Вот уже более 25 лет от курдского национального лидера Абдуллы Оджалана, который последние 40 месяцев содержится в тюрьме острова Имралы в условиях строгой изоляции, не поступает никаких известий. Абдулла Оджалан, чье право на свидания с семьей и адвокатом было узурпировано, в целом находится в состоянии абсолютной изоляции. Несмотря на все требования адвокатов Абдуллы Оджалана об устранении этой незаконной ситуации, Европейский комитет по предотвращению пыток (ЕКПП), единственный имеющий право входить в Имралы, довольствуется заявлением: «Мы внимательно следим за этим вопросом».

Так на какой стадии находится изоляция в Имралы, где к Абдулле Оджалану не применяется ни один закон? Каким образом в Имралы не соблюдаются права заключенных на встречу с адвокатами и членами семьи? Почему ЕКПП молчит перед лицом беззакония? Как адвокаты Абдуллы Оджалана пытаются преодолеть изоляцию?

Все эти вопросы мы обсудили с Ибрагимом Бильмазом, одним из адвокатов курдского национального лидера Абдуллы Оджалана, который привлек внимание к беззаконию в Имралы, приняв участие в конференции, организованной в Женевском офисе Организации Объединенных Наций (ООН).

«МЫ СТОЛКНУЛИСЬ С БЕСПРЕЦЕДЕНТНОЙ СИТУАЦИЕЙ»

- Прежде всего, не могли бы вы кратко описать этап, достигнутый в системе изоляции Имралы, и вашу юридическую борьбу с ней?

- Сегодня мы находимся под эгидой ООН. В ООН сотни государств-членов. Я начал конференцию, организованную здесь сегодня, со слов: «Я нарисую портрет Имралы, опишу тюрьму, и если вы знаете другую тюрьму с такими же условиями, как в этой, пожалуйста, расскажите нам об этом в конце конференции». Это была не просто фраза. Мы действительно столкнулись в Имралы с беспрецедентной ситуацией. Ни одна правовая система не может принять такую систему изоляции и такое исключение. Поэтому такая изоляция недопустима.

Позвольте мне сказать об этом так. Тюрьма под названием «Имралы» имеет статус типа F в Министерстве юстиции, а даже статус типа F — это неприемлемые тюрьмы. Условия содержания там — это условия изоляции. Правозащитные организации в Турции боролись с этим в течение долгого времени. Условия содержания в тюрьме Имралы гораздо более суровые, чем в иных тюрьмах типа F.

В Имралы ситуация намного хуже. В течение 40 месяцев мы не получали никаких известий от нашего клиента Абдуллы Оджалана. С момента второго телефонного звонка, сделанного господином Оджаланом 25 марта 2021 года, мы не получали от него никаких известий. Этот телефонный разговор с братом также был прерван, он лишь успел сказать: «Я хочу, чтобы Турция исполняла свои собственные законы, и я хочу встретиться со своими адвокатами как можно скорее».

С того дня мы не получали от него никаких известий. Мы дважды в неделю обращаемся в Главную прокуратуру Бурсы и Управление тюрем Имралы с просьбой о встрече с адвокатом. Мы также каждую неделю подаем заявления от имени семей. Ни на одно из них нет ответа. Тогда мы обращаемся к судье по исполнению приговора в Бурсе, а когда он отказывает, подаем апелляцию в Высший уголовный суд. Когда и там нам отказывают, мы обращаемся в Конституционный суд.

 Мы долгое время ждали, когда Конституционный суд примет решение по этому вопросу. К сожалению, и оттуда нет положительного решения. У нас более 60 нерассмотренных заявлений в Конституционный суд. К сожалению, Конституционный суд выступает в роли барьера, вместо того чтобы выполнять требования Конституции и закона.

Там хранятся наши дела и заявления. Таким образом, Конституционный суд способствует этой изоляции. Если Конституционный суд выносит отрицательное решение, мы обращаемся в ЕСПЧ. Это часть внутреннего права. Мы делаем все, чтобы преодолеть изоляцию, но не можем добиться никаких результатов».

«ЕСПЧ ДО СИХ ПОР НЕ ОТВЕТИЛ НА НАШЕ ЗАЯВЛЕНИЕ, ПОДАННОЕ В 2012 ГОДУ»

Когда Конституционный суд выносит отрицательное решение, даже если мы обращаемся в ЕСПЧ, здесь возникает отдельная проблема. Рассмотрение дел в ЕСПЧ занимает в среднем пять-шесть лет. Нам приходится ждать, пока дело будет доведено до конца».

В 2012 году господин Оджалан и еще пять наших клиентов содержались в Имралы. Причина, по которой эти пять человек были доставлены в Имралы, заключалась в том, чтобы положить конец изоляции. Но эти пять человек, которых привезли сюда, подверглись той же изоляции, что и господин Оджалан. Их привезли в Имралы из тюрем типа F, но здесь они даже смогли воспользоваться своими правами, которые имели в тюрьмах типа F. Те, кто попал туда после них, до сих пор не могут встретиться со своими адвокатами. Они не могут встретиться со своими семьями, не могут воспользоваться своими правами на телефонные звонки. Они также попали в изоляцию в Имралы. Мы расценили эту ситуацию как групповую изоляцию и подали за них заявление в ЕСПЧ. Это обращение мы назвали коллективной изоляцией. ЕСПЧ не принимал решения по этому вопросу с 2012 года. Прошло 12 лет, но, к сожалению, такое учреждение, как ЕСПЧ, до сих пор не приняло решения. Мы считаем, что такое отношение ЕСПЧ является политическим.

«КАК АДВОКАТЫ МЫ ИСКЛЮЧЕНЫ ИЗ ВСЕХ ПРОЦЕССОВ»

Именно это они и делают; они используют дисциплинарные взыскания, чтобы предотвратить посещения родственников. Каждые три месяца Наблюдательный совет администрации тюрьмы Имралы автоматически накладывает дисциплинарные взыскания на господина Оджалана и трех наших клиентов. Они запрещают свидания с семьей в течение трех месяцев.

Мы никогда не можем узнать причину этих дисциплинарных взысканий. Как адвокаты, мы также исключены из этих процессов. Несмотря на все наши заявления, нам не присылают решения, содержащие дисциплинарные взыскания, не выдают материалы дела по нашему возражению и не разрешают ознакомиться с ними. Никаких уведомлений нам также не направляется. Как адвокаты, мы полностью исключены из судебного механизма.

Судебная палата по исполнению судебных решений Бурсы отвечает за встречи адвокатов. Это учреждение запрещает встречи адвокатов. В обязанности этого учреждения входит запрет собраний адвокатов. Оно автоматически выносит решение о запрете адвокатов каждые 6 месяцев. Причина таких решений о запрете скрыта от нас. Мы не включены в этот процесс. Мы возражаем против этого и обращаемся в ЕСПЧ. Это правовое измерение.

Этому нет места ни в одной правовой системе. Невозможно применять запрет на адвокатов таким образом. Это означает лишение сути права на защиту. Постоянный запрет адвокатов, наложение дисциплинарных взысканий и запрет на посещение родственников — это пытка. О подобной ситуации говорилось и в предыдущих отчетах ЕКПП.

«МЫ НАХОДИМСЯ В НАИХУДШЕЙ ТОЧКЕ»

Как вы уже заявили, одним из главных факторов углубления изоляции Имралы является отношение ЕКПП. ЕКПП, который в последний раз посещал Имралы в сентябре 2022 года, до сих пор не опубликовал свой отчет, несмотря на время, прошедшее с того момента. Теперь вы хотите, чтобы ЕКПП снова посетил Имралы. На фоне всего этого ЕКПП по-прежнему хранит молчание. Как мы должны оценивать подход ЕКПП к Имралы?

Я не думаю, что позиция ЕКПП способствует прекращению изоляции в Имралы. ЕКПП участвует в этом с самого начала. С тех пор как господин Оджалан был передан Турции в результате заговора и была создана эта система в Имралы, ЕКПП так или иначе следил за ней.

До сегодняшнего дня он посетил Имралы 9 раз, огласил отчеты о 8 посещениях и во всех этих отчетах критиковал Турцию. В них говорится, что условия содержания в Имралы неприемлемы и что там царит очень жесткая изоляция. В своем последнем отчете ЕКПП даже использовал термин incommunicado — состояние, когда вы не получаете новостей, фактически схоже с ситуацией исчезновения.

Но Турция не выполнила ни одного из критических замечаний, высказанных в докладах ЕКПП. И сегодня мы находимся в худшей точке. Мы не получаем известий об Абдулле Оджалане уже 40 месяцев. Нет связи с адвокатами и семьей. Нет ответа на наши письма. Нет никакого общения. Мы можем только предполагать, что наши клиенты находятся в Имралы.

Как юристы, мы даже не в состоянии подтвердить это. Мы не в состоянии подтвердить состояние их здоровья. Поэтому, если есть такая картина и ЕКПП участвовала в процессе с момента создания этой системы до сегодняшнего дня, мы не можем сказать, что ЕКПП не несет ответственности. Она несет ответственность.

«ИМРАЛЫ — ЭТО НЕ ОБЫЧНАЯ ТЮРЬМА»

ЕКПП еще не опубликовал отчет о своем последнем визите в Имралы. Да, это правда: для того чтобы ЕКПП представил свой отчет общественности, необходимо согласие Турции. Но на данный момент мы находимся в очень жесткой изоляции уже 25 лет, а новостей нет уже 40 месяцев. Имралы — это не обычная тюрьма. Здесь сложилась необычная ситуация. Очень необычная. Преклонный возраст господина Оджалана и его проблемы со здоровьем — очень серьезный вопрос. Три других наших клиента находятся в тюрьме уже почти 30 лет и содержатся в тяжелых условиях. Поэтому ЕКПП не может относиться к Имралы как к обычной тюрьме. Если Турция не разрешит опубликовать этот отчет, то ЕКПП пора выполнить требования статьи 10/2 своей собственной процедуры.

ЕКПП ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ ПУБЛИЧНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

Согласно этой статье, ЕКПП может сделать заявление о стране, которая не разрешает опубликовать отчет, или о странах, которые в течение многих лет не выполняют исправления, рекомендованные ЕКПП в его отчете. Он делает заявление для международного общественного мнения и говорит, что страна не действует в соответствии с законом и Европейской конвенцией. Ни одна страна, в конституции которой прописано верховенство закона, не хотела бы столкнуться с подобным заявлением. Но Турция постепенно движется к этому. По нашему мнению, ЕКПП должен сделать это заявление. Время для этого пришло, потому что хуже уже быть не может.

ЕКПП ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ ВСЕ НЕОБХОДИМОЕ

- Я встречался с бывшими президентами ЕКПП Мауро Пальмой, Марком Наве и Жан-Пьером Рестеллини, которые посетили Имралы. Они заявили, что ЕКПП мог бы быть более активным в Имралы и прибегнуть к упомянутому вами публичному заявлению перед лицом поведения Турции. Почему же ЕКПП воздерживается от такого заявления?

- На самом деле, этот вопрос следует задать официальным представителям ЕКПП. Мы высказывали эти требования и мысли на наших встречах с представителями ЕКПП. Но сами они предпочитают молчать. Каждый раз они говорят нам одно и то же: «Мы следим за процессом. Мы поддерживаем контакт с Турцией. Такая изоляция для нас неприемлема». Больше они ничего не говорят. К сожалению, они не выполняют требований, как они говорят.

 У ЕКПП есть внутренние противовесы, возможно, они думают об этом или боятся реакции, которую может продемонстрировать Турция. Но, как я уже сказал, ситуации хуже той, которую мы переживаем сегодня в плане изоляции Имралы, быть просто не может. Поэтому ЕКПП должен сделать все необходимое.

ПОЛОЖЕНИЕ ИМРАЛЫ ПРОТИВОРЕЧИТ ЗАКОНУ

- Если обратиться к отчетам сотрудников ЕКПП, впервые посетивших Имралы, то они отмечают, что местоположение Имралы не подходит для размещения тюрьмы. Представители ЕКПП, участвовавшие в этих визитах, заявили, что в то время они серьезно обсуждали этот вопрос с турецкими властями. На данном этапе мы видим, что ЕКПП воздерживается от поднятия этого вопроса. На чем основаны ваши заявления в ЕСПЧ? Есть ли у вас также заявления о нарушении вашего права на защиту в связи с местонахождением Имралы?

- Эти аргументы уже присутствуют во всех наших заявлениях. Незаконно, чтобы тюрьма была изолирована таким образом, чтобы она находилась на изолированном острове. Это недоступное место. Оно было объявлено полностью военной зоной. Обычно Имралы имеет статус типа F. В стране есть много тюрем, которые имеют статус типа F. Адвокаты могут посещать эти тюрьмы во все дни недели, включая выходные, без предварительного уведомления, то есть без запроса разрешения, встречаться с осужденными, если у них есть доверенность, или только с заключенными, если ее нет. Но Имралы находится на острове и объявлена военной зоной. Нас доставляли туда только на государственном судне под надзором жандармерии, поэтому нет никакой возможности туда добраться. Оттуда невозможно получить информацию.

Именно в такой ситуации мы сейчас живем. Четыре человека заключены в тюрьму на острове, и вот уже 40 месяцев от них нет никаких вестей. Поэтому условия содержания уже неприемлемы. Да, условия на острове не подходили для состояния здоровья господина Оджалана. У него респираторные заболевания. Влажный воздух острова был для него очень тяжелым. В связи с этим он был очень обеспокоен. Но сегодня мы дошли до того, что не можем услышать ничего от наших клиентов, а не только об условиях на острове. ЕКПП необходимо как можно скорее принять меры. Они должны не только забыть об условиях на острове, но и создать условия для того, чтобы мы могли ездить и получать новости от наших клиентов. Они также должны как можно скорее снова отправиться в Имралы. Им недостаточно просто одобрить объявление о последнем докладе Турции, ведь с тех пор прошло два года. Они должны снова посетить Имралы и нанести визит нашим клиентам.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...