Хотя предыдущие местные выборы в 2019 году широко интерпретировались как поражение Эрдогана, поскольку светская оппозиционная Республиканская народная партия (РНП) победила в пяти из шести крупнейших городов Турции, включая два главных приза, Стамбул и столицу страны Анкару, ПСР фактически выиграла выборы по большинству показателей: мэрии провинций, провинциальные собрания и сельские советы, а также общий итог голосов за мэров. В 2019 году ПСР даже получила большинство в муниципальных советах Стамбула и Анкары, что осложнило жизнь мэрам этих городов от РНП.

Однако на этот раз РНП стала явным победителем. Наиболее распространенными показателями эффективности на местных выборах, которые проводятся в Турции раз в пять лет, являются завоевание столиц провинций - всего их 81 - и общее количество голосов на выборах мэров. По этому стандарту РНП одержала победу, набрав 35 голосов в мэриях провинций и 37,7 % голосов; ПСР получила только 24 голоса в мэриях провинций и 35,5 % голосов. Остальные 22 мэра провинций достались более мелким партиям, в том числе 10 - прокурдской Партии народного равенства и демократии (ПНРД), 8 - ультранационалистической Партии националистического движения (ПНД) (основной партнер Эрдогана по коалиции) и, что удивительно, 2 - крайне исламистской Партии Ениден Рефах (Партии нового благоденствия).

РНП усилила свое господство в крупных городах; города, в которых она одержала победу, представляют подавляющее большинство населения и валового внутреннего продукта Турции. Со своей стороны ПСР получила незначительное большинство голосов мэров субпровинциальных районов, в основном за счет своих центрально-анатолийских опорных пунктов.

Этот результат ознаменовал собой резкое ускорение тенденции, уже наметившейся на выборах 2019 года. На этих выборах ПСР опустилась с 48 провинциальных столичных мэров в 2014 году, до 24. Таким образом, в течение двух наборов местных выборов ПСР потеряла половину своих провинциальных мэров.

Фактически, это голосование завершает период ослабления влияния ПСР на электорат, длившийся несколько лет. Получив доминирующее большинство на первых трех парламентских выборах (2002, 2007 и 2011 гг.), она не смогла вернуть это большинство на трех из последних четырех парламентских выборов и стала все больше зависеть от трудного ультранационалистического партнера, обеспечивающего ей парламентское большинство. В 2023 году Эрдогану впервые пришлось пройти во второй тур, прежде чем он был переизбран на пост президента; он никогда не получал более 52,6 % ни на одних из трех президентских выборов с прямым голосованием. А в 2017 году Эрдоган с небольшим перевесом победил на референдуме о значительном расширении полномочий президента; кроме того, спор о подсчете голосов омрачил этот успех. Таким образом, победа оппозиции 31 марта, хотя и беспрецедентная и неожиданная, стала кульминацией многолетнего постепенного снижения поддержки Эрдогана и его партии.

ПСР проиграла больше, чем РНП выиграла

При всей шумихе вокруг триумфа РНП, ПСР проиграла выборы больше, чем РНП их выиграла. Несомненно, ключевым фактором разворота удачи в противостоянии двух партий стал гнев избирателей по поводу экономики, вызванный галопирующей инфляцией (сейчас она официально составляет 68,5 %, но, возможно, в реальности она намного выше) и падением стоимости лиры, турецкой валюты, наряду со все более жесткой монетарной политикой. 16 миллионов пенсионеров Турции, более четверти избирателей, были особенно возмущены тем, что их последняя корректировка прожиточного минимума была намного ниже уровня инфляции, поскольку Эрдоган удивительным образом придерживался ортодоксальной экономической политики, введенной сразу после его переизбрания в 2023 году, вместо того чтобы разорять банки подачками.

Кроме того, явка была самой низкой на парламентских и местных выборах с 2004 года, что, судя по всему, в основном пошло на пользу ПСР. Фракционирование в правой исламистской партии усугубило проблемы партии Эрдогана. Две крайние партии, поддержавшие Эрдогана и заключившие союз с ПСР на президентских и парламентских выборах 2023 года, на этот раз выдвинули своих кандидатов, отняв голоса у кандидатов ПСР. Одна из них, Партия нового благоденствия (исламисты - прим.), фактически самостоятельно выиграла две мэрии и заняла третье место по общему числу голосов (6,2 %) после РНП и ПСР. Если бы каждый голос, отданный за YRP или Huda-Par - другую крайне исламистскую партию, вышедшую из коалиции с ПСР, - был отдан ПСР, партия выиграла бы еще пять провинциальных мэрий, а РНП - на две меньше.

Положительным моментом для РНП стало то, что ее кандидаты, как правило, считались более молодыми и энергичными, что было подкреплено громкой кандидатурой динамичного действующего мэра Экрема Имамоглу в Стамбуле, крупнейшем и наиболее динамичном городе Турции. Кандидаты от ПСР, напротив, воспринимались как неубедительные, и казалось, что колодец почти иссяк после более чем двух десятилетий пребывания их партии у власти.

Также в пользу РНП сыграла хорошо продуманная схема голосования курдов, которые, похоже, голосовали за кандидатов РНП в большом количестве в провинциях, где у кандидатов прокурдской партии ПНРД не было шансов, в то время как в других местах, особенно в провинциях с курдским большинством, курды голосовали за ПНРД.

Стратегия ПНРД помогла РНП. Однако, прокурдская партия продолжает испытывать проблемы с турецкими властями. Она оспаривает результаты в одной из провинциальных столиц и нескольких субпровинциальных округах, в основном на основании голосов, которые, как она утверждает, были незаконно отданы солдатами и полицейскими. Но мэры от прокурдских партий обычно сталкиваются даже с более серьезными проблемами после вступления в должность. С 2016 года правительство Эрдогана регулярно снимает большинство избранных кудских мэров по "соображениям безопасности", обвиняя их в "поддержке терроризма", и заменяет их назначенными государством "доверенными лицами". В 2019 году государство сняло 48 из 65 избранных мэров провинций и районов от ДПН (предшественницы ПНРД) в течение шести месяцев после выборов. (ПНРД вернула 37 из этих 48 мэров 31 марта.)

РНП и особенно мэр Стамбула Имамоглу осудили эту практику односторонней замены избранных местных чиновников. Косвенная поддержка ПНРД кандидатов от РНП 31 марта, разумеется не вызовет симпатий со стороны Эрдогана и его администрации.

Эрдоган против Имамоглу в 28-м году?

Главным индивидуальным победителем стал Имамоглу, переизбранный на пост мэра Стамбула. Ожидалось, что борьба с кандидатом от ПСР будет напряженной, но Имамоглу одержал крупную победу - 51,1 % против 39,6 %. Стамбул - это не только самый большой и экономически динамичный город Турции; это город, который принес Эрдогану национальную славу, когда он победил на выборах мэра в 1994 году, и город, который он больше всего жаждал вернуть в колонны ПСР на выборах 2024 года.

Благодаря своей неожиданной победе в 2019 году и уверенному переизбранию в 2024 году Имамоглу стал лицом РНП. Многие наблюдатели считают его фаворитом на пост кандидата от РНП на предстоящих президентских выборах 2028 года.

Во многих отношениях Имамоглу является долгожданным кандидатом мечты для РНП - не только светским и левоцентристским (норма для социал-демократической РНП), но и комфортным в религиозной среде и привлекательным для многих курдов, которые когда-то избегали РНП из-за ее исторического турецкого национализма. В свои 53 года он относительно молод, умен, харизматичен и является хорошим популистским политиком - иногда его считают (в положительном смысле) левым Эрдоганом.

Однако четыре года - долгий срок. Кроме того, Имамоглу не является беспроигрышным кандидатом от РНП в 2028 году. Во-первых, он находится под судебным преследованием со стороны государства - по сфабрикованным обвинениям - и может быть снят с должности и отстранен от политики на срок до пяти лет. Во-вторых, могут появиться и другие претенденты. Такой фигурой является популярный мэр Анкары от РНП Мансур Яваш, хотя в 2028 году ему будет 73 года. Другой - 49-летний Озгюр Озель, парламентарий, который возглавил РНП в ноябре при поддержке Имамоглу и может похвастаться тем, что менее чем за пять месяцев пребывания у руля привел основанную Ататюрком РНП к первой общенациональной победе с 1977 года.

Еще один срок для Эрдогана?

Эти и другие недавние выборы нанесли Эрдогану политическую рану, но далеко не смертельную. Он сохраняет огромную власть в качестве президента. Он - главнокомандующий вооруженными силами, и он останется доминирующим игроком во внешней политике и международным лицом Турции. Очень важно то, что он крепко держит в руках судебную систему, и когда судьи проявляют независимость, не угодную Эрдогану, он иногда просто игнорирует их решения или заставляет другие суды их отменять, даже если формально они не имеют на это полномочий.

Местные выборы отличаются от парламентских и президентских тем, что они широко рассматриваются как оценка правительства, особенно его деятельности по управлению страной. Вопросы внешней политики и национальной безопасности практически не оказывают влияния на них. Хотя ПСР потерпела позорное поражение, оно вовсе не является убедительным доказательством того, что Эрдоган не сможет победить на других президентских выборах, когда в игру вступит более широкий спектр вопросов.

Многие слюной исходят от перспективы поединка Эрдогана и Имамоглу на следующих президентских выборах. Скорее всего, этого не произойдет. Эрдоган заявил, что проводит свои последние выборы. Это можно было бы счесть пустой болтовней, но на самом деле конституционные правила игры в сочетании с нынешней парламентской арифметикой и политической атмосферой оставляют ему мало возможностей для маневра.

С тех пор как Турция перешла к прямым выборам президента - на основании конституционной поправки 2007 года, до введения которой президент избирался парламентом, - время полномочий президента ограничено двумя сроками. Во время своего первого срока Эрдоган, к удивлению многих, оставил эту меру в силе, когда в 2017 году предложил обширный набор конституционных поправок, расширяющих президентские полномочия. Тем не менее, он утверждал, что создание новой системы, даже в рамках старой конституции, дает ему право на новые два срока, и оппозиция (как ни странно) практически не оспаривала этот аргумент. Сейчас, по любым меркам он юридически находится на "втором" и последнем сроке.

Конституция предусматривает одну возможность для президента, находящегося на последнем сроке, остаться еще на один срок: Если парламент проголосует за досрочные выборы большинством в 60 %, президент, находящийся на последнем сроке, сможет баллотироваться на дополнительный, и действительно последний, срок. Однако маловероятно, что Эрдогану удастся собрать такое парламентское большинство. Его ПСР имеет 265 мест в 600-местном парламенте. Вместе со своими партнерами ПНД и другими мелкими партиями он имеет 319 мест, что намного меньше 360 мест, необходимых для 60%. Теоретически он может заручиться дополнительной поддержкой других правых партий, находящихся в настоящее время в оппозиции, но это представляется маловероятным, учитывая их нынешнее сильное противодействие ему. Результаты мартовских выборов в местные органы власти, а также президентских выборов 2023 года свидетельствуют о том, что "усталость от Эрдогана" овладела турецкой политикой; партии, уже испытывающие неприязнь к Эрдогану, скорее всего, будут опасаться прицепляться к нему и предоставлять ему право на дополнительный срок.

Кроме того, Эрдогану уже 70 лет, и он правит Турцией уже более двух десятилетий. Его агитация во время местных выборов была заметно менее энергичной, чем во время прошлых кампаний. Возможно, его не радует перспектива еще одной кампании. И, конечно, судя по тенденции последних турецких выборов, ему придется задуматься, сможет ли он, в случае если будет баллотироваться, выиграть еще один срок. Это не невозможно, но на данный момент это кажется слишком крутым подъемом в гору.

Смена темы

Эрдоган, вероятно, захочет как можно скорее приступить к реализации инициатив, которые отодвинут его поражение на местных выборах на задворки памяти. Сфера, наиболее подверженная быстрой смене темы, - это, конечно, внешние дела. По сообщениям, он должен посетить Белый дом 9 мая - долгожданное, первое в истории приглашение от президента Джозефа Байдена и, возможно, часть сделки, в рамках которой Эрдоган согласился поддержать ратификацию заявки Швеции на вступление в НАТО. Этот визит станет напоминанием туркам о том, что Эрдоган остается международным лицом Турции и лицом, принимающим ключевые решения. Несомненно, этому визиту будут предшествовать другие встречи с региональными и международными лидерами, возможно, даже часто откладываемый визит президента России Владимира Путина.

Более драматичные действия в сфере иностранных дел, конечно, также возможны. Среди возможных вариантов - значительное усиление военных действий против Рабочей партии Курдистана (РПК) в Ираке; в марте высокопоставленные иракские и турецкие чиновники выступили с совместным заявлением, предлагая сотрудничество в этом направлении. Сокращение торговли с Израилем уже намечается. (Исламистская ПНБ атаковала ПСР не только за ее экономические неудачи, но и за недостаточно жесткую позицию по отношению к Израилю).

Поскольку Эрдоган в последнее время пытается успокоить отношения с Соединенными Штатами, крупная атака на прокурдские Сирийские демократические силы в Сирии и серьезное нагнетание напряженности в Эгейском море маловероятны.

Усилия по сближению с Египтом, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами, скорее всего, будут продолжены по экономической необходимости, если не по какой-либо другой причине.

На внутреннем фронте Эрдоган продолжит добиваться принятия новой конституции, возможно, для продления срока своего президентства. В этом случае он снова столкнется с той же самой проблемой - с необходимостью получить 60 % голосов парламента, чтобы провести референдум с неопределенным результатом. Предположения о том, что Эрдоган будет стремиться вернуться к парламентской системе, чтобы попытаться сохранить свою власть, скорее всего, надуманны, но их нельзя полностью отвергать.

Эрдоган будет использовать свои официальные полномочия, чтобы попытаться укрепить свое лидерство в Турции, но его власть больше не воспринимается как неоспоримая. И он, вероятно, не сможет мобилизовать свою базу, как раньше. Более того, его все чаще воспринимают как "хромую утку", хотя многие продолжают верить, что он найдет способы удержаться на своем посту. Чтобы получить шанс возместить свои неопределенные, но очень реальные потери, ему, как минимум, придется поставить на ноги разрушенную экономику Турции, а на это, если это вообще произойдет, потребуется время.