В президентской гонке в Иране не было ничего неожиданного. Избрание Эбрахима Раиси было делом решенным, единственным вопросом был ровень явки избирателей и кто, собственно, будет голосовать за него. Но восхождение Раиси к власти не должно было произойти без открытой поддержки истеблишмента в целом, принципиалистов как политического течения и так называемых «хезболлахистов» – восходящей революционной силы, которая функционировала под мантией принципиалистов в течение последних двух десятилетий и, похоже, теперь готова объявить себя новым и главным игроком на иранской политической арене.

«С избранием Сейида Ибрагима Раиси мы увидим гораздо более революционный Иран, чем раньше», – сказал «Аль-Монитору» источник, близкий к кампании Раиси, используя распространенное в Иране почетное обращение. Источник, говоривший на условиях анонимности, сказал, что Раиси никогда не был принципиалистом, подчеркнув, что избранный президент сам сказал об этом, когда баллотировался на пост в 2017 году, а на последних выборах подтвердил, что не баллотируется под флагом принципиалистов. Источник добавил: «Иранская политическая сцена будет реструктурирована; поднимется новое политическое течение, не реформистское и не принципиалистское. Скорее, это будет революционная «Хезболла».

Хезболлахи, как известно, очень лояльны верховному лидеру Ирана аятолле Али Хаменеи, и они являются краеугольным камнем «второй фазы исламской революции», о которой он объявил еще в феврале 2019 года. Это объявление, сделанное в 40-ю годовщину революции, больше похоже на манифест, призванный подчеркнуть последний шаг перехода от хомейнизма (по имени основателя Исламской Республики имама Рухоллы Хомейни) к хаменеизму, где Хаменеи рассматривается его верными последователями в Иране и за его пределами не только как верховный лидер Исламской Республики, но и как лидер продолжающейся революции.

«Молодые хезболлахи были обучены быть преданными Хаменеи и его видению Исламской Республики», – говорит Нарджес Баджогли, автор книги «Иран переосмысленный: Тревоги власти в Исламской Республике», в интервью «Аль-Монитору». Она утверждает: «Хотя мы можем сказать, что видим, как видение Хаменеи занимает место видения Хомейни, я бы сказала, что нам нужно быть осторожными и не читать в этом слишком многое, поскольку эти молодые хезболлахисты не являются слепыми идеологами. Некоторых из них выражали гневные чувства после объявления Совета стражей о том, кого он не допустил для участия в выборах. Поэтому, хотя они следуют за Хаменеи, они не стесняются публично выражать свое несогласие и бросать вызов старшим. Это, я думаю, будет самым сложным напряженным моментом для верхних эшелонов консерваторов, с которым им придется иметь дело во время пребывания Раиси у власти».

За последние два года Хаменеи представил новую концепцию, которая, по его мнению, станет решением иранской проблемы: правительство во главе с молодыми хезболлахистами. Эта концепция вызвала бурные дебаты внутри и за пределами Ирана, и незадолго до выборов в своей речи 13 мая он подчеркнул: «Если такое правительство придет к власти, проблемы будут решены в разумные сроки. Сегодня в стране гораздо лучшие условия для воспитания верной, революционной, профессиональной и уверенной в себе силы, чем в первое десятилетие революции».

Использование «Хезболлы» в качестве характеристики, а не только названия, объясняется тем, что Хаменеи и его последователи рассматривают «Хезболлу» как направление мысли и как зонтик для групп и фракций внутри и за пределами Ирана, групп, которые разделяют ту же веру в «Велайю», или опеку как концепцию. Таким образом, хезболлахисты Ливана и Ирана, а также Ирака, Йемена, Афганистана, Пакистана и других стран, где доктрина «велайят-е факих» (государство мусульманского правоведа-богослова –официальная доктрина власти в Иране, где духовный лидер –сегодня это аятолла Али Хаменеи – обладает практически абсолютной властью, а избранные органы и институты власти –президент и парламент – исполняют его указания и следуют избранной им политике во всем. – Прим.) имеет органическое продолжение, несмотря на культурные различия, могут рассматриваться как члены транснациональной «Хезболлы», или уммат «Хезболла», которую сегодня возглавляет Хаменеи, а после его смерти возглавит преемник, который должен идти по его стопам.

По мнению некоторых наблюдателей, новый нарратив в течение последних лет продвигался элементами лагеря «Хезболлахи», которые готовились к избранию Раиси. Однако Нарджес Баджогли утверждает, что усилия по продвижению этого нарратива предпринимаются уже два десятилетия, в основном в сфере СМИ и кинематографа. «Это был длившийся два десятилетия процесс проб и ошибок, который получал все большее финансирование, особенно от некоторых элементов Корпуса стражей исламской революции (КСИР)», – предположила она.

Баджогли сказала, что после восстания «Зеленого движения» в 2009 году эти фракции обучили своих молодых членов созданию СМИ и предоставили им ресурсы и платформы для создания более крутого и актуального контента. С момента возникновения движения реформ в 1997 году предпринимались согласованные усилия по совершенствованию и профессионализации их способности укреплять и распространять свое представление об Исламской Республике.

Она объяснила, что с подъемом «Зеленого движения» в 2009 году они поняли, что потеряли большую часть поддержки населения, поэтому один из их главных выводов состоял в том, чтобы остаться «за кулисами» и создать тактику диссимуляции (сознательное сокрытие), чтобы аудитория не могла сказать, что они создают медиа-контент. В последнее десятилетие они стали еще более изощренными (с увеличением финансирования КСИР) и теперь создают высокоприбыльные шпионские триллеры и фильмы, которые собирают большую аудиторию благодаря своей развлекательной ценности.

Баджогли предполагает, что весь этот процесс, начавшийся вскоре после избрания Мохаммада Хатами в 1997 году и в 2021 году проложивший путь Раиси на пост президента страны, был связан с построением определенного нарратива и работой СМИ. По ее словам, тема последних медиа-продуктов заключалась в том, что Иран находится под угрозой извне и изнутри и только благодаря силе и хитрости КСИР и сторонников революции он может преодолеть эти попытки дестабилизировать страну. Однако, по ее словам, эти нарративы не всегда работают. И действительно, во времена повышенной внутренней напряженности, как во время гнева на истеблишмент в связи с жестоким подавлением протестов в ноябре 2019 года или сбитым украинским авиалайнером в январе 2020 года, возникают глубокие разрывы. Тем не менее эти элементы «Хезболлы» выигрывают от того, что в их распоряжении глубокие финансовые ресурсы и коммуникационные рычаги государства.

Избрание Раиси – это вершина айсберга, начало пути, и это не секрет. Усилия, приложенные несколькими институтами внутри истеблишмента для обеспечения гладкого проведения президентских выборов при не самой низкой явке, ясно дают понять, что на этот раз нет места для проб и ошибок.

«Я думаю, что господин Раиси намерен вернуться к идеалу революции, который больше подчеркивает социальную справедливость, проблемы обездоленных, тех, кто остался позади», – объяснил профессор Тегеранского университета Мохаммад Маранди в беседе с «Аль-Монитором». Маранди сказал, что хотя в первое десятилетие революции было приложено много усилий для решения проблемы бедности и устранения несправедливости, существовавшей в обществе, позже весь процесс замедлился, и постепенная либерализация иранской экономики привела к постепенному увеличению разрыва между богатыми и бедными. «И сейчас, я думаю, многие в Иране чувствуют разочарование от этого процесса, в то время как страна становится менее справедливой... [за счет] тех людей, которые более уязвимы в обществе, – людей, которым не уделяется внимание», – сказал он.

Маранди сказал, что Раиси хочет обратить этот процесс вспять, добавив, что среди многих в Иране есть ощущение, что, несмотря на революцию и идеалы революции, складывает такое ощущение, что некоторые иранские политики слишком пресмыкаются перед США и ЕС и что Иран должен быть более настойчивым в отстаивании своих интересов и прав народа.

Маранди предположил, что внешняя политика Раиси будет в большей степени отражать идеалы революции.

С учетом этого можно предвидеть, что, хотя решение о взаимодействии с Западом не изменится, тон, ожидания и потолок будут явно изменены. С того дня, как новое правительство Раисивступит в должность, из Тегерана будет звучать один голос.

Источник, близкий к предвыборной кампании Раиси, пояснил: «Эта администрация обещает только то, что может сделать; что вы видите, то и получите. Если президент говорит, что он не встретится с президентом США Джо Байденом, то это потому, что он не собирается с ним встречаться. Если он говорит, что не собирается присутствовать на переговорах о нашей программе баллистических ракет, то это также потому, что он не собирается туда ехать».