«В руках солдат. Свобода и хаос в Египте и на Ближнем Востоке». Дэвид Д. Киркпатрик.

...Политическая власть подобна волшебной сказке, которая работает, только если вы в нее верите. Это наблюдение на самом деле хорошо укоренилось в политической теории: революции происходят, когда достаточное количество людей перестает слепо признавать, что бесполезно сопротивляться нынешнему режиму.

***

Люди против власти: вот как большинство из нас помнит события в Египте 2011-2013 гг. Толпы дерутся в облаках слезоточивого газа на мосту через Нил, сбрасывают диктатора Хосни Мубарака. Позже они поднимаются, чтобы бросить вызов тому, кто его заменил, исламистскому лидеру Мохаммеду Мурси, но в конечном итоге они преданы и раздавлены возрожденным военным режимом.

Эти драматические уличные столкновения широко представлены в таких произведениях, как документальный фильм “Площадь”, рассказывающий историю, в которой главным героем является египетская улица - или, более конкретно, левые (леволиберальные - прим. ред.) активистские сети, проявившие наибольший талант в организации демонстраций. Их мужество, возможно, и не смогло создать демократию, но только потому, что силы реакции были слишком хитрыми и безжалостными.

Книга "В руках солдат" рассказывает менее вдохновляющую, но более поучительную историю. Захватывающее повествование Дэвида Д. Киркпатрика - о том времени, когда он возглавлял каирское бюро “Нью-Йорк Таймс”, освещавшее египетскую революцию.

Киркпатрик дает непревзойденную картину того, как администрация Обамы наносила удар за ударом по египетской дипломатии - смешанные сигналы американцев подрывали влияние властей. Большой интерес предоставляют также обширные интервью Киркпатрика с египетскими чиновниками и помощниками Мурси. Другим ключевым вкладом Киркпатрика в изучение новейшей истории Египта является его готовность окунуться в беспорядочное, расползающееся повсюду уличное насилие и показать, как каждая сторона может воспринимать себя жертвой и активизировать свою собственную провокационную тактику в ответ на действия другой стороны.

Египет был первой работой Киркпатрика на Ближнем Востоке. Он говорит о самом себе тогдашнем как о несколько наивном человеке, испытывавшем благоговейный трепет перед забитым людьми Каиром, кроме того, он был очарован исламом. Всего через несколько месяцев после его прибытия в арабском мире вспыхнули беспорядки, и, казалось бы железная хватка Мубарака в Египте была сломлена последними людьми, от которых можно было ожидать этого - либеральными активистами, чьи сети были крошечными по сравнению с возможностями государства или с глубоко укоренившимися в обществе исламистскими организациями (прежде всего имеются в виду «Братья-мусульмане» – организация, насчитывавшая около 100 000 членов и миллионы сторонников, получавшая финансирование от части крупного арабского бизнеса, а также от Катара. - прим. ред.).

Киркпатрик был очень увлечен идеалистическими активистами, но, в отличие от более ранних авторов, пишущих о революции, он быстро проходит через такую тему, как восстание против Мубарака. Его повествование начинается с контрреволюции, последовавшей за избранием президентом представителя Братьев-мусульман Мурси. Несмотря на то что Киркпатрик был новым человеком в регионе, его бюро открыто сообщало о том, как военные манипулировали активистами, чтобы заложить основу для переворота. Киркпатрик объясняет свою позицию своему смелому египетскому коллеге Майи эль-Шейх и другим журналистам. Но он также заслуживает похвалы за то, что заметил, когда идеалисты, которыми он первоначально так восхищался, начали сбиваться с пути.

Киркпатрик пересматривает историю ключевых событий, таких, как декабрьская битва за президентский дворец в 2012 году, которая сформировала мифологию обеих сторон. В либеральной версии Мурси сначала издал авторитарный указ, предоставляющий ему неограниченные полномочия, а затем, когда народ поднялся в знак протеста, призвал исламистских «ополченцев» атаковать протестующих. Я освещал эти события и нашел версию Киркпатрика гораздо более полной.

Мурси был президентом почти полгода и осознал, что победа на выборах - это не то же самое, что правление. Полиция, ненавидевшая его, позволила волне преступлений поколебать доверие общественности к его власти. Киркпатрик поддерживал тесный контакт с помощниками Мурси по мере нарастания напряженности. Он обнаружил, что исламистская администрация находится в замешательстве, не знает, как утвердить свою власть, и отчаянно пытается добиться расположения полиции. Указ Мурси, скорее всего, был попыткой предвосхитить решение Верховного суда Египта (сформированного еще во времена Мубарака), который намеревался подорвать его президентство - безусловно, крайне недемократичной попыткой, но не более чем явная пристрастность судей.

В разгар кризиса протестующие против Мурси окружили президентский дворец. Это была одна из тех огромных конфронтаций, где никто не мог видеть всего. Большинство протестующих вели себя мирно, хотя некоторые бросали коктейли Молотова через стены. Полиция в основном держалась в стороне. Исламисты вызвали своих сторонников, и гражданские сражались с гражданскими в ночь уличных боев. Около дюжины погибло, в основном от выстрелов. Киркпатрик, как мог, проследил за смертями и считает, что подавляющее большинство убитых были исламистами. Он признал, что обе стороны могут обоснованно считать себя жертвами бандитизма.

Битва за дворец убедила либералов в том, что Мурси должен уйти. Они стали смотреть на главнокомандующего вооруженными силами Абдель Фаттаха ас-Сиси как на того, кто станет действовать от их имени. Взявшаяся из ниоткуда небольшая группа активистов предложила организовать общенациональную кампанию протеста, направленную на удаление Мурси с должности президента, кампанию под названием Тамарруд ("Восстание"). Киркпатрик приводит доказательства, показывающие, что Сиси и его союзники, включая региональные державы, такие как Саудовская Аравия, оказали Тамарруду решающую поддержку, симулируя нейтралитет.

Многие активисты настаивали на том, что они не хотят переворота, но вмешательство армии не могло означать ничего другого. После огромных маршей протеста 30 июня 2013 года (в них приняли участие, по некоторым оценкам, от 15 до 30 млн жителей Египта, в три-пять раз больше, чем во время восстания против диктатора Мубарака в 2011 году) военные свергли Мурси.

Сторонники президента Мурси и «Братьев-мусульман» разбили два лагеря. Неподалеку периодически вспыхивали столкновения, в результате которых погибли сотни людей, некоторые исламисты были убиты правительством, а некоторые случайные прохожие были убиты исламистами. Телевизионные станции призывали давить исламистских "тараканов", и многие активисты присоединились к ним. «Я влюбился в молодых либералов Египта. И когда я увидел их такими, это разбило мне сердце», - говорит Киркпатрик.

‪14 августа‪ армия наконец двинулась на лагеря исламистов. Киркпатрик и Эль-Шейх были в числе небольшого числа журналистов, которые стали свидетелями последовавшей за этим резни. Они часами прятались от безжалостных выстрелов, считая тела погибших. Там было, наверное, более 1000 погибших. Но к тому времени страна была готова двигаться дальше. На следующее утро Киркпатрик вернулся на место и увидел группу счастливых юношей, танцующих под поп-музыку, восхваляя Сиси и армию.

Египет хотел стабильности, и Сиси дал ее или, по крайней мере, дал ее признаки. Больше не было терпимости к протестам. Новый режим оказался еще более жестким, чем режим Мубарака. Новые демонстрации были подавлены, а их организаторы посажены в тюрьму. Киркпатрик задерживается на горьких последствиях, поскольку бывшие товарищи обменивались упреками всякий раз, когда Facebook напоминал им о годовщинах важных маршей. «Мы были ослеплены ненавистью. Мы были неевреями в нацистской Германии, - заключил один из них. - Мы провалили тест». (Мнение автора этого высказывания является его субъективной оценкой, далекой от реальности. Братья-мусульмане были воинственной организацией, пытались установить в Египте неограниченную власть президента Мурси и навязать неверующим законы Шариата с помощью насилия, нападали на христиан и т.д. - Прим. ред.).

«В руках солдат» - это взгляд журналиста, а не всеобъемлющая история. Киркпатрик игнорирует или быстро пропускает ключевые жалобы движения против Мурси – как надуманные (исламисты шантажировали армию, чтобы те помогли им фальсифицировать выборы), так и подлинные (исламисты были соучастниками убийств вблизи лагерей протеста и насилия против христиан). Не относится он и к сторонникам армии.

Киркпатрик предполагает, что, если бы активисты жили с нелиберальным, но слабым правлением Мурси, пока его не переизбрали, у демократии мог бы быть шанс. Их ошибка, говорит он, состояла в том, что они доверяли Сиси. Они выбрали большее из двух зол. Но он не до конца изучил риски, связанные с Мурси.

Он также не анализирует, как работает революция и как легко в ходе революции захватить и потерять власть. Может быть, ближе всего он подходит к истине, когда делает замечание, что политическая власть подобна волшебной сказке, которая работает, только если вы в нее верите. Это наблюдение на самом деле хорошо укоренилось в политической теории: революции происходят, когда достаточное количество людей перестает слепо признавать, что бесполезно сопротивляться нынешнему режиму.

Я бы сказал, что способность активистов организовывать уличные демонстрации была своего рода магией, которая - в течение ограниченного периода времени - могла сделать революцию возможной. Однако активисты никогда не понимали пределов своих возможностей. Я помню, как либералы в 2013 года отмахнулись от угрозы Сиси, говоря, что, если он попытается захватить власть, они просто сделают еще одну революцию. Они не понимали, что у революции не так много шансов. Неделя гражданских беспорядков - это захватывающе; три года - это изнурительно. Разбитые альянсы трудно восстановить. Если вы откажетесь от слишком многих избранных правительств, даже плохих, вы откажетесь от демократии вместе с ними.

Киркпатрик заканчивает книгу избранием Дональда Трампа президентом. Обама никогда не мог решить, как обращаться с Сиси, но администрация Трампа оказалась в этом плане неконфликтной: Сиси - сильный лидер для ближневосточной страны, которая не может справиться с демократией. Возможно, Египет и Соединенные Штаты не так уж отличаются в этом. Кумовство американского президента и его паранойя по поводу «глубокого государства» знакомы египетским активистам. «Такой восхитительный третий мир», - съязвил один из них. Однако распознать авторитарные тенденции лидера легко. Фокус в том, чтобы противостоять им таким образом, чтобы не подорвать демократические нормы еще больше.