных союзников и партнеров на поддержку Асада. Реальное количество иранских и поддерживаемых Ираном сил, все еще действующих в Сирии, трудно оценить по общедоступной информации.

Многие иранские подразделения покинули страну, поскольку Асад укрепил свою власть, но ряд командиров и оперативников остались, чтобы обеспечить интересы Ирана и контролировать продолжение операций. Тегеран также рассматривает Сирию как важнейший элемент своей «оси сопротивления» и важный маршрут для передачи оружия и для других поставок ливанской «Хезболле».

Правительство после Асада может не одобрять влияние Ирана и даже может быть более суннитским по составу, поэтому оно объединится с региональными соперниками Ирана, такими как Саудовская Аравия. Имея мало союзников в регионе, Иран считает дружественное правительство в Сирии жизненно важным для своего выживания и могущества.

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ВСЕХ КАНАЛОВ

В течение последних четырех лет администрация Трампа проводила непоследовательную политику в Сирии, которая нанесла ущерб авторитету США и сыграла на руку Ирану. Соединенные Штаты несколько раз объявляли о выводе войск и сокращении их численности, уклоняясь от своих обязательств перед Силами демократической Сирии (СДС) – партнером в борьбе с ИГИЛ (организация запрещена в России). Эти и другие решения в Сирии противоречили жесткой риторике Трампа и предполагали, что противодействие Ирану там на самом деле не является приоритетом для президента. Новая администрация должна будет признать, что ее возможности для противодействия иранскому влиянию в Сирии ограничены, но она все еще может предпринять некоторые немедленные шаги.

Например, СДС в настоящее время сталкивается с требованием Вашингтона о прекращении переговоров с сирийским режимом. Новая администрация должна устранить этот барьер и обеспечить более активное участие СДС в отношениях с Россией в качестве посредника. Если есть региональный игрок, который яростно противостоит иранскому влиянию в Сирии, то это СДС: поддерживаемые Ираном ополченцы неустанно преследуют СДС вдоль реки Евфрат и в городах Дейр-эз-Зор и Камышло. СДС, особенно если они будут вести переговоры вместе с Россией, могут помочь вывести связанные с Ираном силы ополченцев из районов, где США и другие страны работают над стабилизацией.

Нынешняя политика США заключается в отказе от нормализации отношений с жестоким режимом Асада. Но многие арабские страны уже стремятся восстановить дипломатические отношения с Сирией – с американским участием или без него. Совсем недавно Оман восстановил своего посла в Дамаске, а в начале этого года Объединенные Арабские Эмираты вновь открыли свое посольство. Соединенные Штаты могли бы попытаться повлиять на эти дискуссии, привлекая страны Персидского залива и тем самым сигнализируя, что они будут терпимо относиться к их каналам связи с сирийским режимом.

США уже давно поддерживают дипломатический канал с Россией в отношении Сирии. Признавая ограниченное влияние России и ее волю к взаимодействию с Ираном, Соединенные Штаты должны продолжать работать с Россией там, где совпадают их интересы. И Москва, и Тегеран стремятся объявить о победе Асада и извлечь из этого выгоду; США должны использовать растущий разрыв между Россией и Ираном. Соединенные Штаты могут оказать давление на Россию, чтобы она помогла вывести иранские войска и связанные с ними группировки ополченцев из районов вдоль долины реки Евфрат и из районов, находящихся на расстоянии удара от Израиля. В обмен Байден может предложить Москве уступить территории [в Сирии], которые не являются важными для США, но которые Россия считает критически важными для своих целей – для восстановления контроля режима Асада над всей Сирией, такие как американская база в Аль-Танфе.

Соединенные Штаты также должны работать с Анкарой и Москвой, чтобы вытеснить Тегеран. Одна из возможностей состоит в том, чтобы начать трехсторонние дискуссии относительно террористических ячеек в Идлибе, последнем оставшемся оплоте сирийской оппозиции, по-видимому, являющемся домом для некоторых членов ИГИЛ и «Аль-Каиды», а также других воинствующих экстремистских группировок.

Задача не из простых. Американо-турецкие отношения находятся в плачевном состоянии, Москва и Анкара принципиально расходятся во мнениях о том, какие группировки следует называть террористическими, а президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган проявил готовность спровоцировать конфликт от Восточной Европы до Северной Африки. Тем не менее Вашингтон может укрепить позиции США на северо-востоке Сирии, работая над искоренением террористических ячеек и восстановлением себя в качестве важнейшего игрока в будущих дипломатических усилиях по Сирии.

Соединенные Штаты должны продолжать тесно сотрудничать с Израилем, чтобы Израиль мог ликвидировать угрозы вблизи своей границы с Сирией и чтобы он был заинтересован в любых переговорах относительно Ирана и его филиалов. США могут использовать переговоры, которые они ведут отдельно с Израилем и с Россией, как трамплин для трехсторонних переговоров, в ходе которых Соединенные Штаты и Израиль могут привлечь Россию к ответственности за любые обещания, которые она дает. Трехсторонние дискуссии могут также оказаться полезными для обмена разведданными о перемещениях иранского оружия и потенциальных угрозах Израилю.

Администрация Байдена унаследует сложное досье по Ближнему Востоку, не в последнюю очередь из-за напряженности между Ираном и Израилем, в том числе из-за Сирии. Нынешняя политика США в отношении роли Ирана в Сирии переоценивает влияние Соединенных Штатов и их способность ликвидировать влияние Ирана. Новая администрация США должна признать, что пока Иран не покинет Сирию полностью и не потеряет там свое влияние. Но реалистичная, постепенная политика США в Сирии поможет снизить напряженность и смягчить потери.