Главнокомандующий Народными силами самообороны Курдистана (НСС) Мурат Карайылан сказал: «Сопротивляющиеся и защищавшие Кобани отважно боролись и приносили в жертву самое ценное – свои жизни. У всех у них храбрые сердца. Именно сила воли всех сопротивлявшихся победила терроризм ИГИЛ*. Война в Кобани была выиграна благодаря духу сопротивления курдского национального лидера Абдуллы Оджалана».

В четвертой части интервью Мурат Карайылан отметил роль Соединенных Штатов Америки и Турции в нападениях в Кобани, а также рассказал, как командиры, принимавшие участие в сопротивлении Кобани, вдохновлялись философией и идеями курдского национального лидера Абдуллы Оджалана.

– Вы говорили, что одним из поворотных моментов в сопротивлении Кобани было сопротивление павшего героя Гельхата Габара. Что вы можете сказать о нем?

– Товарищ Габар был командиром округа Джуди. Он сам предложил принять участие в сопротивление Кобани. Сначала мы сказали ему подождать. Он был храбрым товарищем, у которого был большой опыт сопротивления. Он командовал многими операциями, особенно в Ботане. Однако, когда ситуация в Кобани станет критической, мы сообщили ему, что он может пройти со своей группой. Так он передислоцировался из Джуди в Кобани.

Наемники террористической организации ИГИЛ передвигались каждый день, и время от времени у них появлялись слабые места. Поэтому мы стали следить за их передвижением ежедневно. В частности, до 5-6-7 октября наёмники ИГИЛ постоянно двигались вперед. Тогда мы провели аналогию с ездой на велосипеде. Я имею в виду то, что как бы сильно велосипедист ни крутил педали, при остановке он не может сразу стать статичным. Итак, товарищи в Кобани сказали: «Когда ИГИЛ остановятся и перестанут атаковать, у нас появится возможность контратаки».

Товарищи очень серьезно отнеслись к этому плану. Меня спрашивали об обстановке каждое утро, но мы постоянно докладывали, что наёмники ИГИЛ движутся вперед. И вот однажды случилась такая ситуация, когда ни на одном фронте не было прогресса. Товарищи сопротивлялись и своими шагами отражали атаки ИГИЛ. Но ИГИЛ удалось взять одну точку. Несмотря на эту ситуацию, мы все равно сказали, что, учитывая, что колесо велосипеда все еще вращалось, противник не должен взять ни одного дома.

Я расскажу о роли товарища Габара, но прежде я должен упомянуть о сопротивлении, которое развивалось под руководством командира Дастина. Товарищ Дастин был партизаном и командиром из южного Курдистана, который прибыл из Ботана в Кобани. Группа товарищей из 8 человек под его командованием защищала в Кобани 5-6-этажное здание. Это было великое сопротивление. Наёмники ИГИЛ добрались до нижнего этажа здания. Внутри здания шла перестрелка. Но наёмники ИГИЛ не смогли продвинуться вперед. После этого они загрузили большое количество взрывчатки в грузовик, поместили грузовик на нижний этаж здания и взорвали. Взрыв был такой силы, что мог даже вызвать землетрясение. Даже люди в Суруче услышали звук взрыва и почувствовали его влияние.

Здание было полностью разрушено, а наши товарищи там пали смертью храбрых. Но другие товарищи в этом районе бросились к обломкам рухнувшего здания и продолжали обороняться. Они не позволили врагу захватить этот район. Таким образом, на этом фронте у противника не было никакого прогресса.

Одновременно с обороной на других фронтах были отражены атаки ИГИЛ и начаты контратаки. В первые дни в контратаках были потери. Как раз на том этапе сопротивления товарищ Габар сыграл очень важную роль. Он принимал участие в различных наступательных действиях в Курдистане и имел большой опыт именно в наступлении. Он был лидером, офицером спецназа, нашим храбрым товарищем. Он сам возглавил наступательные отряды и начал контратаку. В основном все его операции были успешны.

Дом за домом, улица за улицей – в нашем сопротивлении был достигнут прогресс. Именно тогда мы перешли от обороны к наступлению. Каждую ночь мы продвигались вперед. Конечно, были и другие товарищи, которые внесли большой вклад в этот успех, но товарищ Габар был первопроходцем, он возглавил эти контратаки.

– Какова было ситуация с вовлечением Международной коалиции по борьбе с терроризмом ИГИЛ в этот процесс?

– Тогда президент Соединенных Штатов Америки Барак Обама и лидеры многих стран наблюдали за ситуацией в Кобани со спутника. Они смотрели на это как на фильм. Силы, защищающие Кобани, каждый день занимали некоторые позиции наёмников ИГИЛ, переходя от стадии обороны к наступательной позиции. Короче говоря, они понимали, что бойцы в Кобани, несмотря на свои низкие технологические возможности, оказали огромное сопротивление наёмникам террористической организации ИГИЛ, у которых было много современного оружия и взрывчатки.

В связи с этим Барак Обама позвонил президенту Турции Реджепу Тайип Эрдогану и сказал ему, что люди в Кобани все еще сопротивляются и что, если им доставят боеприпасы и оружие, это сопротивление будет усилено, поэтому им необходимо оказать поддержку. Однако Эрдоган заявил, что там воюет Рабочая партия Курдистана, а не народ, сказав, что РПК якобы более опасная террористическая организация, чем ИГИЛ, и что такую поддержку невозможно оказать именно по этой причине.

– Итак, Реджеп Эрдоган открыл вам дверь и не возражал против того, чтобы ваши товарищи въехали в Кобани, но выступил против поддержки извне...

– Потому что, как я уже говорил, Эрдоган планировал сделать Кобани кладбищем для бойцов Рабочей партии Курдистана. Вот почему он так отнесся к запросу Обамы. Очевидно, что таким образом Эрдоган хотел реализовать ужасный кровавый план, сказав своим местным силам «закрыть глаза» на то, что бойцы переправляются в Кобани. Думаю, он сказал что-то типа: «Пусть они все войдут в Кобани и умрут там».

Значит, как я уже сказал, у них случились переговоры, предположительно перемирие, и было принято решение. Процесс, уже называемый решением, на самом деле был разработан как тактическое применение специальной войны. Это стало лучше понятно уже потом. В то время прибытие сил РПК в Кобани стало для них прекрасной возможностью, и поэтому было ясно, что все эти товарищи находятся в определенном плену вместе с ИГИЛ.

– Но несмотря на усилия Эрдогана, коалиция объявила, что все равно поддержит сопротивление в Кобани...

– Да, в конце концов, несмотря на то что Эрдоган так ответил, Обама в это не поверил, потому что все видел своими собственными глазами. Возможно, он предпочел бы поддержать это сопротивление с точки зрения интересов США в той обстановке, когда никто не смог проявить силу, чтобы противостоять ИГИЛ. Он сказал: «Кто бы они ни были, они сопротивляются наёмникам террористической организации ИГИЛ, которые представляют опасность для всего мира». Так, 16 октября силы Международной коалиции по борьбе с терроризмом ИГИЛ во главе с США приняли решение поддержать бойцов в Кобани. Но это не сразу стало практическими действиями. Авиаудары по ИГИЛ начались позже.

– Каков был эффект этих авиаударов для сопротивления Кобани?

– Во-первых, стоит отметить, что к тому времени бойцы в Кобани уже забрали часть пунктов у ИГИЛ. Американцы и коалиционные силы это видели. Они наблюдают за тем, как день за днем развивается успех сопротивления сил РПК в Кобани, как идет форсирование ИГИЛ. Они следили за этим на снимках, сделанных беспилотниками. И только после этого они уже приняли решение оказать поддержку.

Они приняли решение – э одно дело. Но совсем другое – то, как оно будет реализовано! Потому что у них не было отношений с полицией. Им там некому было давать координаты. Тогда произошла очень интересная ситуация: у них был товарищ в Сулеймании, которого они назначили представителем Народных сил самообороны. Командующий спецназом США связался с ним через Патриотический союз Курдистана. А этот товарищ разговаривал с командирами Отрядов народной самообороны в Кобани и спрашивал: «Куда вы хотите, чтобы был нанесен удар?» Они говорили не обязательно о фронте, а о некоторых местах за линией фронта. Потому что на фронте не было никаких конкретных координат. В любом случае, два раза по ошибке их силами были сбиты самолеты. Чтобы не повторять больше таких аварий, наши бойцы начали сообщать этому товарищу: «Мы не знаем конкретное расстояние. Есть эта линия, которая находится в нескольких метрах от этого здания, они могут попасть туда». А он, уже в свою очередь, информировал об этом американские власти, и самолеты стреляли по наводке. Я имею в виду, что были такие эффективные удары, далекие от той роли, которая непосредственно усиливала войну. Несомненно, удары с воздуха сыграли определенную роль в этом противостоянии, но война в Кобани была выиграна с помощью системы противостояния «грудь в грудь».

Вскоре после этого командирам Отрядов народной самообороны и нашим товарищам был доставлен GPS. Отряды народной самообороны определяли свое местоположение с помощью GPS. Они передавали свои координаты через одного и того же товарища. Таким образом, авиаудары в Кобани не сильно повлияли на сопротивление ИГИЛ. Если бы была хорошая ситуация с координацией и, таким образом, попадание в цели с воздуха было бы очень точным, то это могло бы быть более эффективным. Но, к сожалению, такого не было. Коалиционным силам говорили предположительные места, и они стреляли в эти места.

Конечно, те атаки также оказали влияние, но на самом деле уже позже. Они сделали, так сказать, завершающий штрих, то есть уже после фактического спасения Кобани нашими силами. На поле сражения прибыли некоторые американские солдаты. С их прибытием был достигнут хороший уровень наземной и воздушной координации. После этого они сыграли более активную роль в сопротивлении Манбиджа, Табки и Ракки.

Таким образом, в то время, когда Международная коалиция по борьбе с терроризмом ИГИЛ приняла решение противостоять ИГИЛ и начала стрелять в наёмников ИГИЛ без особой координации, по причинам, по которым я указал, это не имело прямого влияния на войну. Это были удары по предполагаемым местам, а не по точным, поэтому это не способствовало эффективному противостоянию.

– Можем ли мы сказать, что в этом противостоянии было больше людей, чем техники?

– Хотя у ИГИЛ были танки и различная бронетехника, так действительно можно сказать. Можно даже сказать так: сопротивление в Кобани было чисто волевой войной между ИГИЛ и Рабочей партией Курдистана. И в результате этой войны наёмники террористической организации ИГИЛ потерпели поражение перед лицом воли бойцов Рабочей партии Курдистана. Это то, что произошло в Кобани.

Международные державы в этом не сыграли большой роли. В частности, основное сражение произошло в процессе сопротивления с начала октября по 20-25 октября. События именно этого периода определили дальнейшую судьбу войны. Тогда наши силы добрались до области, интегрируясь с Отрядами народной самообороны, прекратили наступление ИГИЛ, а затем начали контратаку, все чаще возвращая захваченные ИГИЛ места, расширяя освобожденные районы и вступая в прямые столкновения с наёмниками ИГИЛ.

Именно тот период был очень важным кольцом сопротивления, которое определило дальнейшую судьбу войны. В этом сопротивлении решительность и стойкость наших товарищей разрушили планы ИГИЛ по захвату Кобани. Именно это сопротивление стало стеной для ИГИЛ.  Вот такой была настоящая реальность того времени.

С этой точки зрения, сопротивление Кобани – очень важное сопротивление. Здесь происходило героическое сопротивление Отрядов народной самообороны, Женских отрядов самообороны, Народных сил самообороны Курдистана, Союза свободных женщин «Стар». Все проявили небывалое мужество, стойкость, стремление к свободе, защите своего народа, своих территорий от террористов. В результате этого сопротивления было много павших героев и героинь, которые в ходе борьбы отдали самое ценное, что у них было: свои жизни. Все это демонстрирует наш боевой дух на таком уровне, чтобы громко заявить о себе этому миру.

Воля и мужество, проявленные подразделениями Отрядов народной самообороны, Союза свободных женщин «Стар», Народных отрядов самообороны Курдистана в сопротивлении Кобани, очень значимы. Это четкая картина того, на что способен человек. Потому в Кобани происходило сопротивление танкам из личного оружия. Самым большим оружием повстанцев против этих бронированных машин было их храброе сердце и мужество. Все они продемонстрировали великую волю, которая сумела победить террористов ИГИЛ. Мы смогли освободить Кобани.

– Вы рассказали, что встречались с командирами и бойцами, оказавшими сопротивление в Кобани. О чем вы говорили?

– Несомненно, войну вел не я или мы, а личное командование в Кобани. Это командование состояло в основном из товарищей из Народных сил самообороны Курдистана, потому что они хорошо знали детали города и района, хорошо ориентировались на местности. Но другие товарищи тоже присоединились к этому сопротивлению и оказали поддержку.

Я знал местность Кобани еще с детских лет, когда жил там. В этом плане я хорошо знал город, но за это время город вырос. Окрестностям и улицам дали новые названия. Поэтому иногда я искал там товарищей и спрашивал у них точные координаты. Они объясняли мне это по домам. Мы просто понимали, куда добрались наёмники ИГИЛ, куда надо было идти. На этой основе мы делали товарищам свои предложения, когда это было необходимо. Кроме того, мы обсуждали как противостоять нападениям ИГИЛ, как принять меры, как мотивировать власть и так далее. Чтобы внести свой вклад в вопросы, мы время от времени предлагали свои мнения командованию, основываясь на нашем опыте.

Как национальная миссия, успех сопротивления в Кобани имел большое значение для всего нашего народа. Война в Кобани вступила в очень важную стратегическую фазу как для нас, так и для атакующих сил. Наступил такой момент, что война внутри Кобани полностью превратилась в прямую конфронтацию, потому что у наёмников террористической организации ИГИЛ нет логики отступления. В любом случае, они никогда не инструктируют свои силы отступить. Но отступление в бою – тоже тактика. Я имею в виду, что часто силы используют тактику отступления для более обширных атак или для полной победы в войне. Но, как и во многих вопросах, в логике ИГИЛ есть только один прямой подход, нет отступлений. Так что победить их в Кобани было непросто. Нужно было проникнуть в каждый дом и ликвидировать тех наёмников ИГИЛ, которые были в этом доме. Поэтому в большинстве мест между товарищами и наёмниками ИГИЛ в этом сопротивлении была всего лишь стена. И они пробивали эти стены. Тот, кто пробил первым и первым выстрелил в другого, победил бы. Это была кровавая война.

– Насколько мы знаем, в плане безопасности никто, кроме некоторых спецподразделений партизан, не имел телефона, интернета и т. д., то есть они не использовали средства связи. А вы рассказали, что разговаривали по телефону. Разве это не вызвало никаких проблем?

– Нет, в то время я не сталкивался с какими-то другими проблемами. Все мои переговоры с командирами в Кобани были записаны и переданы в США в виде досье. Они сказали: «Здесь войну ведут не Отряды народной самообороны, а Народные силы самообороны Курдистана. Послушайте, Карайылан руководит ими лично, и это его разговор».

Тогда американцы спросили об этом у представителя Народных сил самообороны в Сулеймании. Эту информацию мне снова передало командование в Кобани в телефонном разговоре. После того как я передал это, я спросил товарища, где он был в тот момент. Он рассказал, где он. Я посмотрел – это было место недалеко от деревни Корали. И я сказал ему: «Иди в деревню Корали, я хочу поздороваться с местными жителями». «Ладно», – сказал он. Через полчаса он снова поднял трубку и сказал: «Я сейчас в Корали, и большая часть людей готова». Тогда я разговаривал по телефону с некоторыми людьми из деревни. Я снова включил громкоговоритель телефона и обратился к людям, собравшимся там рядом с телефоном. И публика высказала свое мнение.

Они все меня знали, эмоционально приветствовали. У нас было как будто какое-то публичное собрание по телефону. После этого я сказал: «Национальная разведывательная организация Турции, которая нас сейчас слушает, и ЦРУ или другие спецслужбы должны знать: я на связи с вами, у меня есть родственные и/или социальные связи. Я делюсь с вами своим военным опытом, основываясь на этих социальных связях, стремлюсь оказать поддержку. Никто ничего на это не скажет. Те, кто слушает нас и представляет эту информацию различным силам, должны знать и об этом, и пусть они добавят это в дело».

Думаю, это слышали ЦРУ и так далее. Должно быть, это слышали и другие спецслужбы. Потому что документы, предоставленные турецким государством по этому поводу, оказались неубедительными. В общем, сопротивление Кобани теперь стало национальным вопросом. Тогда же, как вы уже знаете, в Кобани для сопротивления прибыли группы из городов южного Курдистана.

Читайте завтра: прибытие пешмерга в Кобани

* - запрещенная в России террористическая организация