Смогут ли турецко-индийские связи развиваться, несмотря на разногласия по Кашмиру и другим вопросам, после победы Моди на выборах в Индии?

Результаты выборов в Индии могут показаться не очень хорошей новостью для отношений Анкары и Нью-Дели, поскольку между президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и Нарендрой Моди, который останется на посту премьер-министра своей страны на третий срок, нет никакой любви.

В то же время, по мнению некоторых экспертов и чиновников, у этих двоих есть возможности для расширения двусторонних связей за счет торговли и схожих взглядов на мировые дела.

Партия Моди «Бхаратия Джаната» получила 36,56 % голосов избирателей и 240 мест из 543 в нижней палате парламента Индии, согласно предварительным результатам выборов, которые завершились 1 июня. Не дотянув до супербольшинства в 400 мест, Моди придется формировать коалицию с союзниками по Национальному демократическому альянсу. Тем не менее, он останется во главе правительства на третий срок.

При Эрдогане и Моди отношения между Турцией и Индией достигли одной из самых низких точек. Две восходящие державы часто оказываются на противоположной стороне нескольких региональных конфликтов.

В то же время обе страны заинтересованы в устранении некоторых разногласий. Эксперты и чиновники, беседовавшие с Al-Monitor, отмечают, что торговля и туризм между Турцией и Индией продолжают расти. Турецкие граждане положительно относятся к Индии. Анкара и Нью-Дели в целом придерживаются схожих подходов к глобальным вопросам, включая поддержку реформ в Организации Объединенных Наций, борьбу с изменением климата и отстаивание определенных методов мировой торговли.

Кашмир

По мнению Кабира Танеджи, научного сотрудника по стратегическим исследованиям исследовательского фонда Observer в Нью-Дели, Кашмир — «самая важная точка расхождения» между двумя странами.

Кашмирский вопрос восходит к разделу Индии и Пакистана после получения независимости от Великобритании в 1947 году. Кашмиром управлял индуистский принц, желавший остаться в Индии, где преобладали индуисты, но там проживало в большинстве своем мусульманское население, желавшее присоединиться к Пакистану, где преобладали мусульмане. В итоге Кашмир стал причиной войны между двумя странами. Сегодня Исламабад контролирует около 30 % территории, а Нью-Дели — остальные 70 %.

Согласно 370-й статье конституции Индии, Кашмир пользовался особой автономией до 2019 года, когда администрация Моди распорядилась отменить ее. Это вызвало гражданские беспорядки. Пограничные споры между Индией и Китаем в районе Кашмира и союз между Китаем и Пакистаном еще больше осложняют ситуацию. Пакистан также направляет в Кашмир боевиков и нерегулярные войска для создания проблем, в результате чего Индия обвиняет своего соседа в терроризме.

«Турецкая позиция по Кашмиру, которая гораздо ближе к пакистанской, не устраивает Индию», — сказал Танеджа в интервью Al-Monitor. «Если позиция турок не изменится, я вижу, что Турция и Индия будут иметь очень ограниченное политическое или экономическое сотрудничество».

Учитывая тесные политические и военные связи между Турцией и Пакистаном, изменить позицию Турции будет непросто. С 2019 года Эрдоган стал более резко высказываться о Кашмире. На открытии сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2019 году турецкий президент заявил, что кашмирцы чувствуют себя «в осаде» и что «стабильность и процветание в Южной Азии нельзя понимать в отрыве от кашмирского вопроса». С тех пор Эрдоган неоднократно выступал с завуалированной критикой кашмирской политики Нью-Дели, вызывая раздражение индийских официальных лиц.

После президентских и парламентских выборов в Турции в мае 2023 года Эрдоган сбавил обороты в своих комментариях относительно Кашмира. Отчасти это можно приписать поисково-спасательной группе из 50 человек, которую Индия направила в рамках операции «Дост» после разрушительных землетрясений в Турции 6 февраля 2023 года.

Турецко-индийские отношения при Эрдогане

Дхрува Джайшанкар, исполнительный директор американской некоммерческой организации Observer Research Foundation, базирующейся в Вашингтоне, считает, что Индия не видит возможности для внешнего посредничества по Кашмиру. «Посредничество третьей стороны укрепляет руку Пакистана», — сказал он в интервью изданию Al-Monitor. «Позиция Индии уже давно заключается в том, что двусторонние разногласия между Индией и Пакистаном должны решаться на двусторонней основе» — добавил он.

Джайшанкар считает, что при Эрдогане отношения между Турцией и Индией были особенно сложными из-за «его более ранней программы действий на Ближнем Востоке и других раздражителей, таких как движение Гюлена».

С начала «арабской весны» в 2011 году и до конца 2010-х годов Эрдоган проводил наиболее идеологизированную внешнюю политику, часто поддерживая группировки и государства, связанные с его политическими исламистскими корнями, такие как «Братья-мусульмане» в Египте и связанные с ними организации в Ливии и Сирии, а также бывшего премьер-министра Пакистана Имрана Хана.

В тот же период Эрдоган очистил гражданскую и военную бюрократию Турции от последователей своего бывшего союзника Фетхуллаха Гюлена, базирующегося в США турецкого проповедника, которого Эрдоган и подавляющее большинство турков обвиняют в организации неудачной попытки переворота 2016 года. Турция считает эту группу террористической организацией и хочет, чтобы Нью-Дели пресек ее присутствие в Индии.

Дорога развития в Ираке против IMEC

Турция и Индия расширяют свое присутствие: от Леванта до Африканского Рога и Южной и Центральной Азии. В значительной степени это расширение приводит к тому, что Турция и Индия поддерживают различные региональные транспортные и логистические сети, такие как выбранный Анкарой проект «Дорога развития Ирака» и возглавляемый Нью-Дели экономический коридор «Индия — Ближний Восток — Европа» (IMEC).

Турция и Индия расходятся во мнениях по поводу того, как соединить их регионы с мировыми рынками в обход Суэцкого канала.

В настоящее время Анкара активно поддерживает иракский проект «Дорога развития» (ранее называвшийся «Сухой канал«), который соединит иракский Большой порт в Аль-Фау у Персидского залива со средиземноморским побережьем Турции, а затем с Европой с помощью новых железнодорожных и автомобильных сетей. Дорога развития получила финансовую поддержку от правительств Катара и Эмиратов во время визита Эрдогана в Ирак в конце апреля.

В сентябре Индия предложила IMEC — к некоторому раздражению Эрдогана, поскольку он пройдет в обход Турции. Этот проект соединит автомобильные и железнодорожные сети от Персидского залива до Средиземного моря через Саудовскую Аравию, Иорданию и Израиль. ОАЭ также поддерживают IMEC, но неясно, изменится ли их мнение после того, как они поддержат Дорогу развития Ирака.

Танеджа утверждает, что IMEC имеет иную геополитическую цель, чем «Дорога развития». В то время как последняя может быть более узко понята как экономический и технический проект, направленный на развитие турецко-иракской торговли, индийская IMEC направлена на то, чтобы вновь вовлечь США в экономические вопросы Ближнего Востока, одновременно увеличивая долю Индии в сфере безопасности. Индия расширяет свое военно-морское присутствие в северо-западных районах Индийского океана, где она разместила крупную оперативную группу из 10-12 военных кораблей после нападений хуситов на суда, проходящие через Красное море, Баб-эль-Мандабский пролив и Аденский залив.

Раздражение

Турция и Индия также оказались на противоположных концах других региональных конфликтов. При Эрдогане Анкара стала одним из самых ярых сторонников палестинского дела и вооруженной группировки ХАМАС. Нью-Дели, в свою очередь, поддерживает Израиль — соседнюю немусульманскую страну, окруженную густонаселенными мусульманскими государствами.

Во время и после армяно-азербайджанской войны за Нагорный Карабах в 2020 году Пакистан поддержал Азербайджан — союзника Анкары и тюркское государство. Ходят слухи, что в будущем Баку может приобрести истребитель JF-17 пакистанского производства.

С другой стороны, Индия согласилась продать Армении различные виды вооружений в 2022 году на сумму около 240 миллионов долларов. По странному стечению обстоятельств, Азербайджан также является близким другом Израиля — еврейское государство закупает около 40 % сырой нефти, необходимой ему в Баку, — эти отношения отчасти сложились из-за того, что в прошлом Иран поддерживал Армению.

В то же время, Джайдип Прабху, докторант по истории Ближнего Востока в Университете Бен-Гуриона в Негеве (Израиль), считает, что турецко-индийские разногласия по этим вопросам следует рассматривать в перспективе.

«Пока их лидеры расходятся во мнениях, торговля между Турцией и Индией продолжает развиваться более или менее обычным образом, — сказал он Al-Monitor. — Нью-Дели может раздражать турецкая поддержка Пакистана, а Турцию — индийская поддержка Израиля, но «все это не является жизненно важным для турецких или индийских интересов. Эти вещи вызывают раздражение, а не вражду».

Еще один источник напряжения в двусторонних турецко-индийских связях возник на Мальдивах, где правительство попросило индийских военных покинуть страну. Покупка Мальдивами турецких беспилотников вызвала недоумение в Нью-Дели.

Однако, по мнению Прабху, мальдивско-индийская напряженность вряд ли может распространиться на турецко-индийские связи. «Это просто случай, когда маленькая держава из одного региона мира пытается балансировать свою политику, развивая отношения с крупной державой из другого региона», — сказал он.

Прабху отметил, что гораздо большее беспокойство у Индии вызывают увертюры мальдивского правительства в адрес Китая. Поскольку Мальдивы разместили свои беспилотники турецкого производства в северных районах страны, недалеко от южного побережья Индии, Нью-Дели опасается, что они могут следить за военно-морской активностью Индии по поручению Китая.

Региональная стабильность, более широкие глобальные цели

Впрочем, у Турции и Индии есть надежда. По словам Джайшанкара, «если некоторые политические и идеологические разногласия удастся преодолеть, появятся возможности для улучшения отношений между Анкарой и Дели, в том числе в сфере бизнеса и экономики».

Турецкий чиновник, беседовавший с Al-Monitor на условиях анонимности, в целом согласен с этим. «Геополитическая напряженность не мешает росту двусторонней торговли между Турцией и Индией, которая увеличилась с 1 млрд долларов в 2002 году до 12 млрд долларов в 2022 году, причем профицит в пользу Индии составляет 9 млрд долларов», — сказал он Al-Monitor.

Подчеркнув сходство в промышленной и торговой инфраструктуре двух стран, чиновник добавил: «Турецкие и индийские компании подходят к бизнесу одинаково. Когда они видят возможность получить прибыль, они ею пользуются. Торговый класс обеих стран предприимчив, трудолюбив и гибок».

В последние годы, в то время как турецкие поездки за границу были затруднены падением стоимости турецкой лиры, число индийских туристов, посещающих Турцию, увеличилось с 230 000 в 2022 году до 274 000 в 2023 году, и ожидается, что в этом году цифра превысит 300 000. «Богатые индийцы любят проводить свадьбы в таких экзотических турецких местах, как Стамбул, Каппадокия и Анталия», — сказал чиновник.

Напряженность может снизиться, даже если правительства Турции и Индии будут придерживаться своих позиций по Кашмиру и другим вопросам.

«Турция может при необходимости сблизиться с другой страной [не смотря на разногласия по некоторым вопросам] — недавно она сделала это с Китаем благодаря визиту министра иностранных дел Турции Хакана Фидана, — сказал Танеджа. — Но стоит помнить, что у Китая есть такая экономическая мощь, которой Индия пока не располагает».

Действительно, по некоторым другим важнейшим региональным вопросам Турция и Индия понимают друг друга. До захвата власти талибами в 2021 году и Анкара, и Нью-Дели поддерживали поддерживали прозападное правительство Афганистана. С тех пор, не распространяя дипломатического признания на талибов, и Турция, и Индия вновь открыли свои дипломатические представительства в Кабуле. В мае авиакомпания Turkish Airlines возобновила полеты в афганскую столицу.

На глобальном уровне и Турция, и Индия критикуют структуру Организации Объединенных Наций, особенно Совет Безопасности, пять постоянных членов которого, по их мнению, образуют слишком узкий круг, не отвечающих реалиям XXI века. В этой связи и Анкара, и Нью-Дели хотят получить место за столом — в буквальном и метафорическом смысле — для себя и других растущих средних держав, таких как Мексика, Индонезия и Нигерия.

От Израиля до Ирана: Моди 3.0 стремится к углублению ближневосточных связей Индии

Индия отказывается ограничивать себя обязательствами времен холодной войны; как и для любой другой державы для нее,важны только собственные интересы, и нефтяные монархии Персидского залива (а не Турция — прим) возглавляют список друзей Индии в регионе.

Несмотря на неудачи на выборах, вынудившие Бхаратия Джаната Парти прибегнуть к помощи политических союзников, Нарендра Моди на этой неделе вновь был приведен к присяге в качестве премьер-министра Индии, что позволило его правительству продолжать проводить ту политику на Ближнем Востоке, которую оно начало осуществлять в 2014 году.

Выиграв третий срок подряд, Моди совершил подвиг, которого ранее добился только первый постколониальный премьер-министр Индии Джавахарлал Неру. Во время второго срока Моди (2019-2024 гг.) его правительство приняло подход «Мыслить по-западному» — внешнеполитический подход, ориентированный на страны, расположенные непосредственно к западу от Индии. Приверженцы индийской политики называют этот регион Западной Азией, а не «колониальным» Ближним Востоком.

В мае на платформе War on the Rocks Чиетигдж Баджпаи, старший научный сотрудник по Южной Азии британского аналитического центра Chatham House, написал, что такое «взаимодействие с Западом» не является чем-то новым для Индии. Напротив, в прошлом отношения были «заложниками» различных факторов, таких как оппозиция Индии Соединенным Штатам времен холодной войны, палестинская проблема и «ограниченное» взаимодействие с Израилем, а также «предпочтение взаимодействия со светскими, социалистическими режимами», такими как Египет и Ирак, а не с «консервативными королевствами», например, Саудовской Аравией. Теперь почти все, что связано с этими факторами, изменилось.

ОАЭ выделяются в Персидском заливе

Что касается сегодняшней ближневосточной политики, то Индия отказывается ограничивать себя обязательствами времен холодной войны; как и для любой другой державы, для нее имеют значение только собственные интересы. Нефтяные монархии Персидского залива возглавляют список друзей Индии в регионе, который она называет своим «расширенным соседом». Иран рассматривается ею как геополитический друг, а Турция, по многим причинам, вообще не является другом. Отношения Индии с Израилем сейчас находятся на пике, но Дели время от времени бросает милосердный взгляд на палестинцев. Хуситы и сомалийские пираты рискуют навлечь на себя огонь индийских ВМС, если они предпримут атаку на суда, проходящие через Аденский залив или Красное море.

Лакшми Прия, исследователь Ближнего Востока из Нью-Дели, говорит, что не ожидает никаких изменений в политике Моди 3.0. «Укрепление связей с ближневосточными странами, отраженное в значительном увеличении числа официальных визитов [в регион] за последнее десятилетие, продолжится», — сказала она Al-Monitor.

Моди придает большое значение отношениям с Объединенными Арабскими Эмиратами. Он стал первым индийским премьер-министром, посетившим эту страну, и по состоянию на февраль 2024 года побывал там семь раз. Хотя нефть является ключевой движущей силой этих отношений, взаимодействие Индии с Эмиратами теперь распространяется на финтех, чистую энергетику, продовольственную безопасность и образование.

В 2022 году две страны подписали соглашение о всеобъемлющем экономическом партнерстве, а в этом году дополнили его двусторонним инвестиционным договором. В прошлом году между центральными банками этих стран был подписан меморандум о взаимопонимании, направленный на разработку механизма расчетов между рупией и дирхамом, что приведет к интернационализации индийской валюты.

Более 8 миллионов индийцев работают в странах Персидского залива, включая ОАЭ. В 2022 году Индия стала ведущим получателем денежных переводов в мире, опередив Мексику, Китай, Филиппины и Египет. Согласно докладу World Migration Report 2024, опубликованному Международной организацией по миграции ООН, объем денежных переводов составил 111 миллиардов долларов, и Индия стала первой страной, превысившей отметку в 100 миллиардов долларов. По словам государственного министра финансов Индии Панкаджа Чаудхари, отвечавшего на вопрос в парламенте, около 30% денежных переводов в Индию поступает из стран Персидского залива.

Мохамед Шафик Каринкураил, доцент Манипальского центра гуманитарных наук и автор книги «Архивы мигрантов из стран Персидского залива в Керале», считает, что индийский профиль сыграл свою роль в экономической трансформации Ближнего Востока, особенно стран Персидского залива в последние десятилетия.

«Раньше страна была лишь поставщиком рабочей силы для экономик, ориентированных на добычу нефти, но теперь сдвиг в регионе в сторону других экономических направлений также задействовал потенциал Индии как партнера в преобразованиях», — сказал он в интверью Al-Monitor. «Это увеличило мягкую силу Индии в регионе. К этому следует добавить демографический сдвиг в рабочем классе, а также появление нового класса индийцев с белыми воротничками и бизнесменов на Ближнем Востоке, что меняет профиль Индии в стратегическом плане».

Израиль-Палестина

Индийская политика в отношении Израиля и Палестины характеризуется тем, что Палестина — это, пожалуй, единственный ближневосточный регион, где отход Моди и BJP от внешней политики, установленной Неру, наиболее очевиден.

В 1948 году Индия первой среди неарабских стран проголосовала против принятия Израиля в ООН. В 1974 году она признала Организацию освобождения Палестины в качестве представителя палестинского народа и поддержала провозглашение ООП независимого палестинского государства в 1988 году.

После окончания холодной войны прагматичная Индия, все еще находящаяся под властью партии ИНК (Индийский национальный Конгресс), которую когда-то возглавлял Неру, установила дипломатические отношения с Израилем. Это произошло в 1992 году. Таким образом, Индия уравновесила свою приверженность палестинскому делу со стратегическими отношениями с Израилем путем углубления военных связей с ним.

Во время первого срока правления Моди (2014-2019) взаимная близость между Индией и Израилем росла, улучшались отношения между Моди и премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. Официально Индия сохраняет свою давнюю позицию в поддержку решения израильско-палестинского конфликта на основе переговоров о двух государствах.

Но после нападения ХАМАС на Израиль 7 октября прошлого года Моди написал в Твиттере: «Мы солидарны с Израилем в этот трудный час».

Позже в том же месяце Индия воздержалась при принятии резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, осуждающей проведение Израилем военного наступления в Газе в ответ на атаку ХАМАС. Однако в последующих резолюциях Генеральной Ассамблеи, возможно, чтобы не антагонизировать своих партнеров на Ближнем Востоке, Индия голосовала в поддержку мер, направленных на облегчение участи палестинцев в Газе, таких как призывы к гуманитарному прекращению огня. Затем, опять же в апреле, Индия воздержалась при голосовании в Совете ООН по правам человека, так как новая резолюция обвиняла Израиль в военных преступлениях.

Связи с Ираном необходимы Индии для борьбы с Китаем и Пакистаном

Отношения Индии с Ираном в значительной степени зависят от ее соперничества с соседними Пакистаном и Китаем. Индия рассматривает отношения с Исламской Республикой Иран исключительно с экономической и геополитической точек зрения. Десятилетнее соглашение между Нью-Дели и Тегераном о совместной эксплуатации порта Чабахар позволит индийской торговле со странами Центральной Азии идти в обход Пакистана и Китая.

В настоящее время объем торговли Индии с Центральной Азией составляет 2-3 миллиарда долларов, в то время как на конец 2023 года объем торговли региона с Китаем составлял около 90 миллиардов долларов. Индия надеется выйти на страны Центральной Азии через Чабахар и через Афганистан.

Порт Чабахар также дает возможность противостоять китайской инициативе «Пояс и путь» и пакистанскому порту Гвадар, в который Китай пообещал инвестировать 62 миллиарда долларов в рамках этой инициативы. У Индии есть множество причин для беспокойства по поводу Пояса и пути, включая китайско-пакистанский экономический коридор, флагманский проект Поясая и пути, который проходит через управляемый Пакистаном Кашмир, территорию, на которую претендует Индия.

По мнению Мохаммада Салами, младшего научного сотрудника Международного института глобального стратегического анализа, индийско-иранские отношения соответствуют политике Нью-Дели «смотреть на Восток».

«Тегеран хочет увеличить свою политическую мощь и укрепить дипломатический и экономический потенциал с помощью Китая и России, и хотел бы расширить этот процесс и через Индию», — сказал Салами в интервью Al-Monitor.

Нью-Дели, однако, не заинтересован в антизападной позиции и амбициях Ирана, отметил он. «Тегеран надеется, что экономические и геополитические отношения с Индией будут расширены до политических и что Индия поддержит Иран против Соединенных Штатов в будущем. Перспективы этого видения сейчас неясны, но в будущем, с ростом экономической взаимозависимости между двумя странами, это может привести к независимой политике Индии в отношении Ирана, несмотря на противодействие Соединенных Штатов», — добавил Салами.

Далее он пояснил: «Изменение неконфликтного поведения Индии в регионе, выступающей за изменение международного порядка, членство в организации БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества, а также иная, чем у США, позиция Индии в отношении конфликта в Украине, показали Западу, что у Индии есть собственное мнение. Иран надеется, что изменение поведения Индии будет работать на них в будущем. Однако установление Индией стратегических политических связей с Ираном в ближайшее время маловероятно».

Турецкие проблемы

Индия и Турция занимают противоположные позиции по целому ряду вопросов, что сильно мешает установлению хороших отношений между ними. Например, Турция поддерживает соперника Индии — Пакистан — в вопросе о Кашмире, что привело к двум войнам. Индия и Пакистан претендуют на весь Кашмир, но контролируют лишь его часть, что привело к десятилетиям военного противостояния, мятежам и спорадическому насилию. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган вновь заявил о своей поддержке суверенитета Пакистана над этой территорией в 2020 году, выступая перед законодателями в Пакистане.

Еще одной проблемной зоной является поддерживаемый США и ЕС экономический коридор Индия — Ближний Восток — Европа, представляющий собой сочетание морского и железнодорожного торговых маршрутов, призванных ослабить экономическое влияние Китая в регионе. Предлагаемый маршрут начинается в Аравийском море у берегов Индии и проходит через ОАЭ, Саудовскую Аравию, Иорданию и Израиль, а затем идет в Европу через Средиземное море. Он проходит в обход Турции — традиционного пути для транспортировки товаров из Азии в Европу. В ответ на планируемый проект разгневанный Эрдоган заявил: «Не может быть коридора без Турции».