Первой его реакцией был вопрос: «Это и есть причина всей той шумихи, что поднялась в последние месяцы?». Директор рассмеялся и сказал: «Да, отныне вы будете находиться здесь». Оджалан бегло осмотрелся и сказал: «Мне все равно, поместите вы меня на стадион или будете держать в камере, в таких вещах нет необходимости. Если вы делаете это для того, чтобы произвести впечатление, вы поступаете неправильно. Главное – сосредоточиться на решении проблемы, мире и демократизации».

14 мая Турция выберет новый парламент и нового президента. Это голосование определит ее дальнейшую судьбу. В преддверии самых спорных и критических выборов в новейшей истории страна становится свидетелем жестких обвинений правительства в адрес основной оппозиции и прокурдских кругов.

Совместный кандидат от оппозиции Кемаль Кылычдароглу при открытой поддержке прокурдского блока избирателей может положить конец 21-летнему правлению президента Реджепа Тайипа Эрдогана.

Правящая Партия справедливости и развития (ПСР) часто обвиняет прокурдскую оппозицию в терроризме, а Кылычдароглу – в сотрудничестве с террористами. В ходе серии прошедших в преддверии выборов полицейских операций против левого блока, возглавляемого прокурдской Демократической партией народов (ДПН), было арестовано несколько человек.

В избирательны списках ДПН будет представлена под названием «Левая партия зеленых», поскольку в настоящее время идет судебное разбирательство, требующее закрытия ДПН.

Салахаттин Демирташ, находящийся в заключении бывший сопредседатель ДПН, недавно опубликовал статью, в которой объяснил, почему Эрдоган и его партия так агрессивно настроены против прокурдской оппозиции. В своей статье Демирташ описывает, что произошло во время мирного процесса 2013 года, включавшего переговоры с Рабочей партией Курдистана (РПК) и ее лидером Абдуллой Оджаланом в тюрьме Имралы, с целью урегулирования курдского конфликта в стране, и чем этот процесс закончился.

Ниже вы можете прочитать перевод статьи Демирташа https://demirtasinfo.com/tr/yazilar-roportajlar/erdogan-bize-neden-dusman, слегка отредактированный для уточнения:

 

Почему Эрдоган враждебно относится к нам?

Не кажется ли вам странным, что Эрдоган так мстителен, так зол, так враждебен к «фигурантам уголовных дел», а точнее, к ДПН и всем курдам, и пытается сделать из меня фигуру ненависти в попытке обеспечить себе голоса?

Неужели он действительно думает, что я «террорист», «убийца»? Нет, он прекрасно знает, что это просто неправда.

На самом деле, Эрдоган ничего не имеет против настоящих убийц ...

Ему не стыдно пожимать руки членам израильского правительства, чье государство он называет «террористическим», саудовскому принцу, на ком лежит вина за смерть журналиста Джамаля Хашогги и многим другим убийцам, обращаясь к ним «мой друг».

Почему же, когда речь заходит о «Курдском деле», он клевещет и провоцирует своих сторонников на враждебность?

Позвольте мне попытаться объяснить:

«Если вы делаете это, чтобы произвести впечатление, вы поступаете неправильно»

Кажется, в середине 2014 года, мы посетили Имралы в составе делегации во время процесса урегулирования, и пока мы ждали, когда нас отведут в комнату, где мы должны были встретиться с Абдуллой Оджаланом, начальник тюрьмы отвел нас в другое место, также расположенное внутри тюрьмы. «Наверное, место встречи изменилось», подумали мы. Сначала он отвел нас в узкую камеру, где на протяжении многих лет содержался Оджалан. Оджалана там не было. Мы осматривали камеру около пяти минут. Начальник сказал: «Оджалан больше не будет здесь находиться», и отвел нас в другое место, расположенное рядом.

Он открыл стальную дверь, внешне похожую на деревянную, которая казалась дверью обычной квартиры, и сказал: «Это его новое место содержания». Три камеры, расположенные рядом друг с другом, были объединены, и была построена роскошная трехкомнатная квартира.

В первой комнате стояла обычная деревянная раскладушка и кровать, книжный шкаф с 1003 книгами (все книги были пронумерованы и расставлены по порядку), телевизор с большим ЖК-экраном, пластиковый стол и стул.

Во второй комнате был стол для переговоров на шесть человек, компьютерный стол и телевизор с маленьким экраном.

Третья комната представляла собой большую ванную комнату с плиткой от пола до потолка, раковиной на пьедестале и душевой кабиной. Менеджер сказал, что в ванной комнате будет установлена дополнительная ванна. Я не знаю, сделали ли они это.

Когда мы осматривали эти настоящие апартаменты (!), устроенные внутри тюрьмы Имралы, привели Оджалана. Он тоже видел их впервые. Первой его реакцией был вопрос:  «Это и есть причина всей той шумихи, что поднялась в последние месяцы?». Директор рассмеялся и сказал: «Да, отныне вы будете находиться здесь». Оджалан бегло осмотрелся и сказал: «Мне все равно, поместите вы меня на стадион или будете держать в камере, в таких вещах нет необходимости. Если вы делаете это для того, чтобы произвести впечатление, вы поступаете неправильно. Главное – сосредоточиться на решении проблемы, мире и демократизации». Начальник был удивлен отношением Оджалана и, кажется, немного огорчен тем, что вся работа пошла насмарку. Мы не знаем, остался ли Оджалан там или его вернули в камеру после того, как Эрдоган оборвал процесс урегулирования.  

На верхнем этаже тюрьмы также была построена большая комната для совещаний, оснащенная чайником и кофеваркой.

Там Оджалан должен был провести встречу с делегацией старейшин, которая была создана для посредничества в переговорах между РПК и правительством. Я не видел этой комнаты, но другие члены нашей делегации бывали там во время последующих визитов. На том этапе план заключался в том, что старейшины отправятся в Имралы для проведения переговоров, процесс урегулирования будет обнародован во всех деталях, а затем процесс продолжится под крышей Великого национального собрания Турции.

Итак, к чему я все это рассказываю?

У Оджалана были серьезные опасения и подозрения относительно намерений Эрдогана

На одной из наших последних встреч Оджалан повернулся ко мне и сказал: «Вы – избранные люди, вы представляете волю народа и находитесь на свободе. Я же, напротив, нахожусь здесь, на острове, стремлюсь к миру, используя ограниченные средства, и делаю все возможное. Я искренне и серьезно отношусь к этому. Но если вы поймете, что правительство пытается обмануть меня, вас, народ, что оно неискренне и использует этот процесс в своих интересах, ответственность за дальнейшие действия лежит на вас. Если до меня нельзя достучаться, нельзя позволять им обманывать общественность».

Оджалан сказал то, потому что у него были серьезные опасения и подозрения относительно намерений Эрдогана и правительства ПСР, и он не ошибся. Тот факт, что в тюрьме ему создали «домашнюю» обстановку, только усугубил его подозрения. И да, к сожалению, никто из нас не ошибся в своих подозрениях.

28 февраля 2015 года, после объявления мирного соглашения в кабинете премьер-министра в Долмабахче, Эрдоган трижды сказал, что он прекратил процесс урегулирования. Как?

14 марта он сказал: «Нет такого понятия, как курдский вопрос», 15 марта он заявил: «Какой курдский вопрос? Такого вопроса больше нет», а 17 марта: «В Турции нет курдского вопроса».

Теперь я спрашиваю вас: можно ли проводить процесс урегулирования вопроса, которого не существует? Эрдоган считал, что «если нет проблемы, то нет и процесса урегулирования», и этими словами он четко заявил, что прекратил процесс урегулирования.

Эрдоган не был заинтересован в складывании оружия

Давайте вкратце рассмотрим, что произошло дальше.

20 марта Эрдоган опроверг информацию о мирном соглашении, которое он знал слово в слово и в создании которого принимал участие, вплоть до рассадки участников встречи, сказав: «Честно говоря, я не знаю о таком».

В той же речи он отрицал существование делегации старейшин, членов которой он знал поименно, и заявил, что ему вообще ничего не известно о такой делегации. «Была ли туда направлена группа или нет, что это меняет?» – сказал он.

Атмосфера стала настолько напряженной, что Бюлент Арынч, тогдашний пресс-секретарь правительства, вышел и заявил: «Наш президент все прекрасно знает. Не может быть, чтобы он не знал об этом».

Эрдоган  был заинтересован не в мирном урегулировании, а только в том, чтобы объявить об этом до выборов.

Выборы состоялись в июне, и единственной заботой Эрдогана было стать «президентом». Он хотел взять заявление Оджалана о складывании оружия перед выборами, превратить его в голоса избирателей и получить 400 мест в парламенте, чтобы изменить Конституцию и стать «президентом». Когда все пошло не так, как он планировал, он начал говорить, что курдского вопроса не существует, отрицать соглашение Долмабахче, которое он знал до мельчайших деталей, и игнорировать делегацию старейшин, в которую входили люди, которых он самолично хотел видеть.

С другой стороны, Оджалан настаивал на том, чтобы действовать в соответствии с ранее согласованным графиком. Подумав: «Если это объявление не будет сделано до выборов и если оно не будет полезно для меня на выборах, то что мне делать с таким процессом урегулирования?», Эрдоган прекратил процесс и начал избирательную кампанию.

«Нет голосов – нет мира»

После последней встречи 5 апреля он приостановил все переговоры с Оджаланом. В течение трех недель до этого мы 12 раз пытались встретиться с Эрдоганом и убедить его.

Мы неоднократно встречались с министрами и Хаканом Фиданом и говорили им: «Либо вы убедите Эрдогана, либо дайте нам встретиться с ним», но Эрдоган уже принял решение. Он был готов отбросить годы работы, надежды на мир и все остальное, лишь бы стать «президентом». Он заявил: «Нет голосов – нет мира».

И именно тогда я сказал: «Если так, то мы не будем делать тебя президентом». Этот лозунг был утонченной версией официальной политики и духа нашей партии на тот момент. И этот дух помог нам преодолеть избирательный порог и отобрать у ПСР парламентское большинство. Другими словами, в то время как Эрдоган хотел 400 парламентских мест, он получил меньше 300. После этого мы все с болью пережили ужас, который произошел между двумя выборами 7 июня и 1 ноября 2015 года, и мы все знаем, как мы дошли до сегодняшнего дня.

Другими словами, Эрдоганн так враждебен к нам, потому что мы не поддались на игры его правления и нарушили его планы. Не потому, что он патриот или националист, не потому, что он хочет мира.

Голосуйте за перемены

В заключение я хотел бы обратиться ко всему народу Турции. Дорогие братья и сестры, не волнуйтесь. Мы обязательно достигнем мира и спокойствия, мы будем жить вместе как братья и сестры. Человек, который препятствует этому по сей день, – Эрдоган.

Придите 14 мая на избирательные участки и преподайте урок этому человеку, который вызвал столько притеснений и превратил страну в ад только ради своего места во дворце, преподайте ему урок демократии, которого он заслуживает. Используйте свой голос для перемен.

Дело не в том, выйду я из тюрьмы или нет, я готов сидеть в тюрьме хоть сто лет ради своего народа, но проблема Эрдогана не в «Уголовных делах», а в месте. Разве это не ясно?