После падения баасистского режима 8 декабря 2024 года продолжаются дискуссии о будущем Сирии под властью «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ)*. Турция, которая оккупирует часть территории страны, не только использует свое влияние на новое правительство Дамаска против курдов, но и продолжает наступление на территорию Автономной администрации Северной и Восточной Сирии, заручившись поддержкой своих пособников из так называемой Сирийской национальной армии (СНА).

Несмотря на эти нападения, сопротивление в регионе продолжается. Бойцы Сил демократической Сирии (СДС) и местные жители создали линию обороны в Тишрине и Керекозаке против экспансионистских планов турецкого правительства.

В последние недели различные делегации, состоящие из политиков, депутатов и представителей интеллигенции со всего мира, посетили Северо-восточную Сирию. Делегации из Италии и Франции приехали в Рожаву, приняли участие в различных дипломатических встречах и получили представление о ситуации на местах из первых рук. Среди тех, кто посетил Рожаву, был Дилан Бутифлат, секретарь по международным отношениям Социалистической партии Франции. ANF побеседовал с ним о визите, событиях в регионе и позиции международного сообщества.

- Недавно вы посетили Автономную администрацию Северной и Восточной Сирии в составе французской делегации, состоящей из политиков, парламентариев, представителей интеллигенции и журналистов. Какова была основная цель визита, как он проходил и каковы были ваши первые впечатления?

- Нас пригласила Автономная администрация Северной и Восточной Сирии. В течение нескольких месяцев мы вместе с членами «Нового народного фронта» (Nouveau Front Populaire), политическими деятелями и избранными представителями французских левых сил планировали посетить регион, чтобы встретиться с руководством Автономной администрации, а также Силами демократической Сирии, Женских отрядов самообороны, Отрядов народной самообороны (ОНС).

Нашей главной целью было воочию увидеть положение курдов и, в более широком смысле, наших друзей в Автономной администрации. В течение многих лет мы поддерживали их издалека, осуждали несправедливость, с которой они сталкиваются, и получали от них сообщения, особенно касающиеся турецкого военного присутствия и оккупации. Но мы хотели увидеть все своими глазами.

Что касается наших первых впечатлений, то больше всего нас поразило то, что мы своими глазами увидели мобилизацию и войну, которую вели в основном женщины против турецких оккупантов и их пособников. Мы хотели увидеть это сопротивление.

Я имел возможность побывать в районах, пострадавших от войны. Я ясно ощутил как настоятельную необходимость в гуманитарной помощи и безопасности, так и удивительную стойкость, решимость и сопротивление местных жителей.

На плотине Тишрин и на линии фронта мы наблюдали мирных жителей, активно участвующих в борьбе. Каждый день мужчины и женщины сражаются за обеспечение водой и противодействие захвату их земель турецкими силами и наемниками. Гражданские лица, политические лидеры и вооруженные формирования полностью мобилизованы для защиты региона. Все они прилагают усилия, чтобы люди могли продолжать свою повседневную жизнь, несмотря на постоянные обстрелы.

Это заслуживает восхищения. Это сопротивление – урок скромности и глубокого чувства ответственности. Невозможно просто сидеть и ничего не делать. События, происходящие в Рожаве и по всей Сирии, ясно демонстрируют, что даже после свержения Башара Асада ситуация для людей не улучшилась. Им по-прежнему приходится бороться за выживание. Удары турецких беспилотников и бомбардировки продолжаются безостановочно.

От атак Турции страдают не только приграничные районы. Находясь в Камышло, всего в нескольких километрах от турецкой границы, мы могли ощутить на себе последствия этих нападений. Такие же удары продолжаются и в окрестностях Кобани.

Более того, конфликт не ограничивается только районами Автономной администрации. Нам стало известно, что столкновения также происходят между силами, которые участвовали в свержении Башара Асада в Дамаске. Как наблюдателям из Франции и Европы, нам важно и глубоко прискорбно наблюдать за тем, что даже спустя 10 лет после освобождения Кобани в регионе продолжается война. Мирные жители борются за выживание, и турецкие силы постоянно наносят удары по ним.

Остается неопределенной судьба беженцев, в том числе из Африна, которые живут под турецкой оккупацией, а также других перемещенных лиц, ищущих убежища в лагерях или находящихся в поисках лучшей жизни.

В рамках нашего визита мы также посетили Ракку, где встретились с беженцами из Африна. Своими глазами мы увидели страдания, которые переносят эти люди. Самым важным результатом этого визита стало глубокое чувство ответственности. Этот опыт укрепил наше желание провести еще более активную мобилизацию в поддержку наших товарищей в Курдистане, особенно в Рожаве, и вместе с ними в будущем.

- Кроме выполнения своих прямых обязанностей в рамках делегации, вы также встречались с местными жителями и посетили такие города, как Кобани, которые стали символами революции в Рожаве. Что бы вы хотели рассказать об этих визитах?

- Что меня глубоко тронуло, так это уникальность Рожавы как мультикультурного общества, где власть разделена между мужчинами и женщинами. Каждая община, будь то этническая или религиозная, вносит свой вклад в коллективный проект в Рожаве и является неотъемлемой частью этой демократической структуры. Мы много слышали об этой системе, но в этот раз увидели все своими глазами. Мы встретились со многими представителями гражданского общества.

В частности, у нас были встречи с женщинами, которых я бы назвал послами мира между жителями региона, особенно в Ракке. Несмотря на военное поражение ИГИЛ*, его влияние в регионе все еще сохраняется, и эти женщины возглавляют борьбу за свободу. Реакционная идеология ИГИЛ продолжает оказывать сильное влияние на общество, и угроза возвращения джихадизма ощущается повсюду. Женщины Ракки оказывают сильное и решительное сопротивление этим взглядам.

Как человек, который ранее бывал в «красных зонах», таких как Сахель или другие регионы Ближнего Востока, я никогда не чувствовал такого ежедневного напряжения. Наши товарищи и обычные люди из этого региона живут под постоянной угрозой военной агрессии со стороны Турции, джихадистов и различных военизированных группировок.

К этому добавляется тот факт, что эти регионы уже заплатили высокую цену, пожертвовали многими жизнями, и теперь само их существование находится под постоянной угрозой.

Например, мы посетили кладбище в Кобани. Этот момент глубоко тронул меня. Могилы напомнили мне картины, которые я видел, когда в юности был на войне в Вердене. Создается впечатление, что эти массовые убийства и бесконечные войны продолжаются из-за безразличия международного сообщества.

Более того, я хотел понаблюдать за тем, как люди, с которыми мы общались, будь то представители Автономной администрации или вооруженных сил, в частности СДС, воспринимают поддержку Эммануэля Макрона. Многие открыто делились с нами своими мыслями, а мы, в свою очередь, пытались прояснить текущую позицию и обязательства Франции. Общим мнением было то, что, хотя президент Макрон продемонстрировал добрую волю, он явно не осудил военные преступления, совершенные Турцией и протурецкими бандформированиями, и не занял четкой позиции в отношении их непрекращающихся нападений.

10 лет назад мы победили джихадистскую идеологию в Кобани, сражаясь против ИГИЛ. Однако сегодня мы сталкиваемся с другой теократической и реакционной силой, которая стремится навязать свою модель не только Рожаве, но и всему региону. Эта темная сила – власть Эрдогана, который стремится подчинить Рожаву и Сирию своим планам. Мы не можем этого допустить.

- Как вы упомянули, пока в Дамаске обсуждается будущее новой Сирии, турецкое правительство и его марионеточные группировки, с другой стороны, пытаются реализовать свои военные планы в Рожаве. Между тем, международному сообществу еще предстоит занять четкую позицию в отношении этой агрессии. Что вы думаете об этом?

- В отношениях между Европой и Турцией сохраняется много неопределенностей. Турция – страна, расположенная на стыке Европы и Азии, на стыке обществ, истории и культур. По этой причине многие страны хотят сохранить прочные связи с Турцией. Я тоже считаю, что франко-турецкие отношения важны, но не с правительством Эрдогана.

Суть неоднозначности в отношении Эрдогана заключается в его способности манипулировать Европой с помощью миграционной политики. Он использует этот вопрос как инструмент переговоров с главами европейских государств, избегая решения проблемы и манипулируя ею. Он использует для выгоды свою роль, подразумевая, что если Европа перестанет закрывать глаза на нарушения, совершаемые на юге Турции и территориях, находящихся под суверенитетом Сирии, он позволит джихадистам проникнуть в Европу. Так, он использует миграцию как инструмент давления.

Мы считаем, что Эрдоган пытается продемонстрировать, что его власть играет ключевую роль во всех геополитических вопросах, где Турция стремится утвердить свое влияние. Будь то конфликт на Украине, транспортировка украинского зерна через Босфор, военные операции в рамках НАТО или использование энергетических ресурсов, проходящих через Турцию, в качестве инструмента давления, – Эрдоган использует все эти факторы, чтобы влиять на наши дипломатические связи и международную политику. Что еще более важно, он использует все это, чтобы мы не поддерживали силы, наиболее близкие нашим ценностям.

Что меня еще больше возмущает, так это лицемерие по отношению к курдам, которые принесли наибольшие жертвы в борьбе с ИГИЛ в Сирии, Рожаве и Ираке. Сегодня мы отворачиваемся от курдов, которые были на передовой борьбы с ИГИЛ, перед лицом исламского реакционизма Эрдогана и государственного терроризма, осуществляемого его разведывательными службами.

Мы должны положить конец этому лицемерию, открыто осудить все преступления Эрдогана и вынудить его остановиться.

Во время нашего визита у меня также сложилось впечатление, что французы воспринимались как ненадежная сторона. Нас сопровождали два члена парламента, представляющие все партии «Нового народного фронта», который мобилизовал силы в знак солидарности с нашими курдскими товарищами в Рожаве. Тем не менее, Франция рассматривается как страна, которая делает заявления, но не выполняет обещания.

В ближайшие дни мы попытаемся выступить с обращением к французским государственным органам, в частности к президенту и исполнительной ветви власти. Однако мы также стремимся повысить осведомленность французской общественности о неоднозначной роли, которую наша страна играет в этом регионе.

- Учитывая структуру джихадистской организации «ХТШ», которая захватила власть в Сирии, какова ее политическая и социальная легитимность среди различных сообществ в Сирии? Как вы думаете, возможна ли новая Сирия при «ХТШ»?

- Все международное сообщество признало лидера «ХТШ» Абу Мохаммада аль-Джулани президентом Сирии. Тот факт, что теперь есть с кем вести диалог, что это больше не Башар Асад, что он берет на себя обязательства перед международным сообществом и выполняет их, и, самое главное, что он уважает разнообразие Сирии и способность народа сосуществовать в новой Сирии – это, с их точки зрения, положительное событие.

Я называю это демократическим процессом принятия Конституции. Мы понимаем, что для создания модели сирийской демократии необходимо, несомненно, опираться на опыт проекта в Рожаве и, в частности, на Автономную администрацию северной и восточной Сирии. Нынешняя администрация продемонстрировала способность построить многокультурное общество с различными и взаимодополняющими силами. И в то же время она способна защитить себя.

Потому что, как вы также заметили, сегодня в Дамаске за речью этого нового лидера, которого я изо всех сил стараюсь называть президентом, уже слышен преждевременный призыв к объединению вооруженных сил в рамках единой сирийской армии. Я считаю, что необходимо предпринять важные шаги, прежде чем прийти к этому. Необходимо уважать культурное разнообразие и силы, которые привели к падению Асада. В конце концов, я не считаю, что «ХТШ» внесли больший вклад, чем другие, в свержение баасистского режима. Этот режим был свергнут в результате борьбы многих сил – военных, арабов, алавитов и, прежде всего, курдов.

Я твердо верю, что новая система должна основываться на системе демократического конфедерализма. Помимо уважения территориальной целостности и суверенитета Сирии, важно признавать разнообразие страны и ее способность к организации в рамках конфедеративной модели. Позже необходимо будет обсудить, нужна ли сирийцам общая армия, единая система правосудия или общая полиция – вопросы, которые следует решить в рамках опыта и политического проекта Рожавы, которые могли бы послужить основой этого процесса. Эти вопросы неизбежно возникнут в какой-то момент, но важно, чтобы в это обсуждение были вовлечены все гражданские, социальные, политические и военные силы.

13 февраля Франция проведет конференцию по вопросам будущего Сирии в Елисейском дворце. Я полагаю, что все эти вопросы будут рассмотрены на этой встрече. Мы призываем президента Макрона поспособствовать тому, чтобы это обсуждение не ограничивалось новым руководством в Дамаске, но также включало представителей всех регионов Сирии. В частности, на нем должны присутствовать официальные лица из Автономной администрации Северной и Восточной Сирии. Если президент Макрон не пригласит представителей Автономной администрации принять участие в конференции, мы пригласим их в Национальное собрание и попросим выступить с предложением во французском парламенте.

- Демократическая модель, реализуемая на северо-востоке Сирии, на самом деле представляет собой важный план будущего страны. Хотя многие признают ее важность, международные державы не решаются открыто обсуждать этот проект. Что вы думаете о такой позиции?

- Лично я считаю, что в первую очередь необходимо обсудить территориальную целостность и суверенитет Сирии. Однако, наряду с этим, необходимо также поговорить о признании легитимности власти курдов на своей земле. На мой взгляд, первоочередной задачей должно быть объединение усилий всех сторон для стабилизации государства.

Точно так же, как демократия была построена в Рожаве, можно установить демократию по всей Сирии. Рожава воплощает в себе все демократические принципы, включая плюрализм мнений, свободу выражения мыслей и равенство мужчин и женщин. Эта модель должна быть реализована по всей Сирии. Я твердо верю, что демократизация должна происходить поэтапно и не должна навязываться через призму западного видения. Она должна исходить из самого сирийского общества – курдов, алавитов, арабов, сирийцев.

Если внешние силы будут решать, какой должна быть Сирия, мы станем свидетелями неудач, подобных тем, что мы наблюдали в Израиле, Палестине или Ливане в последние несколько лет. Не нам решать судьбу сирийцев или жителей Рожавы. У каждого должно быть свое мнение. Мы можем лишь содействовать или выступать медиаторами. Диалог должен состояться. И даже если переговоры пройдут, народы Сирии и Рожавы должны сами определить свое будущее. Для этого нужны конституционный процесс и выборы.

- Каковы ваши дальнейшие планы как комитета? Будете ли вы предпринимать какие-либо инициативы, чтобы помочь защитить Рожаву?

- Да, безусловно. Мы проявим инициативу. В ближайшие дни мы поделимся с общественностью нашими наблюдениями за ситуацией в регионе.

Параллельно с конференцией о будущем Сирии, которая состоится в Елисейском дворце 13 февраля, мы выступим с инициативой в Национальном собрании. В дополнение к этому для нас важно повысить осведомленность французской общественности о Рожаве. С этой целью мы реализуем много инициатив.

*- террористическая организация, запрещена на территории РФ