Продолжающаяся изоляция Абдуллы Оджалана в турецкой тюрьме на острове Имралы делает политическое решение курдского вопроса делом прошлого. Специальные законы и нормативные акты, влияющие на идеи Оджалана и, следовательно, миллионов курдов, являются мерилом курдской политики режима Эрдогана и оказывают прямое воздействие на общество в целом. Приверженность Анкары тому, что можно назвать режимом содержания под стражей на Имралы, и политика эскалации, направленная на войну и конфликт, превратили Турцию в автократическую диктатуру. Молчание международного сообщества, особенно Европы, узаконивает изоляционные методы правительства ПСР.

Журналист Томаш Конич, пишущий об экономических кризисах в реальном капитализме и критике идеологии для «Neues Deutschland», «Konet» и «Telepolis», ответил на вопросы ANF в серии коротких интервью на тему «Оджалана и изоляции».

– Господин Конич, почему европейские государства молчат об изоляции Оджалана?

– Молчание европейских стран, особенно Германии, мотивировано властью и геополитикой. Для Берлина Турция является близким региональным союзником, который служит мостом в регионе, а также выступает в качестве важного места для инвестиций для немецкого капитала. Кроме того, Берлин хочет и дальше использовать Турцию в качестве «полиции» Европы для сдерживания потоков беженцев.

– Почему федеральное правительство бездействует?

– Вопросы демократии и прав человека также подчинены этому расчету власти. Двойные стандарты федерального правительства в вопросах прав человека особенно очевидны по молчанию по делу Оджалана и вообще по курдскому вопросу. В то время как «карта прав человека» быстро разыгрывается в спорах с Россией или Китаем, в Берлине царит тяжелое молчание, когда речь заходит об Оджалане, турецкой оккупационной политике в курдских районах северной Сирии или массовом нарушении прав человека в Турции.

– Как вы думаете, почему Абдулла Оджалан все еще находится в тюрьме?

– Свобода для Оджалана или вообще курс на мир в курдском вопросе, который позволил бы мирные перемены в Турции, воспринимается режимом Эрдогана как угроза собственной власти. То, что всегда радостно забывается на Западе: нынешняя фаза военного конфликта, начатая в 2015 году массовым убийством в Суруче, была в значительной степени инициирована режимом Эрдогана для того, чтобы противостоять набирающей популярность левой прокурдской ДПН. Правительство применяет стратегию давления, проводит боевые действия в курдских регионах на юго-востоке страны. До 2015 года образовывалась политическая констелляция, в которой ПСР могла потерять свое структурное большинство на выборах.

– Каковы, на ваш взгляд, возможности решения этой проблемы?

– Я считаю, что мир для Курдистана и свобода для Оджалана имеют шанс в Турции только в том случае, если ПСР будет свергнута или если она больше не получит политической выгоды от войны против курдского движения.