Тельджи Хамо (позывной Наджбир) родилась в Африне в 1975 году. Познакомившись с движением апочистов в юном возрасте, Наджбир стала одной из партизан в 1994 году. Через 6 лет она погибла в ходе нападения, совершенного пособниками ДПК.

Фатма Хамо, 97-летняя мать партизанки, описывает свою дочь так: «Она была решительна. Она постоянно бегала и пыталась что-то сделать. Она говорила, что обязательно присоединится к партизанам после того, как ей сообщат, что её берут. Когда я говорила ей, что она слишком юна, дочь всегда отвечала, что повзрослеет в борьбе».

Они не отдали нам ее тело

Фатма добавила: «С той минуты, как я узнала о смерти моей дочери в бою, боль в моем сердце не утихает. Нужно много времени. Это было тяжко. Моя прекрасная дочь погибла в результате атаки сил ДПК в Башуре. Вместе с Наджбир были убиты сотни других молодых людей... Горе поразило в самое сердце каждую курдскую мать. Мы даже не знаем, где тела наших детей. У нас нет даже их костей, чтобы похоронить их, или могилы, чтобы поплакать. Эту боль нелегко забыть. Курдский народ и курдские матери заставят их ответить за всё. Пусть предатели и их пособники никогда не испытают радости».

Мужественная, отважная и решительная

Брат героини Наджбир Мурад Хамо тоже рассказал о своей сестре: «Между нами было два года разницы. Она была самой юной из нас. Все любили ее. Она была очень смелой и быстрой. Она не боялась ничего. Тогда мы жили хорошо, как братья, но враги курдов и предатели не позволили этой идиллии продлиться. В 1990-е годы я тоже участвовал в событиях. Однажды к нам пришли друзья и сказали: «Двое из вашей деревни пали в боях, мы назовем их имена. Нам нужно найти их семьи, чтобы мы могли поехать туда». Я потерял сознание, когда прочитал имена. Сначала я подумал, что обознался. Но имена звучали в моих ушах. Оба погибших были нашими. Моя мама только что перенесла операцию. Ее выписали из больницы, но она еще не поправилась. Как сообщить ей подобную новость в такой момент? Это было очень трудно...»

Бесконечное угнетение

Режим Баас усилил давление на семью после гибели его сестры, вспоминает Мурад Хамо: «Режим не давал нам свободно дышать. Сколько раз они приходили в деревню и устраивали рейд на наш дом? Дважды они задерживали меня. Наряду с преследованиями коллаборантов мы подвергались давлению со стороны режима».

Мурад говорит о положении своей пожилой матери: «Моей матери 97 лет. Она теряет память. Однако она все еще упорна и продолжает бороться. Две ее дочери пали смертью храбрых. Я буду продолжать борьбу, в которой участвую уже 30 лет, говорит она. Она многого не помнит, но по-прежнему участвует во всех демонстрациях и панихидах в память о павших. Из-за этого предательства пали четыре тысячи партизан – и были они из курдской молодежи. Мы решительно осуждаем эту предательскую позицию. Все должны осудить такое положение дел и бороться».