Поскольку США объявили о своем выходе из Сирии в декабре прошлого года, а затем отменили это решение, Вашингтон и Анкара обсуждали, что будет дальше в восточной Сирии, где США работают вместе с курдскими и арабскими бойцами, чтобы победить ИГИЛ*.

Джаред Зуба из новостного сайта Defense Post поговорил с Алдаром Хелилом, сотрудником по дипломатическим отношениям Движения за демократическое общество (ДДО). Взгляды Хелила отражают мышление СДС и курдских сил в восточной Сирии. В конце марта возглавляемая США коалиция и СДС объявили о разгроме ИГИЛ в районе последнего плацдарма боевиков в долине Евфрата. Поражение ИГИЛ имело место через три месяца после того, как президент США Дональд Трамп объявил о выходе США из Сирии. Его заявление вызвало множество вопросов в отношении того, что будет дальше в этом регионе.

При поддержке США и Международной коалиции СДС освободили огромную полосу Сирии от ИГИЛ. Но это также усилило напряженность в отношениях с Турцией. Анкара обвинила США в тесном сотрудничестве с курдскими подразделениями Отрядов народной самообороны, которые, по ее мнению, связаны с Курдской рабочей партией (РПК). С точки зрения Анкары, это означает, что РПК получила контроль над районами восточной Сирии при поддержке США.

Турция ведет борьбу с РПК с момента, когда было нарушено соглашение о прекращении огня, – с 2015 года. Она начала операции в Сирии осенью 2016 года, а затем снова в январе 2018-го. В последнем случае она вместе с сирийскими группировками захватила район Африн, пообещав, что сотни тысяч сирийских, преимущественно арабских беженцев вернутся домой. Курдское население бежало из Африна (часть арабских беженцев была переселена Турцией и ее союзниками в Африн, где местные курды подверглись преследованиям, грабежам, убийствам и похищениям. – Прим. ред.). Турция пообещала начать операцию на востоке Сирии по удалению оттуда ОНС, причем Анкара заявляет, что вернет курдские районы их «истинным владельцам».

С курдской точки зрения, восточная Сирия – это рецепт катастрофы, поскольку все достижения в борьбе с ИГИЛ будут потеряны, а относительная стабильность, которой они добились, будет разрушена. США также обеспокоены. В недавней статье в New Yorker Робин Райт обрисовал ситуацию таким образом, что США рассматриваются как сила, предавшая своих союзников в восточной Сирии. Командующий СДС Мазлум Кобани спросил: «Как могла великая страна бросить своих союзников во время боя?»

В такой странной ситуации сегодня оказался Вашингтон. Турция неоднократно клялась «очистить» восточную Сирию и город Манбидж от «террористов», под которыми она подразумевает ОНС. «Кто обеспечит нашу безопасность здесь, Россия или Иран? – спрашивал президент Турции в начале марта. – Мы добьемся этого сами».

Госсекретарь США Майк Помпео предупредил Турцию о недопустимости любых односторонних действиях в Сирии, указав на разрушительные последствия таких действий.

Хелил со своей стороны указал на то, что представители СДС скоро встретятся с посланником США Джеймсом Джеффри, чтобы «лучше понять этот вопрос».

Джеффри же заявил на своей пресс-конференции в конце марта, после поражения ИГИЛ, что США все еще работают с Турцией над созданием «зоны безопасности» вдоль границы, которая исключила бы присутствие там ОНС. Но детали того, как будет устроена эта зона, обсуждаемые с января, являются загадкой для всех участников переговоров. 3 апреля министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу сказал в интервью CBS, что политика США неясна. С другой стороны, комментарии Хелила указывают на то, что СДС тоже не знает, что будет происходить в данном районе.

Также не ясно, какое количество войск США хотят сохранить в восточной Сирии. Оценки варьируются от 200 до более чем 1000 военных. США также заявили западным державам в феврале, что они хотят вклада миротворческие сил, которые станут частью сил безопасности вдоль турецкой границы, что поможет развеять опасения Анкары. Но как США на самом деле заставят ОНС и СДС уйти и заполнить область какими-то новыми пограничными соединениями? США по-прежнему помогают обучать силы безопасности в восточной Сирии, и Вашингтон пытается сделать так, чтобы эти силы включали арабов и курдов. Говорили также об использовании курдских сил, связанных с другими курдскими политическими партиями. Но после месяцев изучения этих планов кажется, что ни один из них не принес никаких плодов.

Турция хочет, чтобы ОНС были удалены из восточной Сирии, особенно из пограничной зоны, где большинство жителей составляют курды. Она хотела бы повторить свою афринскую операцию, используя сирийские повстанческие группы, которые в основном являются арабскими, для контроля над границей. Тогда сирийские беженцы, которые являются в основном выходцами не из восточной Сирии, а из других районов, переедут туда. Эти планы подпитывают страхи, связанные с демографическими изменениями, подобными тем, что произошли в Африне.

Со своей стороны, сирийский режим не хочет этого, но он желает ослабить ОНС и ждет, чтобы СДС просили сирийский режим взять под контроль границу. Эту точку зрения в той или иной форме поддерживает Россия. Иран хочет ослабить США, а также он хотел бы ослабить любые поддерживаемые США силы, такие как СДС. Это означает, что Турция, Иран и Россия в той или иной мере объединены в восточной Сирии, либо ослабляя США, либо ослабляя СДС.

Как США намерены противостоять этому, одновременно пытаясь создать пограничный буфер, который устроил бы Анкару, остается неясным. Поскольку власти Турции  сейчас заняты пересчетом голосов на местных выборах (они прошли в Турции 31 марта), у Вашингтона может быть несколько недель передышки. Но, учитывая отсутствие ясности в обмене сообщениями, никто, похоже, не знает, что США на самом деле предпримут или как они могут взмахнуть волшебной палочкой, создав пограничную силу, которая нравится всем.

Между тем ИГИЛ все еще представляет собой угрозу: его спящие ячейки время от времени дают о себе знать, тысячи членов ИГИЛ содержатся в лагерях под стражей. Восточная Сирия остается сложной головоломкой. Одно неверное движение может привести к новому конфликту.

*-террористическая организация, запрещённая в РФ