Министр обороны Турции Хулуси Акар объявил, что турецкие вооруженные силы начали операцию под названием «Коготь-замок» против Рабочей партии Курдистана (РПК) в районах Метин, Зап и Авашин на территории южного Курдистан.

РПК, однако, сделала заявление о том, что продвижение турецких солдат в регионе Зап блокировано. Издание Герчек побеседовали с Куртаем Серхатом, журналистом из этого региона, о масштабах операции, о ее влиянии на общественность и о роли Демократической партии Курдистана (ДПК):

«Если бы этой войны не было, турецкий режим не смог бы существовать»

– Как вы думаете, в чем причина того, что эта военная операция началась именно сейчас?

– Нынешний режим не смог бы выжить без войны. Коалиция Партии справедливости и развития / Партии националистического движения (ПСР-ПНД) – это коалиция двух партий, которые объединились из-за концепции войны. В частности, с 2017 года похожие военные операции в той или иной форме проводятся каждый год, начиная с весенних месяцев и до конца осени. Особое предпочтение отдается весенним и летним месяцам как наиболее практичным для ведения военных действий. Эти военные операции связаны с самим характером турецкого режима, с целями и способами его выживания. Если бы этой войны не было, режим не существовал бы.

– Другими словами, по мере приближения выборов в Турции следует ли считать, что действия турецкого режима направлены на внутреннюю политику?

– Это шаги в сторону внутренней политики: чтобы мотивировать своих избирателей, добиться военных побед, если удастся, и победить на выборах. На самом деле режим пытался добиться этого в течение двух лет, но не смог получить желаемый результат. На этот раз они предпринимают более активные попытки.

Одним из аспектов этой операции является отражение столкновения клик между собой. Если вы заметили, конфликт между министром внутренних дел Сулейманом Сойлу и министром обороны Хулуси Акаром отражается в их заявлениях.

Основа режима – это война. Без войны расистские и шовинистические группировки не смогли бы держаться вместе. Если посмотреть на это с точки зрения внешней политики, то эти военные операции не приносят прибыли. Выгода приходит только во внутренней политике».

– На прошлой неделе лидер ДПК (Демократическая партия Курдистана) Масрур Барзани и его делегация находились в Стамбуле. Сразу после этого началась эта крупномасштабная операция. Повлияла ли эта встреча на ход военной операции?

– ДПК всегда в той или иной степени принимала участие в военных операциях Турции. Кроме того, семья Барзани играет негативную роль в курдской истории со времен Республики Махабад в 1946 году. Во время Махабадской республики Мела Мустафа Барзани был командующим всеми военными силами. Он отказался от воли народа и сдался СССР. Такова их история. Точно так же действовал Мустафа Барзани, который в результате соглашения, подписанного правительствами Ирана и Ирака (соглашения, направленного против курдского народа) в 1975 году в один день отбросил свои 75-тысячные силы и сказал: «Революции больше нет, все должны разойтись по домам и покориться». Продолжением этого стала война с ПСК и, иногда, с РПК, которую мы называем гражданской войной. Ее ведет его сын Масуд Барзани. И сейчас Масрур Барзани делает то же самое.

Почему они (руководители Турции, – прим.) действуют так безрассудно в настоящий момент? Это показывает, насколько отчаялся режим ПСР-ПНД, до какой точки они дошли в этой войне. Предпринятые ими шаги свидетельствуют о том, что режим ПСР-ПНД рушится, потому что в обычной ситуации они не позволили бы себе роскошь подвергать ДПК такому риску. ДПК удобна для них как с экономической точки зрения, так и с точки зрения курдской политики. Она важна для турецких оккупантов. Если они разыграют эти карты сейчас, у них останется не так много карт.

Однако на том этапе, которого они достигли, они хотят играть с ДПК открыто, но и ДПК не в состоянии сделать для них много. Если ДПК начнет войну, это место превратится в кровавую баню. Регион очень чувствительный и курды определенно не примут этого. До сих пор курды проявляли терпимость к ДПК, но они достигли точки, когда это определенно перерастет в конфликт.

– Под конфликтом вы имеете в виду конфликт между ДПК и другими курдскими силами?

Если это возможно, ДПК хочет скрыть свое соучастие, втянув в войну официальные правительственные силы южного Курдистан, чтобы узаконить свое сотрудничество с турецкими оккупантами.

Но в Курдистанском регионе есть не только Барзани. Есть еще ПСК, есть еще Движения Горан. Есть различные политические формирования, есть исламистски настроенные секторы. Все они против них. Только семья Барзани поддерживает политику Турции и пытается проводить ее в жизнь. В ДПК также есть клика, которая выступает против Барзани. Они пытаются обойти их всех. По этой причине руководители ДПК постоянно ищут способы для совершения провокации.

В прошлом году они часто пытались сделать это, но потерпели неудачу. Но в этом году они пустили в ход свои собственные особые силы. Это боевики Пешмерга Рож , сформированные из беженцев из Рожавы, – это собственные силы Масрура Барзани, силы Гулана. Это силы, которые действуют непосредственно по указаниям Масрура Барзани. Они эффективные и они лучше оснащены, чем солдаты Федерального округа Курдистана. Все оружие и все ресурсы направлены на них. В настоящее время они пытаются разыграть эту карту.

– Каков масштаб операции? Какую географическую зону охватывает эта операция?

– Географически она находится на глубине 25-30 км внутри границы [Ирака]. Но план режима ПСР-ПНД состоит в том, чтобы создать пояс от Африна до восточного Курдистана, то есть до иранской границы, и создать район, который они называют безопасной зоной, а оттуда – дальше на юг до линии Мосула, Шенгала и Таль-Афара. Для этого они сформировали силы под командованием человека, имени которого я не помню, который покинул Мосул во время атак ИГИЛ (запрещен в РФ, – прим.), когда он был губернатором Мосула, а затем вернулся и сформировал силы под названием Хашди Ватани из суннитских сил. Туда вошли и некоторые туркмены. Они пытаются сначала обойти эти места, вырвать их из-под контроля РПК, а затем спуститься на равнину Мосула и реализовать свои планы там.

Их планы осуществляются в рамках знаменитой мечты Эрдогана о так называемом Национальном пакте. Этот регион также называют местным регионом Зап, где также находятся силы РПК. Это регион со средней шириной 15-20 км. Но это очень большая территория. Это очень крутой регион с очень глубокими долинами. Это не то место, которое благоприятствует военным операциям, так что контролировать эти районы очень сложно. По этой причине беспилотники и БПЛА постоянно совершают там разведывательные полеты. Постоянно наносятся воздушные удары. Даже до этой операции авиаудары были очень частыми.

По данным РПК, с начала года было нанесено 600 авиаударов. Это не обычные воздушные атаки, а 1-тонные фугасные бомбы, имеющиеся на вооружении турецких вооруженных сил (TAF), которые сбрасываются каждый день. Аналогичным образом, заставы на линии границы регулярно подвергаются бомбардировке. В операции, которая началась два дня назад, они задействовали большое количество вертолетов.

В основном они сосредоточились на четырех регионах. Один регион – это регион на границе Чукурджа. Другой регион – это регион, который находится в глубине территории Южного Курдистана, немного дальше. Там они провели десантирование. Было так же осуществлено десантирование на горный хребет под названием Куре Джаро, расположенный в подрайоне Шеладизе города Амадия. В прошлом году в районе Авашина, где велись интенсивные военные действия, был выброшен десант на большой горный хребет, часть которого осталась в районе Зап, а часть в районе Авашина. Это все пограничная, но крутая горная местность.

– Есть ли в этом регионе гражданские поселения?

– Гражданские поселения и деревни были сожжены и разрушены во времена Саддама Хусейна. Однако сельские жители, которые жили в этом районе, через несколько лет начали снова возделывать там свои земли. Наблюдается движение гражданского населения.

–Как эти постоянные военные операции влияют на людей, связанных с РПК? Вы только что сказали, что не все поддерживают ДПК.

К сожалению, такие люди не могут выйти на улицу и продемонстрировать свою реакцию. Как только они вышли на улицы, воспользовались своим правом продемонстрировать демократическую реакцию, на них напали представители ДПК. Есть десятки задержанных молодых людей из Шеладиза, которые постоянно фигурируют в европейской повестке дня по правам человека. Они были арестованы под предлогом нанесения ущерба турецким оккупантам во время протеста против турецкой базы осенью 2019 года.

С 2017 по 2019 год 163 мирных жителя погибли в результате авиаударов турецких оккупантов. В инциденте, произошедшем в 2019 году, группа молодых людей находилась вместе с детьми рядом с центром города. Турецкие военные самолеты разбомбили ее. Если не ошибаюсь, трое молодых людей тогда погибли.

Их земли уже оккупированы, их деревни разрушены, и у них очень серьезные экономические проблемы. Когда эти события наложились друг на друга, люди отреагировали и пошли маршем к центрам городов, скандируя лозунги против ДПК. Когда дело дошло до самого центра города, события разрослись, ситуация стала неконтролируемой, и турецкая военная база была сожжена и разрушена протестующими. Турецким оккупантам был нанесен материальный ущерб, но обошлось без человеческих жертв. Эта реакция продолжается до сих пор. Население региона уже очень серьезно пострадало.

Не только в этом регионе, но и дальше вглубь страны, в районе Хафтанин, на линии Брадос в направлении Кандиля, жители этого региона испытывают большое давление. Это также нашло отражение в прессе. Буквально на днях турецкие военные там задержали молодых людей, которые находились на своей собственной земле. Таким образом, был создан механизм давления, и, к сожалению, ДПК поощряет это.

ДПК – это коварная, авторитарная структура. Эти люди находятся у власти уже тридцать лет. В то же время, местные жители плохо переносят угнетение. Они говорят: «Мы знали, что Саддам, по крайней мере, был врагом. Я бы хотел, чтобы был Саддам, тогда этих вещей не было бы».

– Какова международная реакция?

Насколько я заметил, сейчас нет никакого международного давления на Турции. Наоборот, операции в этих регионах поощряются Соединенными Штатами и другими державами. Причина в том, что оружие, находящееся на вооружении НАТО, проходит здесь испытания.  

С другой стороны, в Ираке имеет место серьезный кризис. Они используют это – Турция пытается укрепиться здесь. Соединенные Штаты в основном ушли из этих регионов. Они в основном пытаются проводить свою собственную политику здесь, действуя через ДПК.

Иран осторожен в этом вопросе, потому что знает, что турецкие оккупанты будет представлять здесь угрозу для него. Поэтому он не хочет, чтобы Турция подходила слишком близко к иранской границе.

Но когда речь идет о Зонах обороны Мидии (контролируемых РПК), иранцы не поднимают особого шума. В этом вопросе все согласны с мнением международных сил.

Фуат Хусейн, который был министром иностранных дел в иракском правительстве Мустафы Кадими, является членом ДПК. Он – правая рука Масрура Барзани. Его важнейшая задача – узаконить нападения турецких оккупантов.

Европа и Америка там вообще не присутствуют. В прошлом году здесь было использовано химическое оружии. Появились документы, но не было сделано ни одного шага».

 «Шри-Ланка применила ту же модель, и через 10 лет она потерпела крупный крах».

Для турецкой общественности важно заявить следующее. Эта операция не является анти-террористической или операцией по обеспечению безопасности, как ее представляют. Это попытка режима сохранить себя. Был подготовлен доклад, в котором сравнивались 10 лет войны во Вьетнаме и последние 6 лет войны здесь. Была уплачена огромная цена. Учитывая экономический кризис в Турции, это имеет экономические издержки. Война также приводит к углублению разломов между культурными и политическими силами, между народами.

Это способствует развитию расизма и национализма. Война выявляет мафиозные структуры внутри государства и заставляет их формировать доминирующую структуру внутри государства. Все это – издержки войны.

Не проходит и дня, чтобы мы не слышали звуки самолетов и снарядов. Это постоянное состояние войны. Это всегда скрывается от общественности.

Когда они хотят, они говорят «мы убили террористов» то тут, то там. Шри-Ланка применила ту же модель. Через 10 лет она потерпела крупный крах и, в конце концов, обанкротилась. Если турецкое оккупанты продолжит в том же духе, от него ничего не останется. Собственно говоря, признаки этого уже налицо.

Это война с огромными издержками. Все, от политиков до журналистов, должны подходить к этой войне, осознавая это. К сожалению, если говорить об общественном мнении, не слышно серьезных голосов, требующих остановить эту войну.