Наступление талибов рискует превратиться в разгром правительственной армии. Аналитики и наблюдатели, а также сами афганцы задаются вопросом: что же пошло не так с силами обороны Афганистана?

США и их союзники вложили миллиарды долларов в развитие, вооружение и обучение армии, ВВС, спецназа и полиции Афганистана. Только Америка потратила почти 83 миллиарда долларов на оборонный сектор Афганистана с 2001 года, когда она возглавила вторжение в эту страну после терактов 11 сентября. НАТО заявила, что в этом году она передала силам обороны Афганистана более 70 миллионов долларов, включая медицинское оборудование и бронежилеты.

Тем не менее, за последнюю неделю в Афганистане пали 10 провинциальных столиц. По данным служб безопасности и региональных источников, четыре из них были фактически переданы повстанцам национальными силами, которые отказались дать отпор талибам. Сейчас эксперты прогнозируют, что столица страны, Кабул, подвергнется нападению уже в следующем месяце.

У финансируемого США политического и военного руководства было достаточно времени для разработки стратегии защиты страны. В конце концов, международные боевые миссии закончились в 2014 году, после чего большую часть боевых действий вели афганцы.

Однако, как свидетельствует скорость и свирепость наступления талибов, этого не произошло. Эксперты сказали Foreign Policy, что причина поражений не в уровне подготовки афганской армии и не в оборудовании, предоставленном Афганистану. Это также не является эндемическим явлением: страна давно производит хороших бойцов, а спецназ не хуже других. Причины монументального провала, по мнению этих экспертов, кроются в правительстве президента Афганистана Ашрафа Гани.

Министерства обороны и внутренних дел печально известны своей коррумпированностью, эксперты также ссылаются на повсеместную некомпетентность, отсутствие руководства и корыстные интересы.

Например, источники утверждают, что афганская полиция, которая военизирована и воюет с передовых баз, месяцами не получала зарплату от Министерства внутренних дел. Другие источники утверждают, что то же самое происходит и с Министерством обороны, несмотря на электронные системы платежей, призванные исключить скимминг. Во многих районах солдаты и полицейские не получают достаточного количества продовольствия, воды, боеприпасов и оружия. Линии снабжения разворовываются, оружие, боеприпасы и другое оборудование продается на черном рынке, и большая его часть попадает к повстанцам. Многие солдаты и полицейские размещены далеко от своих домов и покидают позиции, чтобы вернуться для защиты своих семей и имущества.

Бывший высокопоставленный сотрудник афганской разведывательной службы, Национального управления безопасности, сказал, что уровень оттока кадров из служб безопасности страны составляет около 5000 человек в месяц при наборе 300-500 человек, и это соотношение, по его словам, является «неустойчивым».

Сам Гани является микроменеджером и проявляет паранойю, которая привела к неправильному принятию решений, направленных на централизацию и укрепление его контроля, говорят близкие к нему источники. Чиновники такого высокого уровня, как министры обороны и внутренних дел, а также губернаторы районов и начальники полиции, смещаются со своих постов и меняются с угрожающей скоростью, и редко бывают местными, не имея ни знаний, ни корней в регионах. Огромные суммы присваиваются и отмываются в ущерб социальным услугам, здравоохранению, образованию и безопасности. Назначение в среду генерала Сами Садата, возглавлявшего отпор талибам в провинции Гильменд, на пост главы командования специальных операций афганской армии было встречено многими как давно назревший и разумный шаг.

Президента и его ближайших советников называют «республикой трех человек». В нее входят Гани, его советник по национальной безопасности Хамдулла Мохиб и глава административного аппарата президента Фазал Махмуд Фазли. Все они провели длительное время за границей и, как и многие высокопоставленные чиновники, имеют вторые паспорта. Некоторые люди из окружения президента не владеют ни одним из двух официальных языков Афганистана – дари и пушту.

«Вопрос легитимности очень важен», – сказал Энайят Наджафизада, основатель Института исследований войны и мира, аналитического центра в Кабуле. Он отметил, что президентские выборы, которые вернули Гани на второй срок в 2020 году, были запятнаны коррупцией, на что указывают пропагандисты Талибана.

«Легитимность приходит с избирательным бюллетенем, но затем вы должны выполнить свои обязательства, иначе люди отвернутся от вас. А этого не происходит уже пять или шесть лет. Между правительством и афганским народом произошел разрыв, – сказал Наджафизада. – Политика и стратегии носят крайне дискриминационный, разделительный и узковедомственный характер. Гани утверждает, что очень хорошо знает эту страну. Возможно, в теории это так, но на практике он – неудачник».

Эксперты говорят, что у вооруженных сил Афганистана есть возможности, но не хватает воли к борьбе. По всей стране солдаты, полицейские, провинциальные и сельские чиновники, а также граждане заявили, что не будут сражаться, чтобы защитить правительство Гани. Те, кто воюет, включая местные ополчения, говорят, что защищают свои семьи и имущество, а также будущее своих детей, поскольку они не могут доверять правительству.

Эта точка зрения – способность без готовности – нашла отражение в комментариях пресс-секретаря Белого дома Джен Псаки во вторник, которая сказала, что администрация Байдена считает, что у Афганских национальных сил обороны и безопасности (ANDSF) есть «оборудование, численность и подготовка, чтобы дать отпор». По словам Псаки, это укрепит их позиции на мирных переговорах с Талибаном, которые возобновились в среду в столице Катара Дохе. Но за год встреч не было достигнуто никакого прогресса. Пресс-секретарь Пентагона Джек Кирби сказал во вторник, что вопрос заключается в «лидерстве».

Аналитик по военным операциям Джонатан Шроден заметил: «То, что мы видели до сих пор у обычных частей афганской армии, не у коммандос, это в основном отсутствие воли и способности сражаться долго». Суть в том, сказал Шроден, что «если они не верят в то, за что их просят сражаться, или не хотят этого, они не будут сражаться». Он отметил, что в Афганистане, в отличие от США, нет наказания за дезертирство.

«Не все армейские подразделения или контрольно-пропускные пункты исчезли, – сказал Шроден. – Многие пытаются обороняться, но у них заканчивается еда и боеприпасы. [Они] требуют пополнения запасов, подкреплений и воздушных ударов, а в некоторых случаях вообще не получают их. Тогда им приходится бежать».

С мая под контроль Талибана перешли большие территории, поскольку стратегия повстанцев привела к изоляции страны путем закрытия пограничных переходов и окружения провинциальных столиц. Столица провинции Саманган, Айбак; Фарах, столица одноименной провинции; Пули-Хумри, столица Баглана; и Файзабад, столица Бадахшана, который граничит с Таджикистаном, Пакистаном и Китаем, пали в понедельник и вторник без боя.

В воскресенье талибы вошли в Мазари-Шариф, столицу провинции Балх, и уже две недели находятся в городе Герат, столице провинции Герат. По словам Наджафизады, основателя аналитического центра, падение этих городов отдаст север и запад страны под контроль повстанцев. Захват Кундуза на севере страны даст повстанцам возможность дойти до Кабула.

Бывший президент США Дональд Трамп заключил двустороннее соглашение с Талибаном в феврале 2020 года, чтобы положить конец 20-летнему присутствию США, обязав группировку выполнить условия, включая отказ от нападений на американские войска, разрыв связей с «Аль-Каидой» и другими террористическими группами, а также общее снижение уровня насилия. Ни одно из этих условий не было выполнено. Тем не менее, президент США Джо Байден придерживается соглашения. Он заявил, что все американские войска будут выведены к 31 августа.

Вида Мехран, специалист по конфликтам из Эксетерского университета, говорит, что уход американских войск, особенно их ночное исчезновение с аэродрома Баграм, который был центром их операций в Афганистане, нанес огромный удар по моральному духу сил безопасности.

«Кабул довольно туманно описал свои намерения по ведению войны с Талибаном. Отсутствие ясности в сочетании с политической раздробленностью привело к спекуляциям и отсутствию политической воли к борьбе с повстанцами, особенно на севере и западе, среди большинства непуштунского населения, – сказала Мехран. – Это резко усиливает представление о талибах как о могущественной силе, которая неизбежно победит в Афганистане».