Тургут Окар участвует в парламентских выборах в Турции от Зелёной левой партии (ЗЛП), являясь четвёртым кандидатом в списках партии в 1-ом избирательном округе Стамбула. В своём интервью информационному агентству «Фират» политик, представляющий курдов и алевитов, рассказал об избирательной кампании, ожиданиях алевитов в отношении Зелёной левой партии, а также о взглядах правящей ПСР на сообщество алевитов. 

- Вы на протяжении многих лет участвуете в работе многих ассоциаций алевитов. Что сообщество алевитов ожидает от Зелёной левой партии?

- Если рассматривать Зелёную левую партию как продолжение ДПН (Демократическая партия народов), мы ожидаем правильного отношения к меньшинствам в Турции на программном уровне, поддержки социальных групп, чьё существование и чьи взгляды находятся под угрозой со стороны официального, протурецкого, исламистского понимания государства, а также в особенности внимательного отношения к тем, кто до сих пор в своей борьбе за самовыражение не примыкал ни к одной из партий, ожидаем удовлетворения их жалоб и решения их проблем. На данный момент нет никакой другой партии в Турции, которая давала бы столько же пространства для алевитов. Нет другой такой партии со столько же специфической программой, обещающей в случае прихода к власти удовлетворить все базовые требования алевитов, за которые они боролись десятилетиями.

Таким образом, Зелёная левая партия олицетворяет надежду не только для алевитов, но и для всех меньшинств в этой стране. Людям самых разных национальностей и верований, представителям различных общественных групп предоставляется возможность для высказывания. Я выбрал эту партию, потому что она в плане программы соответствует наиболее прогрессивным демократическим партиям Европы. После семи лет я вижу, что поступил правильно. Как минимум, у нас нет противоречий. Зелёная левая партия не задаётся вопросом, зачем акцентировать внимание на противоречиях. Потому что все базовые проблемы алевитов учтены в партийной программе, и потому что в первый раз нам разрешили создать специальное отделение алевитов в рамках политической партии, потому что у нас есть возможность решать здесь наши базовые проблемы – всё это причины, по которым люди, работавшие в алевитских организациях на протяжении многих лет, пришли именно в Зелёную левую партию.

Среди всех партий, представленных в парламенте, нет ни одной с квотой для алевитов. Мы, представители алевитских организаций, предпочли Зелёную левую партию, потому что она предоставляет алевитским объединениям пространство, где они могут спокойнозаниматься своей деятельностью, не обращаясь за одобрением и согласием уполномоченных органов партии.

- Что представляет из себя Зелёная левая партия для алевитов, живущих в Европе, в том числе тех, кто был вынужден туда выехать? Как они видят партию? 

- ДПН и Конфедерация сообществ алевитов в Европе (КСАЕ) заключили соглашение о стратегическом сотрудничестве в 2015 году. Являясь президентом Конфедерации, я обсудил программу ДПН с представителями около 300 алевитских джемеви (дом собраний) и культурных центров в Европе в 2015 году, и после того как Салахаттин Демирташ, являвшийся тогда соруководителем ДПН, посетил наш офис и предложил нам стратегическое сотрудничество, мы приняли решение поддержать ДПН, за это решение тогда выступили 98 процентов делегатов. Таким образом, наше стратегическое сотрудничество не ограничивается выдвижением и выбором кандидатов. Это не просто проявление солидарности от выборов к выборам. Мы рассматриваем программу ДПН и программу современной ЗЛП как нечто целое. Мы сотрудничаем на стратегическом уровне, потому что у нас общие взгляды на жизнь, человечество, мир и Ближний Восток, потому что наши программы по решению проблем меньшинств в стране пересекаются. Это сотрудничество основывается на свободе во всех сферах, то есть на признании того, что все люди, представители любых верований и религий, имеют равные права как граждане.  

Около пяти миллионов наших людей живут за рубежом. Большая часть этих людей – это те, кто сидел в тюрьмах, подвергался арестам и пыткам, в особенности после военного переворота в 1980 году. Эти люди не могут жить в нынешней стране в нормальных условиях и, таким образом, находятся, по сути, в изгнании за рубежом. В этом смысле демократизация страны неизбежна, и одна из наших главных целей – это создать условия для наших джанлар (алевитский термин, обозначающий людей/живые существа), чтобы они могли как можно скорее вернуться домой и свободно заниматься здесь своей деятельностью. Я прожил в Европе 35 лет. С этой точки зрения мы, разумеется, в полной мере воспользуемся возможностью высказываться в парламенте, чтобы выдвинуть на повестку дня свои требования и проблемы наших людей, живущих в Европе, в особенности наших политиков в изгнании, и попытаться найти им решение. 

- Как вы оцениваете политику ПСР в отношении алевитов на протяжении всех двадцати лет, пока эта партия находится у власти?

- Политика, проводимая ПСР на протяжении двадцати лет в отношении сообщества езидов, ничем не отличается от политики, проводимой в республике Турция в течение всех лет её существования. Разница лишь в подходах, но не в цели. За сто лет им не удалось полностью уничтожить алевизм и сообщество алевитов, но в последние годы они поняли, что нельзя от чего-то избавиться, просто игнорируя это. Это принятие ничуть не менее опасно, чем ассимиляция и расправы в прошлом. Почему? Мы сражались за наши права, за нашу идентичность многие годы. В то же самое время был создан Совет по делам алевитских домов для собрания алевитов-бекташи, который на самом деле является ловушкой. Его задача – это подчинить алевизм государству, управлению по делам религий Диянет. Организации алевитов-бекташи подчиняются Министерству культуры, это сделано для того, чтобы контролировать сообщество алевитов. Мы многие годы боролись за то, чтобы алевизм был признан как официальная вера. Сейчас алевизм находится в подчинении министерства культуры, его считают неким культурным элементом, элементом фольклора. То, что стоит за этим, представляет большую опасность.

Они хотят лишить алевизм его исторических корней, подчинить его Диянету, чтобы пиры (духовенство алевитов) получали оплату, как имамы, лишить его прогрессивной и передовой роли в том, что касается общественных вопросов. Они хотят, чтобы джемеви стали такими же, как мечети в стране, и точно так же бы контролировались напрямую властью, а духовенство бы находилось на службе властей. Чтобы Диянет определял всё и вся. Это настоящая ловушка.

До сегодняшнего дня они убивали алевитов. Сейчас они пытаются убить нашу веру, действуя вышеописаннным способом. Мы, как сообщество алевитов, никогда не смиримся с этим. Во время создания этой структуры наши члены парламента оказывали очень серьёзное сопротивление. В итоге структура была легализована, однако после выборов решение должно быть пересмотрено. К алевитским институтам нужен особый подход, если власти хотят видеть их как настоящих посредников. Нужно отказаться от навязывания контроля и ассимиляции. Поэтому избавление от этой структуры станет одним из наиболее важных вопросов на повестке дня в ближайший период.

- Как вы интерпретируете ту риторику, которую Эрдоган использует в отношении алевитов?

- Враждебность к алевитам у него в генах. Тот факт, что Киличдароглу является главой РНП, не относится к нам прямым образом, я не член его партии. Однако на протяжении двадцати лет Эрдоган подвергает Киличдароглу нападкам за его алевитское происхождение. Он делал так, что Киличдароглу освистывали за это на митингах. Таким образом, ненависть к алевитам у него врождённая. Мы видим его поведение и поведение его сторонников во время предвыборной гонки. Что за примитивная логика, согласно которой алевит не может стать президентом Турции? Что это за устаревшая логика? Этовесьма примитивный подход. Мы наблюдали действия Эрдогана на протяжении двадцати лет. Возможно, молодое поколение не знает этого, однако Эрдоган, став мэром в 1994 году, сразу же попытался снести хижину нашего дервиша в Караджахмете, это было первое, что он сделал, став мэром Стамбула. Таким образом, о нём осталась очень дурная память, а его нынешняя риторика не способна никого обмануть. Враждебность к курдам, как и враждебность к алевитам, живёт в генах Реджепа Тайипа Эрдогана.

- Вы принимаете активное участие в избирательной кампании. О чём вас спрашивают люди, как они принимают вас, чем живёт регион?

- Я провёл месяц, занимаясь агитацией в Европе. Нет такой страны в Европе, где бы я не побывал. Франция, Бельгия, Австрия, Нидерланды, Германия... В этих странах агитационная кампания связана с разъяснением наших позиций. Чем Зелёная левая партия отличается от других партий? Какова программа в отношении главных проблем Турции? Какие предлагаются решения? Это те вопросы, которым нам задают. Именно на этом строится политика в Европе. В Турции такого нет. Я здесь уже неделю, и меня никто не спрашивает про предлагаемые решения проблем, про экономику, здравоохранение и так далее. С одной стороны, здесь на протяжении двадцати лет люди подвергаются репрессиям; чтобы избавиться от этого, люди хотят как можно скорее пойти и проголосовать. Однако это ещё до сих пор никак не отразилось на предвыборной атмосфере на улицах. Мы не знаем, что произойдёт в ближайшие дни, но пока что эта атмосфера не ощущается.

Что касается Зелёной левой партии, то мы не можем вести такую же агитацию, проводить такую же избирательную кампанию, как в 2015 году, так как бывшие соруководители партии и почти десять тысяч наших друзей находятся за решёткой, а многие наши нынешние коллеги подвергаются репрессиям каждый день. Нас попытались сломать, пытались обрубить наши крылья. Им не удалось этого сделать, однако мы проводим свою предвыборную кампанию в тяжёлых условиях. Поскольку ДПН грозит запрет, нам приходится идти под эгидой ЗЛП, которая оказалась на слуху лишь в последние несколько недель. В этом смысле есть некоторая неуверенность. Другой момент заключается в том, что люди, конечно, в определённых сферах проявляют активность, однако мы также не уверены, что эта активность будет направлена в нужное русло.

Что более важно, Зелёная левая партия участвует в выборах вместе с Рабочей партией Турции в рамках Альянса труда и свободы. Это также вызывает некоторое замешательство. Голоса могут быть потеряны. Нельзя забывать о том, как Эрдоган победил в Стамбуле, воспользовавшись противостоянием трёх партий. То же самое касается победы Мелиха Гёкчака в Анкаре. В связи со всем этим нужно сконцентрироваться на поддержке Зелёной левой партии, так как именно она представляет силы демократии и даёт надежду для всех угнетённых.

Кто такой Тургут Окар?

Тургут Окар родился в Йылдызели в Сивасе. Он окончил начальную школу в своей деревне, среднюю школу в Сивасе и старшую среднюю школу в Картале в Стамбуле. В свои школьные годы он попал на год в тюрьму. В тюрьме он познакомился с курдским режиссёром Йылмазом Гюнаем. Его семья перебралась в ФРГ в 1960-ые годы, и после выхода на свободу он также отправился туда. Пройдя обучение в качестве учителя, он в течение долгого времени работал в молодёжных центрах. После военного переворота, случившегося 12-го сентября в 1980 году, Тургут проявил солидарность с революционной борьбой в Турции, находясь за рубежом. В частности, он помогал заключённым и тем людям, которые выезжали из Турции с целью получения лечения. В 1988 году он стал одним из сооснователей культурного центра алевитов в Гамбурге. После погрома в Сивасе он был одним из тех, кто попытался объединить всех алевитов Европы в рамках одной организации. В 1993 году Тургут стал генеральным секретарём Федерации сообществ алевитов в Европе. Позднее, в 1999 году, его избрали президентом Федерации сообществ алевитов в Германии. В 2002 году он был одним из тех, кто стоял за объединением всех европейских ассоциаций под эгидой Конфедерации сообществ алевитов в Европе, став её президентом-основателем. В 2015 году он некоторое время представлял ДПН в парламенте Турции. Вот уже в течение двух сроков Окар является членом исполнительного совета ДПН и представителем Комиссии по вопросам народностей и верований.