Рассказ Сакине Джансыз отражает волнение и историческую ответственность тех дней, увиденные глазами революционера, ставшего свидетелем основания РПК. Этот процесс, от первых шагов борьбы до рождения партии, был также выражением стремления курдского народа к свободе. Эти строки, отраженные в дневнике Джансыз, рассказывают не только о создании партии, но и о революционной традиции. Теперь давайте продолжим узнавать этот процесс по ее строкам.

Сакине Джансыз (Сара), уроженка Дерсима, участвовавшая в первом съезде РПК 26-27 ноября 1978 года в качестве члена-учредителя, записала свои впечатления о тех днях в дневнике под названием «Моя жизнь всегда была борьбой». Сакине Джансыз была схвачена во время государственного переворота Хунты 12 сентября в 1980 году и помещена в тюрьму Амед. Участвуя в Великом тюремном сопротивлении, она и ее друзья победили планы турецкого государства по ликвидации РПК. В 90-х годах она вышла из тюрьмы и отправилась к лидеру курдского народа Абдулле Оджалану. Долгое время она боролась за свободу в горах и стала пионером женского партизанского движения и женской милитаризации. 9 января 2013 года она была убита сотрудниками Национальной разведывательной организации Турции в Париже, Франция. Абдулла Оджалан назвал это убийство «второй дерсимской резней».

Съезд

Сакине Джансыз, которая наблюдала за процессом, приведшим к основанию РПК, впервые поделилась своими чувствами в дневнике, написав следующее: «Наша активизация, обсуждения и работа над партией и партизацией проходили внутри нас самих. Джамиль Байык оценивал уровень, которого достигла наша борьба, и характер развития, которое она создала в обществе. На самом деле это была подготовка. Но мы не знали, что это за подготовка, лишь догадывались, что будут внесены изменения в организационную форму. Мы не задавали никаких вопросов. Из-за  революционной секретности и дисциплины такие вопросы не обсуждались. В последний день друг Джамиль сказал мне: «Собирайся, мы куда-то едем». Был конец ноября. Погода стояла холодная. Ближе к вечеру мы добрались до Амеда. Мы с Джамилем пошли в жилой дом в Багларе. Мы пожали друг другу руки. Председатель спросил: «Как вам удалось провести исследование?».

Сакине Джансыз, отметив, что они добрались до дома в Лидже, где находился основной состав группы, что это вызвало у нее сильное волнение, писала: «Абдулла Оджалан, Джамиль, Касира и я сели в такси: Джамиль — спереди, Оджалан — сзади, Касира — посередине, я — слева. Водитель выключил в некоторых местах свет в салоне и ехал очень осторожно. В конце концов мы приехали в деревню Фис в Лидже. Это была деревня с большим количеством садов, расположенная в стороне от четырех дорог, справа от главной улицы. Дом, в который мы зашли, снаружи выглядел большим. Это был дом с гостиной и двумя комнатами. В гостиной горела плита. В доме было очень тепло. Хозяева эвакуировались из дома и временно жили в другом месте. В доме было несколько человек, которые пришли туда раньше нас. Мы пожали руки тем, кто пришел до нас и сразу после нас. Эти визиты продолжались через определенные промежутки времени. Это было очень волнующее событие. Все известные деятели группы, так сказать, мозговой центр движения, были здесь. Я радовалась и сказала: «Наверное, это важная встреча, иначе не собралось бы столько товарищей». Многие из тех, кто пришел, были моими знакомыми, которых я видела раньше. М. Хайри Дурмуш, Мазлум Доган, Дуран Калкан, Али Хайдар Кайтан, Баки Карер, Расул Алтынок, Шахин Дёнмез, Али Гюндюз и многие другие. Некоторых из них я не знала. Карасунгура там не было. Я спросила своих друзей, почему он не пришел. Расул сказал: «Он не пришел из соображений безопасности, остался, чтобы не привлекать внимания». Были и те, кто не приехал в ту ночь. Кто-то прибыл только около полуночи. Встречу решили перенести на следующий день. Было сказано: «Все начнется завтра утром». Также нас предупредили, чтобы мы не слишком часто ходили туда-сюда. Меня и Казиру никто не видел в деревне, это поэтому, что мы не выходили».

Абдулла Оджалан разместился на втором этаже

Сакине Джансыз, описывая те моменты съезда, добавила, что Абдулла Оджалан занял первое место, что она внимательно слушала историческую речь лидера Оджалана и занесла в свой дневник следующие записи: «Утром официально начался съезд нашего объединения. Все друзья, которые успели расположиться, сидели на своих местах, а остальные — на полу. Небольшой столик поставили там, где сидели друг Хайри и Абдулла Оджалан . Он сказал, что будет уместнее, если собрание будет вести не он, а один из собравшихся товарищей. Он сказал: «Хайри может быть ведущим». Когда это предложение было принято, Учредительный съезд начался под председательством товарища Хайри. Председатель занял первое место и произнес вступительную речь. Прежде всего он подчеркнул историческую важность и необходимость собрания. Он рассказал об условиях возникновения нашей национально-освободительной борьбы, ее идейно-политическом руководстве, организационной структуре, основах нашей борьбы, уровне, на котором она находится, кадровой ситуации, положении и ориентации противника. Он объяснял региональную и международную ситуацию, положение систем — все это на очень ясном, очень понятном и четком языке, время от времени делая паузы, поднимая голову и глядя в одну точку на потолке. Эти проницательные, расширяющие горизонты, успокаивающие речи и оценки придали встрече гораздо более серьезную атмосферу. На предыдущих встречах, во время кампании в Курдистане, Абдулла Оджалан также говорил о политических событиях. Но здесь объяснения имели глубину, которая выражала всю их совокупность. Абдулла Оджалан был очень чутким, с интересом наблюдал за всеми, с большой серьезностью слушал все, что говорилось. Это было требование товарищества, требование революционности, требование патриотизма — знать всю серьезность такого важного, исторического дела, исторического поступка, исторического решения и соответственно корректировать свое поведение».

Генеральный секретариат был одобрен всеми товарищами

Отметив, что Кемаль Пир и Мехмет Карасунгур не присутствовали на собрании, Сакине Джансыз описывает момент избрания Абдуллы Оджалана генеральным секретарем следующим образом: «Позже на собрании товарищ Хайри зачитал проект программы. Также был прочитан устав, содержащий некоторые статьи. Были внесены некоторые незначительные изменения с предложениями. Мазлум был самым внимательным наблюдателем. После того, как программа и устав были приняты с этими поправками, заседание было закрыто. Длительность заседания играла очень важную роль. С точки зрения безопасности было бы рискованно собирать столько деятелей нашей партии вместе. По этой причине пункты повестки дня были обсуждены достаточно быстро. В своем выступлении товарищ Хайри сообщил, что некоторые наши товарищи отсутствуют или не смогли прийти. Он назвал имена Кемаля Пира и Карасунгура. Кемаль Пир был принят в качестве почетного делегата собрания, так как находился в тюрьме, и была подчеркнута важность его морального присутствия.

Далее состоялись выборы центрального комитета. Абдулла Оджалан был единогласно одобрен всеми собравшимися на пост генерального секретаря. Затем многим нашим товарищам было предложено стать членами Центрального комитета. Многие из них из скромности отклонили это предложение. Но они не забыли добавить: «Мы будем уважать предложения и решения друзей».

«Теперь мы были членами РПК»

Сакине Джансыз в своем дневнике писала, что с этого момента у них появилась партия с названием РПК и, таким образом, они стали членами РПК: «Мы также обсуждали название партии. Среди предложений все наши друзья одобрили название РПК (Рабочая партия Курдистана). Теперь у нас было имя. Это доставило нам огромную радость. Эта радость и волнение неизбежно вызвали на собрании приятную рябь. Кроме того, обсуждались, хотя и не очень подробно, такие вопросы, как композиция флага. Было решено принять Декларацию о создании и партийное объявление. Собрание продолжалось два дня. После того как мы вернулись с Учредительного съезда, для нас началась новая эра. Теперь мы были членами РПК. Наша партия была основана, были разработаны программа и устав».