В 1990-е годы турецкий режим методично уничтожил более 4 000 курдских деревень. Многие из этих поселений были сожжены, а население вынуждено было менять место жительства. Многие люди бежали в крупные турецкие города или уезжали в Европу. Некоторые из эмигрантов и беженцев вернулись, но у них не осталось ничего. Другие пытались выжить там, где оказались.

Одна из таких пострадавших семей – пожилая пара Гюльтекин. Оба они родом из деревни Марке (совр. Эргинкёй), расположенной в районе Лидже, в провинции Амед (Диярбакыр). В 1990-х годах турецкие солдаты атаковали их деревню, сожгли всё имущество и вынудили людей бежать. Супруги Гюльтекин уехали в Адану, но мечтали вернуться домой и продолжить жить там, где провели много лет. Однако, на этот раз серьезным препятствием стал преклонный возраст пары.

«Они сожгли всё, что у нас было», – рассказывает Хасрет Гюльтекин о своей жизни после бегства, которая была отмечена бедностью и страданиями. Женщина зарабатывала на жизнь неквалифицированным трудом: «Прежде мы занимались садоводством, но, так или иначе, наш заработок был невелик. Ко всему, на нашу деревню напали. Нас с мужем выгнали из дома босиком посреди ночи и сожгли наш дом. Они сожгли всё наше имущество. Мы собрались перед мечетью. У нас были родственники в деревне. Узнав о случившемся, они приехали и забрали нас с собой. Позже мы уехали в Адану, где жили в нищете, арендуя жилье. Мы поняли, что не сможем зарабатывать там на жизнь, что бы мы ни делали. Поэтому мы с мужем вернулись обратно. Мы сняли небольшую комнату в деревне. Она пострадала от землетрясения в феврале, но никто даже не пришел проверить, выжили ли люди. Теперь вся наша надежда только на Бога. Посмотрим, какую судьбу нам уготовит Господь. Мы едва успели вернуться в деревню и не знаем, будем ли мы голодать, умрем или выживем».

«Сегодня люди эгоистичны и заинтересованы лишь собой», – говорит муж Хасрет, Мехмет Гюльтекин. Мужчина продолжает: «Десятилетиями мы выращивали просо в этой деревне. Мы могли жить за счет продажи урожая, хотя с трудом сводили концы с концами. Поскольку в те времена у нас не было ни тракторов, ни другой моторизованной техники, мы делали всю работу руками. Мы работали в полях больше, наш труд был тяжелее, но мы были солидарны друг с другом. Мы собирали тонны помидоров, которые выращивали здесь, и везли урожай в город на грузовиках, чтобы продать. Но сейчас всё изменилось. В годы моей молодости отношение к людям было гораздо лучше, чем сейчас. Сейчас все эгоистичны и заботятся лишь о себе. В наше время у земли тоже были собственники, но сельчане всё равно не позволяли отбирать у себя права».