Набрав 53% голосов, Лейла Атсак, баллотировавшаяся от ДПН (Демократической партии народов), победила на муниципальных выборах в Чалдыране в марте 2019 года. Однако, девушка не смогла занять пост со-мэра города в провинции Ван. Высший избирательный совет Турции отказался утвердить её на посту.

Мэром стал проигравший кандидат от правящей Партии справедливости и развития (ПСР). Тот же сценарий разыграли и в пяти других муниципалитетах, в которых победила оппозиционная ДПН. Странным в этом решении было не только то, что Высший избирательный совет не выразил никаких сомнений по поводу кандидатуры Атсак заранее и даже подтвердил, что она имела право подать заявление на участие в выборах. Права кандидатов от других партий, которые также были уволены по распоряжению властей в предшествующие годы или, более того, имели судимость, не пострадали.

В августе 2019 года Анкара нанесла сильнейший удар по местной политике курдского сообщества: десятки демократически избранных мэров от ДПН были лишены своих должностей и арестованы по расплывчатым обвинениям – им инкриминировали преступления, связанные с терроризмом. Их места заняли лояльные властям люди, и вскоре муниципалитеты превратились в эпицентры коррупции.

31 марта в Турции снова пройдут выборы в местные органы власти. Лейла Атсак, которая сейчас состоит в Партии народного равенства и демократии (ПНРД), возникшей на базе ДПН, помогала организовать праймериз в двух районах провинции Ван.

В этом интервью ANF 30-летняя Атсак рассказала о своей позиции по поводу выборов: «Тот, кто считает, что население не видит смысла голосовать на выборах, потому что режим может снова заявить о себе и отобрать места наших избранных политиков, ошибается. Люди не позволят себя деморализовать, и напротив, они готовы отстаивать свою политическую волю».

- Когда вы победили на местных выборах в Чалдыране в 2019 году, проигравший кандидат от ПСР занял ваше место в мэрии. Оглядываясь назад, что вы можете рассказать о событиях того времени? Какие выводы вы сделали?

- Народную волю проигнорировали, и я была лишена возможности исполнять свои обязанности мэра. В тот год мы участвовали в праймериз, как и теперь. Меня выбрали кандидатом в со-мэры, потому что в первом туре я набрала больше всего голосов. Несколькими годами ранее я работала госслужащей, пока не была уволена распоряжением властей в 2017 году. Тем не менее, избирательный совет не стал исключать меня и других претендентов с аналогичной биографией. Но как только мы победили на выборах, ситуация развернулась на 180 градусов. И именно здесь был нарушен закон. Мы организовали предварительное голосование в ходе уникального демократического процесса, получили возможность стать кандидатами и победили на местных выборах. Сначала государство дало свое согласие на наше участие в выборной гонке, а затем записало нас в преступники и отказалось признать результаты выборов. Город уже жил под властью лояльных режиму назначенцев в результате переворота в местной политике после выборов 2014 года. После двух с половиной лет правления этих людей народ обрел свободу благодаря нашей победе на выборах. Затем к власти пришел мэр, который, по сути, всего лишь назначенный силовым решением узурпатор, не представляющий их политическую волю.

- Как население относится к этой ситуации?

- Жители воспринимают это, как несправедливость и угнетение. Люди голосовали за нашу партию, чтобы избавиться от такого мэра. Мы дали слово, что будем работать в общинах, чтобы служить избирателям. Репрессии и угрозы продолжались тогда и не прекратились сейчас.

- Как люди реагируют на эти события?

- В провинции Ван и особенно в таком районе, как Чалдыран, людям говорят напрямую, не скрываясь: «Мы не признаем ваших решений, ваши голоса недействительны». Чалдыран – моя родина, и я постоянно общаюсь с его жителями. Но я хочу сказать, что ясно вижу следующее – несмотря на все невзгоды, эта ситуация не привела к деморализации. Люди не считают, что голосовать бессмысленно, потому что им всё равно навяжут человека, которого они не выбирали. Напротив, они воспринимают этот процесс как часть исторической борьбы, как очередной этап конфронтации с представителями этого государства. Я говорю это не как громкий лозунг; результаты выборов подтверждают мою позицию. В 2019 году мы наконец-то победили в муниципалитетах, где годами правили узурпаторы. Люди пришли заявить о своей воле у избирательных урн. Может быть, мы и не смогли приступить к исполнению своих обязанностей, но наши избиратели всегда поддерживали нас.

- Как продолжалась работа после того, как кандидат от ПСР был назначен мэром?

- Я работала в провинциальном исполнительном комитете нашей партии. Я не восприняла эту ситуацию, как личную неприятность. Мое увольнение было таким же незаконным, как и назначение проигравшего кандидата на мое место, несмотря на мое избрание. Все звучащие в мой адрес обвинения никак не затрагивают меня как личность. Если бы они были справедливы, я не осталась бы в нашей партии. Это народная борьба. Это история земли, на которой мы живем. Сопротивление нашего народа дает мне надежду. Мы не знаем слов вроде «всё кончено». Таких фраз вы никогда от нас не услышите.

- Как назначение лояльного власти мэра повлияло на жизнь гражданского общества в Чалдыране?

- Политик, который пришел в мэрию вместо меня, был кандидатом от правящей ПСР. Он тоже уроженец этого города. Для него было совершенно нормально занять кресло мэра и управлять, несмотря на поражение на выборах. Когда вы оцениваете деятельность назначенных решением властей мэров, то никогда не увидите чуткого отношения к женщинам, окружающей среде, собственному народу и всему живому. Ни в малейшей степени. Будь он человеком, чутким к чаяниям людей, он не взялся бы за порученное ему дело мэра. По сей день он слышит от общественности, что его назначение было неверным шагом. Чалдыран был очень запущенным приграничным городом, которому не уделяли внимания власть предержащие, уже тогда. Новости, которые поступали из города, обычно касались арестов людей, ищущих защиты, или «охоты на ведьм» против граждан, состоявших в ДПН. Население нашего города парализовано непрестанными репрессиями, особенно в те дни, когда участие гражданского общества крайне важно. Кроме того, в стране давно начался серьезный экономический кризис, что создает дополнительную нагрузку на население.

- Что же сделал в это время назначенный властями мэр?

- Он сделал из мэрии свой семейный бизнес. Число его родственников, не попавших в городскую администрацию, скорее всего, можно пересчитать по пальцам одной руки. Он служит не народу, а своим частным интересам. Этому есть свидетельства – вспомните фотографии, на которых он запечатлен с бывшим министром внутренних дел Сулейманом Сойлу.

- Вы отвечали за проведение праймериз ПНРД. Какую атмосферу вы наблюдали?

- Было много работы и много энтузиазма. Я отвечала за проведение праймериз в Чалдыране и в Беракдаре неподалеку от Эрзурума. В Беракдаре подобные первичные выборы проводились впервые. Было очень приятно видеть энтузиазм граждан, пришедших на избирательный участок. Праймериз длились целый день, а затем люди ждали результатов до полуночи. Их пожелания отразились на результатах. Пришли все делегаты, которые участвовали в предвыборных мероприятиях прежде, и даже больше. Никто не отказался от участия. Такие организованные мероприятия всегда дарят людям надежду. Это и есть строительство демократического будущего.

- Хотите ли вы добавить что-нибудь еще?

- Мы участвуем в выборах от ПНРД. Наши избиратели сразу приняли это название партии. Они также хорошо понимают, что власти снова будут манипулировать со списками избирателей. Правительство не намерено отказываться от того, чтобы эти места снова заняли лоялисты. Сейчас начинается новая эра в политике, и метод манипуляций со списками избирателей распространился на весь Серхад. В нашем случае это означает, что демократические выборы снова не состоятся. Будут новые фальсификации, будет кража голосов, но это не остановит нас и не сломит нашу волю.