Рожава со всех сторон отрезана от соседних регионов блокадой. Это особенно сказывается на экономике автономных районов  северо-восточной Сирии. Но кризис может сыграть на руку террористическим формированиям ИГИЛ*. ANF поговорили с Абдулкаримом Омаром, ответственным за внешние связи Автономной администрации, о последствиях экономической блокады.

— Как сейчас обстоят дела с эмбарго против северной и восточной Сирии и как это влияет на экономическую ситуацию?

— Около пяти миллионов человек живет на территории автономии. Некоторые из них — беженцы и иммигранты, проживающие в лагерях. Наша община беженцев состоит в основном из внутренне перемещенных лиц, которые были вынуждены покинуть свои дома из-за оккупации Турцией таких районов, как Африн, Сарекание и Гре Спи. Но мы также принимаем десятки тысяч беженцев из других частей Сирии, потому что они чувствуют себя здесь в безопасности.

Как регион, мы испытываем большие экономические проблемы из-за эмбарго, блокады и закрытия сирийским режимом пограничных переходов. Только один из них все еще открыт для международной помощи. Мы также несем ущерб из-за «закона Цезаря» [закон США о санкциях в отношении Сирии, принятый в 2019 году бывшим президентом США Дональдом Трампом]. Потому что в наших регионах сирийская лира используется в качестве платежного средства. Таким образом, «закон Цезаря» отрицательно влияет на жизнь здешних людей. Кроме того, экономическая инфраструктура региона была разрушена десятилетней войной. Если сложить все это вместе, то увидите, что мы находимся на очень сложном этапе.

— Рожава продолжает прилагать дипломатические усилия, чтобы открыть пограничный переход Тель Кочер (ар. Аль-Ярубия) из Ирака в северо-восточную Сирию для получения международной помощи. Каковы последствия закрытия пограничного перехода?

— Экономические проблемы, о которых мы говорим, оказывают большое влияние на ИГИЛ и террористов в целом. Мы разработали множество экономических проектов и проектов по оказанию услуг, например, в сфере сельского хозяйства, образования или здравоохранения, чтобы положить конец идеологии ИГИЛ. Особенно в таких регионах, как Манбидж, Табка, Ракка и Дейр эз-Зор, которые годами находились под властью ИГИЛ. Введенное против нас эмбарго и закрытие пограничного пункта Тель Кочер, который использовался для ввоза международной помощи, не позволяют нам дальше развивать проекты. Дамаск не допускает поступления гуманитарной помощи в регион.

Глядя этот вопрос в данном свете, международное сообщество должно рассмотреть возможность оказании экономической поддержки регионам автономии. Это включает в себя освобождение северной и восточной Сирии от действия «закона Цезаря». Нам также не следует отказывать в международной поддержке наших региональных проектов по оказанию услуг. Аналогичным образом следует пересмотреть решение о закрытии пограничного перехода Тель Кочер. Международное сообщество также может предложить нам альтернативное решение. Важно найти способ оказать помощь региону. При необходимости помощь может быть переброшена на Семалку и другие пункты пропуска. И Запад, и международная коалиция по борьбе с ИГИЛ должны найти решение. В противном случае экономическая ситуация в регионе в ближайшем будущем еще больше ухудшится.

— Вы сказали, что эмбарго пойдет на пользу ИГИЛ и другим джихадистским группировкам. Как этот вопрос обсуждается на переговорах с международной коалицией по борьбе с ИГИЛ?

— Как только на севере и востоке Сирии возникают экономические проблемы, ИГИЛ рассматривает это как возможность реорганизовать и мобилизовать свои спящие ячейки. Это чрезвычайно серьезный вопрос. ИГИЛ рассматривает чрезвычайные ситуации как возможность и может вновь закрепиться в тех районах автономии, из которых их выгнали. Это то, о чем мы говорим во всех наших дипломатических обсуждениях. Будь то встречи с делегациями и международными организациями, онлайн-конференции или консультации после нападения ИГИЛ на тюрьму «Сина» в Хасаке — это вопрос центральный в наших обсуждениях.

На встрече нашего департамента с делегацией Госдепартамента США, состоявшейся несколько часов назад, эта тема также была главной. Мы объяснили, что мы не можем покончить с терроризмом только военным путем. Если мы действительно хотим полностью покончить с террором, нам нужна помощь во многих сферах. Что касается экономической ситуации, нам нужно постоянно подчеркивать необходимость альтернативного маршрута для гуманитарной помощи через закрытые переходы, а также освобождения нашего региона от действия «закона Цезаря». Это борьба, и мы будем продолжать все наши политические и дипломатические усилия, пока она не даст результатов.

— Какова позиция правительства в Дамаске по этому вопросу?

— Сирийский режим закрыл свои пограничные переходы с намерением создать проблемы и усилить давление на Автономную администрацию. Даже попытка штурма тюрьмы «Сина» была использована Дамаском для создания противоречий между администрацией Автономии и населением. Экономическое эмбарго направлено на создание все новых проблем для нас. Мы тоже продолжаем поднимать этот вопрос. Каждый день мы говорим, что режим использует помощь международных организаций Сирии в качестве политического рычага.

Помощь, предназначенная для населения, не поступает. Правительство в Дамаске дает организациям по оказанию помощи доступ в лагеря «Холь» и «Рож», где размещены семьи джихадистов ИГИЛ. Однако этот механизм не распространяется на лагеря с перемещенными лицами из Сарекание и Гре Спи. Сам сирийский режим отмечает, что люди там стали беженцами после того, как их дом оккупировала Турция. Но гуманитарная помощь для этих лагерей не допускается. Правительство в Дамаске делает все, чтобы дестабилизировать ситуацию в регионе.

— Пограничный переход Семалка, который был закрыт ДПК, недавно был вновь открыт. После этого распространилась информация о том, что эмбарго на Рожаву закончилось. Как вы на это смотрите?

— Не все может пройти через пограничный переход Семалка. Это не международный пограничный переход, как Тель Кочер. Он в основном используется для ведения торговли между северо-восточной Сирией и Южным Курдистаном. Этого недостаточно для удовлетворения потребностей региона. Поэтому международное сообщество должно срочно пересмотреть решение Совета Безопасности ООН о закрытии пограничного перехода Тель Кочер из-за вето Китая. Контрольно-пропускной пункт должен быть открыт, и в регион должна доставляться помощь. В противном случае нам нужна альтернатива. Если так будет продолжаться и дальше, ситуация негативно скажется на населении региона и сыграет на руку террористам.

* - террористическая организация, запрещена на территории РФ