Деревня Рыз, находящаяся в Дара Хене (Ганч) в провинции Бингёль, очень живописное место. Окруженная горами, эта деревня имеет долгую историю. Ее название из армянского языка и означает «рай». В последнее столетие, однако, деревне и её жителям пришлось пройти через боль и множество страданий. В 1915 году во время геноцида местное армянское население было депортировано, в дальнейшем большинство депортированных оказались убиты.

После этого оттоманы переименовали деревню, назвав её Саггёзу. После восстания Шейха Саида курдское население, проживавшее здесь, было изгнано, а деревню сожгли во второй раз. Однако люди не сдались и стали возвращаться обратно. В рамках государственной политики 1990-х годов в 1993 деревню вновь сравняли с землёй – это сделала турецкая рамия. В 2000 году выселенные люди вернулись, чтобы отстроить свои дома.

Сейчас деревне грозит полное затопление, на её месте может появиться водохранилище.

Деревня имеет давнюю традицию сопротивления. Она была одним из центров восстания шейха Саида и известна своей поддержкой курдской революции. Весь регион, которому грозит затопление в результате воплощения в жизнь проекта по строительству дамбы, является одним из самых известных с точки зрения сопротивления регионов в сердце северного Курдистана.

Корреспонденты агентства «Фират» за последние пару дней посетили деревни региона, которые так или иначе затронет строительство плотины. Деревни Дархуст и Дибак находятся на дороге, ведущей в Лидж. Из-за военных операций, которые продолжаются здесь месяцами, живописные ландшафты, прекрасные леса превратились в опустошённую местность. Деревни выкапывались солдатами с корнями. Во время прибытия в деревню Рыз дули тёплые ветры. Весна наполнила своей красотой весь район, раскрасила природу яркими красками. Жители деревни разговаривают на диалекте курдского курманджи. Почти каждый в этой деревне превосходно знает свой родной язык, несмотря на ассимиляционную политику турецкого режима. Деревенские жители собственными усилиями построили дороги, ведущие от деревни в Даран Хене и Лидж. Недавно они узнали о проекте по строительству дамбы в регионе. Если этот проект будет воплощён в жизнь, более сотни деревень от Бингёля до Амеда окажутся поглощены водами.

Деревню сжигали три раза 

Председатель Ассоциации по защите природы и культурного наследия Сарима Басина Амин Турхалли также родом из Рыза. Он родился в 1966 году в семье, где было ещё девять братьев и сестёр.

Он рассказывает: «Мой брат Абдуррахман и я живём в этой деревне. Согласно утверждениям наших предков, вначале здесь обитали персы, затем в регион пришли армяне, а теперь здесь живут курды. Наши бабушки и дедушки постоянно рассказывали об армянах».

Он вспоминает о том, как деревню разоряли в 1915, 1925 и 1993 годах: «Местных жителей постоянно выгоняли, а деревню сжигали дотла. Власть продолжает проводить подобную политику и сейчас. Они хотят принести нас в жертву во имя проекта по строительству дамбы. Если он будет утверждён, то нам придётся уходить отсюда. Люди, живущие здесь, любят эту деревню и местную природу. Однако если природа будет загублена, нам придётся уходить. Природа – это жизнь, и мы отказываемся мириться с данным проектом. Он нанесёт вред как экосистеме, так и людям».

Турхалли рассказал, что около ста деревнь в регионе существуют благодаря скотоводству: «Район простирается от Бингёля до Амеда, здесь протекает река Сарим, дающая воду. Эта местность является настоящим оазисом, раем для выращивания фруктов и овощей. Благодаря этому люди, для которых сельское хозяйство является важным подспорьем в вопросе выживания, выращивают яблоки, бобовые, пшеницу, ячмень, виноград, орехи, табак, а также многие другие фрукты и овощи. Район представляет большую важность и в плане скотоводства и пчеловодства. Если этот проект будет реализован, то всё, что позволяет людям обеспечивать своё существование, исчезнет под водой.

Местные жители не видят своего будущего вне деревни

Шериф Уват (72 года) также родом из Рызы, он говорит: «Когда они прибылив деревню, то утверждали, что будут проводить работы, связанные с электроснабжением, но затем выяснилось, что они собираются строить плотину. Они хотят выгнать нас с нашей же земли. Если нам придётся покинуть деревню, то куда мы направимся в этом возрасте? Как мы будем выживать? Кто-нибудь вообще думал об этом?»

Асия Уват (65 лет) добавляет: «Мы прожили здесь всю жизнь. Мы живём благодаря скотоводству. Мы не можем отправиться в Амед и снимать там комнату. У меня девять детей, они все живут в Амеде. И у всех из них хватает своих проблем. Мой муж болен. Мы никак не можем уехать отсюда и обустроиться где-то в другом месте. Мы не хотим покидать нашу деревню. Мы не хотим, чтобы здесь строили плотину».

Садулла Орук рассказывает о раке,которым он болеет: «Я больше нигде не могу жить со своим заболеванием. Местная природа крайне благотворно влияет на меня. Если здесь построят дамбу, я не знаю, что мы будем делать, куда нам придётся уехать и как мы будем жить. Сейчас мы живём в своей собственной деревне в гармонии с природой и не хотим никуда уезжать отсюда. Мы выживаем благодаря сельскому хозяйству. Я не знаю, чем бы я мог заниматься, если бы мне пришлось перебраться в город. Если они построят плотину, всё здесь будет затоплено, природа погибнет. Лягушки, рыба, змеи и многие другие живые создания живут в этой долине. Строительство плотины приведёт к гибели многих видов. Я не хочу, чтобы здесь была дамба. Мы против того, чтобы этот проект реализовывали здесь».