В своем трактате «Поэтика», посвященном, среди прочего, разбору греческих трагедий, Аристотель определил «анагноризис» как момент открытия, в котором герой ощущает роковой изъян в собственной личности или в одном из других героев пьесы. За «анагноризисом» следует «перипетия» – поворот судьбы, при котором радость превращается в уныние, а уверенный триумф – в жгучее поражение.

Решение президента США Дональда Трампа в последнюю минуту отменить атаку США на Иран в отместку за сбитый американский беспилотник-шпион должно было разрушить гордыню, которая охватила премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху с момента президентских выборов в США в ноябре 2016 года и вызвать анагноризис, который подчеркивает фатальный недостаток его планов – в данном случае фатальные недостатки в характере Трампа. Нетаньяху теперь следует опасаться двойной дозы «перипетии» – краха всей его антииранской стратегии, с одной стороны, а с другой стороны, риска того, что израильские избиратели, подобно зрителям в греческой трагедии, подвергнутся катарсической перемене сердца, угрожая его [Нетаньяху] якобы гарантированной победе на выборах 17 сентября.

Это фон для молчания, который Нетаньяху навязал себе и своим министрам: то, что началось как тактический маневр, целью которого было удалить отпечатки пальцев Израиля с эскалации в Персидском заливе, превратилось в парализующее молчание, полное страха и трепета. Заявление Трампа о том, что он отменил свое собственное решение атаковать Иран из-за страха «непропорционального» ответа, который, возможно, мог убить до 150 иранцев, должно было послать сигнал тревоги или даже рев сирены, зазвучавший вдруг в офисе премьер-министра в Иерусалиме. Нетаньяху, в конце концов, поставил свою карьеру и, возможно, будущее Израиля в зависимость от поступков импульсивного и темпераментного президента США, который способен в мгновение ока превратиться из агрессивного ястреба в сострадательного миротворца, как если бы он был духовным наследником Барака Хусейна Обамы.

Резкие перемены в поведении Трампа стали ударом по Нетаньяху в частности и по Израилю в целом. Это еще больше подорвало и без того ограниченное доверие других западных лидеров к решению Трампа, превратив президента США в бумажного тигра, и обеспечило момент триумфа для аятолл в Тегеране, а также вызвало новые сомнения в обосновании стремления Нетаньяху убедить Трампа отказаться от ядерной сделки 2015 года и поставить Иран на колени через жесткие санкции и военные угрозы.

Более того, попытки Трампа оправдать свой разворот привели к тому, что президентский штамп одобрения был поставлен на концепции соразмерности военных действий в международном праве. Это ограничение, отвергнутое сменявшими друг друга израильскими правительствами, часто служило основанием для обвинений Израиля в военных преступлениях в ходе его собственных карательных операций против палестинцев и других лиц.

Решение Трампа отступить от военных действий, которые могли бы ускорить эскалацию или прямую войну с Ираном, было принято с коллективным вздохом облегчения большинством его критиков и противников, но его рассуждения о развороте не выдерживают критики. Оценка потенциального сопутствующего ущерба является неотъемлемой частью любой презентации военных планов министерства обороны и, безусловно, была включена в отчеты, данные Трампу за несколько часов до того, как он одобрил удар, а не за десять минут до его исполнения, как он утверждает (и якобы только потому, что он настаивал на предоставлении ему информации о потенциальных жертвах). Хотя с Трампом всегда следует учитывать возможность того, что он просто не слушал.

Тем не менее гораздо более вероятно, что Трампа, который обещал избирателям, что вытащит США из бесконечных и бесполезных войн на Ближнем Востоке, в последнюю минуту удержал призрак вовлечения в то, что иранский президент Хасан Роухани назвал «матерью всех войн», т.е. в войну с Ираном. Он слышал мнения, высказанные лидерами демократов в Конгрессе, но прислушался он к протестам, транслируемым на Fox News, особенно от его восходящей звезды Такера Карлсона, который представляет изоляционистское крыло Республиканской партии. Возможно, как свидетельствуют инсайдеры, посвященные в консультации Белого дома, Трамп упивается своим всемогуществом, которое позволяет ему игнорировать международное сообщество и приказывать атаковать Иран, а затем отменить приказ в следующую минуту, к большому удивлению Нетаньяху в Иерусалиме и собственных советников в Белом доме.

Угроза эскалации, конечно, не отступила – сейчас она, возможно, даже возросла. Сальто, сделанное Трампом, вероятно, ободрит Тегеран. Это может соблазнить его на продолжение рискованных действий. Иранцы могут продолжить бросать вызов США способами, которые могут подвигнуть Трампа на гораздо более жесткие военные действия, нежели ограниченная операция, которую он прервал в выходные. Его видимое проявление слабости еще больше уменьшает и без того слабые шансы на то, что Иран может поддаться давлению США и согласиться на переговоры по более ограничительной ядерной сделке, чем та, которую руководство Ирана подписало с Обамой и другими мировыми лидерами. И даже если он получил редкую похвалу от либеральных голубей, которые в любом случае не будут голосовать за него, шаг, сделанный Трампом, выставляет его в дурном свете прямо в начале избирательной кампании 2020 года. А это может подталкивать его к одобрению более жестких военных мер против иранцев в ближайшем будущем в попытке минимизировать ущерб.

Одновременно New York Magazine опубликовал заявление известного автора и колумнистки Э. Джин Кэрролл о том, что Трамп сексуально домогался ее двадцать лет назад в раздевалке престижного магазина одежды Bergdorf Goodman на Манхэттене. Это еще одно указание на ахиллесову пяту иранской стратегии Нетаньяху. Кэрролл – 16-я женщина, которая напрямую обвиняет Трампа в сексуальном насилии или домогательствах. Цифры определяют последствия благодаря добавлению такого обвинителя, как Кэрролл, подтверждая широко распространенное мнение о том, что человек в Белом доме на самом деле является серийным сексуальным преступником.

Отношение Трампа к женщинам не отделено, конечно, от его самолюбования, нарциссического поведения и презрения к другим. Несмотря на отсутствие опыта или знаний, Трамп считает себя экспертом во всем и вся. Его терпение в отношении советников, которые настаивают на том, чтобы говорить правду о его власти, ограничено, что доказано массовой заменой его первоначальной команды, члены которой настаивали на сдерживании президента в попытке ограничить последствия его стремительных решений. Нетаньяху может изображать Трампа как величайшего друга Израиля, но он должен был давно понять, что у Дональда Трампа есть только один Бог и его зовут Дональд Трамп.

Трамп, в конце концов, не перестает хвалить себя по поводу своих связей с Ким Чен Ыном, несмотря на продолжающийся отказ этого диктатора свернуть ядерную программу Северной Кореи. Он больше озабочен заявлениями о своем «сговоре» с Россией, чем обеспечением условий для того, чтобы Москва не повторяла интервенции в будущем. Он потерял интерес к Венесуэле в тот момент, когда понял, что нет легкого пути для свержения режима Николаса Мадуро. Он интерпретирует любую содержательную критику его политики другими мировыми лидерами, даже умеренную, как личное оскорбление – и саботирует отношения с внешним миром, выдавая детские ответы на критику.

В конце концов, весьма сомнительно, что Трамп когда-либо брал на себя труд прочитать Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), как называется ядерная сделка 2015 года, или что он вообще способен сформулировать, что делает этот план такой «катастрофой» в его глазах. Его непримиримая оппозиция соглашению с Ираном является результатом политических обстоятельств, которые сделали почитающих Нетаньяху евангелистов США его наиболее важными избирателями.

Личная неприязнь Трампа к сделке проистекает прежде всего из его сильного отвращения к своему предшественнику Обаме и из продолжающихся усилий стереть любые остатки наследия Обамы. Именно на таком хлипком фундаменте Нетаньяху основывал политику национальной безопасности Израиля с того момента, как Трамп вошел в Белый дом.

События последних нескольких дней показали риск и тщетность опоры на президента, который пренебрегает тщательной подготовкой и полагается на свои инстинкты, риск опоры на человека, который теперь стоит перед Ираном как одинокий рейнджер после одностороннего отказа от ядерной сделки и после демонтажа международной коалиции, которая эту сделку поддерживала. Это позволяет Тегерану играть с США и их союзниками, настраивая их друг против друга. Нетаньяху пытается опереться на человека, который никогда не слышал об идиоме «надейся на лучшее, но готовься к худшему» и теперь оказывается перед выбором между чумой и холерой, т. е. между проецированием собственной слабости или ведением войны, в которую Трамп не верит; на человека, который принял фантастическую догму Нетаньяху, согласно которой единственное, что нужно, чтобы сдержать аятолл и, возможно, подорвать их режим, – это постоянно усиливающиеся экономические санкции и военные угрозы, хотя они, по крайней мере сейчас, достигли только противоположного результата.

Понимание того, что ставка Нетаньяху на Трампа может оказаться пустой, появилось в Иерусалиме после того, как Трамп снова и снова «выводил» американские войска из Сирии (Трамп неоднократно заявлял о скором выводе американской армии из Сирии. но так и не сделал этого. – Прим. ред.). Это понимание усилилось на прошлой неделе после фиаско Бахрейнского экономического саммита – встречи, на которую Израиль не пригласили, потому что его присутствие посчитали слишком провокационным; и это понимание должно укрепиться теперь после атаки Трампа на Иран в эти выходные – атаки, которой никогда не было.

Нетаньяху, несомненно, сейчас молится о положительном повороте сюжета. Он, безусловно, успокаивает своих обеспокоенных политических союзников. Но одно можно сказать наверняка: с этого момента и до выборов в Израиле 17 сентября Нетаньяху и его соратники будут продолжать настаивать на том, что Трамп является царем Израиля и что прогорклые капли, падающие на Израиль из Белого дома, являются благословенным, обильным дождем.