От курдского лидера Абдуллы Оджалана, который содержится в тюрьме строгого режима типа F на Имралы, уже 38 месяцев нет никаких вестей. На этом фоне продолжается кампания «Свободу Абдулле Оджалану – решение курдского вопроса». Попеременная голодная забастовка, которую 27 ноября начали заключение, переросла 4 апреля в бойкот судов, встреч и звонков с родственниками.

Адвокат Резан Гезер, член Ассоциации адвокатов за свободу (ААС), дала оценку нарушениям, которым подверглись заключенные, которые принимают участие в протесте.

Гезер подчеркнула, что против заключенных было предпринято много противоправных действий: «Дисциплинарное расследование еще не было начато. В некоторых местах назначалось одиночное заключение, а в некоторых – запрещались общественные мероприятия. Некоторые клиенты, с которыми мы разговаривали, говорили, что им запрещали звонить по телефону. Но я не слышала, чтобы по причине бойкота было начато какое-либо расследование в отношении клиентов, с которыми мы встречались».

Заключенные направляют требования в Министерство

Гезер сказала, что заключенные полны решимости в своих требованиях: «Их главное требование – освобождение Абдуллы Оджалана. Мирное решение курдского вопроса должно положить конец нарушениям прав как политических заключенных, так и тяжелобольных узников. Протестующие начали направлять все эти требования в Министерство юстиции и учреждения пенитенциарной системы. Это происходит раз в неделю. Заключенные заявили, что будут продолжать бойкотировать встречи и телефонные разговоры с семьями, суды, пока их требования не выполнят».

Осведомленность об изоляции

Гезер рассказала о цели протестующих: «Заключенные хотели, чтобы вся общественность поняла масштабы изоляции Абдуллы Оджалана и других заключенных, а также для того, чтобы их родные могли это понять. Не приходя на встречи с родственниками, в суды и не отвечая на телефонные звонки, они хотят, чтобы все знали, что эта мера на самом деле такая же, как и другие виды изоляции, и что, когда от людей нет никаких новостей, их близкие люди могут даже не знать, что с ними может случиться».

Тяжелое положение в тюрьмах

Гезер сказала, что бойкот телефонных звонков, судебных заседаний и свиданий с родственниками вызывает ситуацию «неопределенности»: «Когда тюрьма выносит приговор заключенному, семьям сообщают об этом. Им говорят: «Этот человек совершил такой-то поступок в тюрьме и получил такое-то наказание». Или же об этом сообщается семье через адвокатов. Они знают, что происходит с человеком. Но в акции бойкота заключенные решают все сами. И у них нет встреч с семьями, а зачастую и с адвокатами. Поэтому люди не знают, что происходит в тюрьме. Получается такое тяжелое положение. Этот ответ должен быть дан в ответ на это действие. По сути, это и есть целевая точка. Потому что внутри тюрьмы находится человек, о котором давно ничего не слышно, который годами находится в изоляции, он месяцами не встречался со своими адвокатами и семьей».

Общественность должна отреагировать

Гезер продолжила свои: «Фактически продолжающаяся изоляция Абдуллы Оджалана привела к тому, что мы не можем встретиться с нашими клиентами. Эта ситуация должна стать достоянием общественности. Если завтра я попрошу о встрече со своим клиентом и получу отказ, я окажусь в ситуации, когда мой клиент даже не будет знать, является ли это моим требованием или требованием самого учреждения. Поэтому общественность и СМИ должны отреагировать на это».