Мурад Демир – молодой курдский музыкант из провинции Хаккари (Колемерг) в северном Курдистане, посвятивший свое творчество традиции дангбеж. Дангбеж – курдские барды, поэты и рассказчики, которые исполняют песни об исторических событиях и мифах, сказочных историях, молитвенные гимны или даже народные песни в стиле речитатива. Курдские дангбеж традиционно исполняют свои песни без инструментального сопровождения.

 Дилан Караджадаг из ежедневной газеты Yeni Özgür Politika побеседовала с Мурадом Демиром в рамках серии интервью с молодыми артистами.

– Мурад, место, где вы родились, повлияло на вас и вашу музыку?

– Это влияние заставило меня обратиться к поиску себя. Хаккари - это ответ на мой поиск того, что я хотел найти в музыке. Мой отец всегда хотел, чтобы я учился, вот почему он не был в восторге, когда я бросил университет после двух попыток. Но поскольку он ценит мою музыку, он уважает и мое решение. Город Хаккари и его культура действительно имеют большое влияние на мою музыкальную жизнь. Я думаю, что мой отец был причиной того, почему я так люблю эту землю. Он отличный музыкант, на которого я смотрел с большим восхищением. То, что он денгбеж, было моей удачей. Особый подход к его произведениям отразился на мне. Он привил мне абсолютное уважение к музыке.

– Вы находитесь в Хаккари во времена пандемии коронавируса?

– Да, моя семья и я живем здесь под одной крышей. Однако, по возможности, мы не находимся в одной комнате. Я хочу защитить их и себя.

– Как началась ваша карьера профессионального музыканта??

– В детстве я подражал стилю пения отца и в двенадцать лет начал играть на сазе под профессиональным наблюдением. Позже был добавлен кавал (флейта с выдувным концом). Через некоторое время ко мне подошел мой друг и спросил, почему я не играю на гитаре. Так я стал инструменталистом и солистом. Но таким образом я не мог делать музыку, которую хотел. Тогда я не был таким идеалистом, как сейчас. Я должен был как-то зарабатывать на жизнь, поэтому мой сценический репертуар состоял в основном из турецкого джаза и рок-музыки.

Но такая жизнь не могла обогатить меня музыкально. Однако с точки зрения музыки, которую я делаю сегодня, наши возможности были очень ограничены. После того как я решил радикально порвать со всем и посвятить себя исключительно курдской музыке, я вскоре понял, что это было лучшее решение, которое я принял за свою жизнь. Я только что закончил четыре семестра изучения музыки, чтобы стать учителем, когда понял, что это не то, что я хотел. Я бросил учебу и сосредоточился на своем музыкальном пути. Я начал с «Хой Нерме». Каждый человек живет ради своих идеалов. Мой идеал – представить миру курдскую музыку, найти новый звук, не нарушая традиции. Поэтому я буду настойчиво продолжать свой путь.

– Кстати о «Хой Нерме» – многие были в восторге, отзывы были отличными.

– Это правда. Положительные отзывы превзошли наши ожидания. Я думаю, тут сыграла роль комбинация ряда факторов. Традиционно такую музыку исполняли довольно пожилые люди. Я принадлежу к молодому поколению и смешиваю его с фольклорными элементами. Недавно вышел мой второй сингл «Рез». Лирика была написана моим отцом. Отзывы были тоже прекрасными. Это дает мне мотивацию продолжать мое творчество в том же духе. Я надеюсь, что заслуживаю внимания, которое уделяется мне и моей музыке.

– Ранее вы говорили, что «Рез» - это часть музыки вашего отца.

– Эта песня занимает особенное место. Стихи написаны моим отцом. Я хотел выразить свою признательность ему, ведь он мой самый большой помощник. Он денгбеж, то есть тот, кто хранит наши исторические события и мифы в своей памяти, как сокровище, таким образом, наше культурное наследие передается из поколения в поколение. Поэтому у «Рез» может быть звук, похожий на «Хой Нерме», но это всегда зависит от того, какой инструмент требует произведение в традиции денгбеж.

– В прошлом альбом был главным форматом для артистов, чтобы представить свою музыку. Сегодня многие музыканты вместо этого выпускают синглы на определенных интернет-платформах. Альбомы больше не современны? Или это упрощает вашу работу как курдского музыканта?

– Это явление касается не только нас или Ближнего Востока – его можно наблюдать по всему миру. Отдельные синглы лучше воспринимаются слушателями, чем законченные произведения. Я сам придерживаюсь традиции более длинных сборников. Как только у меня будут средства, я осуществлю свою мечту о записи альбома.

– Все больше и больше молодых курдских артистов вдохновляются курдским фольклором, особенно региональными элементами фольклора. Как вы оцениваете это?

– Конечно, для меня положительным моментом является то, что курды обращаются к курдскому фольклору не только в музыке, но и во многих областях искусства. Моя главная цель – смешать традиционные песни, которые грозят исчезнуть, и новый звук. Теперь у меня есть возможность сделать это и экспериментировать с этим стилем. Что будет завтра? Кто знает, что принесет нам будущее. Возможно, я тогда обращусь к своей аудитории с современной музыкой.

Хаккари, например, предлагает нам бездонное наследие Килама, традиционных народных песен; Пайозык – осенние песни рассказчиков и кочевников, повествующие об их опыте и встречах во время их поездок на летние пастбища и их более позднего возвращения; Лавже – элегии из области Хаккари, которые поются особым тембром голоса; народные песни денгбеж, известного как Стран. Все они представляют невообразимое богатство курдской культуры.

– Кого, кроме вашего отца, вы высоко цените как музыканта?

– Трудно ответить, их так много. Но первое, что приходит на ум, – Мухаммед Ариф Джизрави, Хасан Шериф и Техсин Таха.

* Слово денгбеж, состоящее из deng (голос) и bêj (сказать, говорить), определяет человека, который способен произносить написанное слово гармоничным образом. Обычно эти курдские барды бродят по стране и зарабатывают на жизнь пением. В некотором смысле, они также являются историками и важными представителями устной культуры, которые способствовали передаче устной литературы курдов, несмотря на подавление курдского языка.