Защита бывшего сопредседателя Демократической партии народов (ДПН) Салахаттина Демирташа на процессе по делу Кобани продолжилась после перерыва.

Демирташ заявил, что в обвинительном заключении против него нет ни одного доказательства. Утверждая, что он показал, что дело было открыто в результате заговора, Демирташ продолжил свои слова следующим образом:

«Если бы в Турции существовала независимая и беспристрастная судебная система, этих заговоров не было бы. Мы осуществляем защиту, потому что наш долг перед нашим народом это сделать. Иначе бы мы этого не делали, потому что верим в судебную систему и доверяем ей. В течение трех или четырех лет вы везде писали, что ищите доказательства, но ничего не нашли. Самое сильное доказательство, которое вы смогли найти, – это тайные свидетели, которых вы отыскиваете, чтобы избежать наказания. Вы выслушали одного такого тайного свидетеля, когда нас не было рядом. Я не знаю, почему вы так поступили, но вы применили другую процедуру. Потому что если бы эти клеветники вышли и сказали: «Мы оклеветали вас в результате сделки», вы бы сказали: «Нет, вы лжете».

Прокурор открыл конкурс для тех, кто захочет признаться

Прокурор объявил тендер на поиск тех, кто пожелает признаться. Сначала никто не участвовал в этом конкурсе. Потом они сказали: «Неужели нет ни одного претендента? Если такой найдется, он будет спасен», – и, вероятно, сразу после этого они открыли конкурс во второй раз. Они нашли пару желающих, которые подходили для этого дела. Затем двое из свидетелей... Оказалось, что Мердан Рюштю Овалиоглу и Керем Гёкалп ранее вместе содержались в одной тюрьме. Мердана не выпустили, несмотря на его показания. Вероятно, они пообещали этим людям, что их освободят. Наши адвокаты поинтересовались, получили ли они вознаграждение за эти показания, то есть были ли они освобождены. Однако суд не стал это выяснять. Суд тайно выслушал секретного свидетеля. Есть ли в деле другие доказательства? Нет. Все остальное – это показания полиции, солдат и стольких заявителей, которых смогли найти.

Вы не можете их задокументировать, потому что их не существует

Возникает очень интересная ситуация. Я просмотрел стенограмму последнего суда, и вы, должно быть, решили, что наше дело настолько слабое с точки зрения доказательств, что в одно из оснований для задержания включили показания адвоката, который вел защиту в местном суде. Я просмотрел протокол последнего судебного заседания, и вы, видимо, посчитали, что наше дело настолько слабое с точки зрения доказательств, что включили показания адвоката, ведшего защиту в местном суде, в одно из оснований для задержания. Вероятно, чтобы доказать, что его клиент действовал не по призыву какой-либо организации, адвокат нечаянно сказал: «Он вышел на улицы не по призыву организации, а по призыву Демирташа и ДПН». Поэтому адвокат попросил оправдать своего подзащитного. Теперь вы взяли эту часть и включили ее в обоснование ареста. Вы включили ее, потому что нашли новые доказательства. Любые найденные улики, ценны, но запишите их, чтобы я мог знать; задокументируйте, с каким призывом эти люди вышли на улицы. По крайней мере, дайте нам знать. Сообщите нам, с каким призывом эти молодые люди вышли на улицы. Вы не можете это задокументировать, потому что этого не существует.

Почему бы вам не послушать молодых людей, которых, как вы говорите, мы подстрекали?

11 июня 2018 года после моего твита было инициировано расследование по делу Кобани. Расследование началось в тот же день. Вероятно, они провели расследование и сделали заключение, что призыва от Демирташа не было. Вероятно, тогда они сказали: «Как это нет призыва, неужели Демитраш произносит свои речи на площадях понапрасну?» и дали указания Ахмету Алтуну. Они до сих пор ищут мой призыв и не могут его найти. Они не могут найти его, потому что его не существует. Где-то есть главный виновник, и мы его подстрекаем. Подстрекательство – это не абстрактный вопрос. Он должен был руководить конкретным преступлением, и это преступление должно было быть совершено. Досье Ясина Бёрю не может быть объединено с этим делом. Апелляционный суд отклонил его. Почему другое дело не может быть объединено с этим делом? Почему дела этих молодых людей, находящихся под судом, не объединены с этим делом? Почему бы вам не выслушать этих молодых людей, о которых вы говорите, что мы их подстрекали. Почему бы вам не выслушать их как свидетелей по этому делу?

Он был удивлен тем, что увидел

Государство говорит: «Если я называю кого-то врагом, то это враг». Это заложено в генах и кодах послания. Это послание очень четко воспринимается обществом. Турецкая Республика воспитывает граждан государства через образование и военную службу, независимо от их образовательного статуса во всех слоях общества. Каждый молодой человек, призванный в армию, проходит здесь обучение. Здесь объясняют как теоретически, так и практически, и люди приходят в соответствие с требованиями государства. Я рассказываю эту историю не как байку о своей службе в армии, а потому что она имеет непосредственное отношение к делу. Под конец моей службы в армии командир, мой ровесник, собрал нас всех в круг. Он сидел на стуле в центре. Я в то время был председателем Диярбакырского отделения АПЧ. Поздоровавшись, он заставил меня подождать 15 минут, не успокаиваясь, и сказал: «Слушай, ты должен был понять, пока был здесь. Я раньше работал в Батмане. В 90-х... ну, ты понимаешь. Надеюсь, ты поумнеешь, когда выйдешь отсюда». Я ответил: «Вы будете часто слышать мое имя, потому что оно будет на слуху. Меня зовут Селахаттин Демирташ. Он был удивлен. Он ничего не сказал. Но он объяснил мне основную логику солдат. Он сказал мне: «Мы покажем силу турок». Если он сейчас следит за этим делом, то наверняка вспомнит об этом. Через год я стал членом парламента. Я не забыл свое имя и с тех пор занимаюсь политикой.

Самые демократичные скажут: «Наш швейцар тоже курд»

Они хотят нас уничтожить. Их мозги были выхолощены официальной идеологией. Они уничтожены морально и идеологически. Это общество нуждается в реабилитации, и путь к этому – мир. Потребуются годы, чтобы оправиться от этих травм. Необходимо распространять альтернативное чтение вместо той чепухи, которую преподают в школах как историю и науку. Проблема Кобани также похожа на это. Менталитет, согласно которому нация не может существовать без войны, управляет судебной системой. Мир для него – это опасность. Всякий раз, когда мы говорим «мир«, эта мраморная глыба ударяется о стену и возвращается обратно. Турецкое общество в целом этого не знает. Самые демократичные скажут: «Наш швейцар тоже курд«. Вот как этот менталитет защищает себя. «У нас жених и невеста – курды», – говорит он. «У нас также есть  друг-курд», – говорит он. Вот как много он знает. Он даже не пытается их узнать. Судьи и прокуроры не знают и не признают курдов. Курдистан, входящий в состав страны, по-прежнему остается регионом изгнания. Разве те, кто угрожает друг другу в правительственных кабинетах, говорят: «Я отвезу тебя в Анталию»? Он говорит: «Я отошлю тебя в Чукурчу или Хаккари». Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-нибудь сказал: «Я отошлю тебя в Датчу или Бодрум»? Но Курдистан – это другое. Они знают, что это другое место. Те, кого изгнали, уезжают со слезами на глазах. Потом, увидев правду, они не хотят возвращаться. Но когда они возвращаются, они возвращаются со слезами на глазах. Турецкое общество и турецкая интеллигенция так далеки от курдской действительности. Оно не узнает свой народ, свое общество. Они вообще не знают курдов в Турции и тех, кто их судит.

Мы свободные люди, у нас есть национальный гимн

Исторически сложилось так, что вы не имеете права судить нас. Мы пытаемся объяснить, почему по отношению к нам совершается несправедливость, ведь сердце курдов бьется в мире и братстве. Курдистан – это родина наших предков, и ее не вычеркнуть из нашего сердца, нельзя вычеркнуть родину из своего сердца. Курдистан – это не только Хаккари и Ширнак. Он не исчезает, когда вы пытаетесь его уничтожить. Отрицать курдов и Курдистан – значит отрицать человечество и гуманность. У курдского народа есть своя история. Если мы примем это отрицание, мы будем опозорены. Вы прекрасно знаете, что тот, кто отрицает это, – лицемер. Нам становится стыдно, если мы встречаем кого-то, кто отрицает личность другого человека. Если чернокожий человек стыдится своей черноты и хочет быть белым, нам становится грустно. Мы чувствуем стыд. Это навязано нам, курдам. Вам нужны рабы. Но нет, мы свободные люди, у нас есть свой национальный гимн. Сколько турков знают об этом?

Неужели здесь нет ни одного метра Курдистана?

Как мы можем поддаваться расистским, фашистским заблуждениям? Как можно говорить: «Да, это правда, все это правда«? Курды возражают против этого уже почти 200 лет. Они выступают против этого с помощью письменности, поэзии, оружия и политики. Любой метод, который они используют, считается террористическим. Муса Антер попал под суд, потому что написал поэму «Кымыл». Это стихотворение «Кымыл» послужило толчком к возбуждению уголовного дела. Из-за этого стихотворения он стал террористом. Выражение «курды Турции» привело к осуждению. Кто может быть виновен перед историей? Ради Бога, пусть величайшие географы и картографы расскажут нам о карте от Джизре, Силопи, Ширнака, Хаккари, Джуди и Габара до Шамзинана. Пусть они расскажут нам, как была составлена эта карта. Как так получилось, что вся карта Курдистана находится на другой стороне? Официально это Курдистан. Курдистан прописан в Конституции Ирака. В иранской конституции говорится о провинции Курдистан. Рожава не является официальной. Но Рожава – это запад, говорящий на курдском языке. Так кто же из мировых картографов так хорошо, так идеально нарисовал Курдистан, что в Турции не осталось ни одной курдской букашки, все они остались на другой стороне? Неужели здесь нет ни одного метра Курдистана? Если он есть, давайте защитим этот метр. Давайте назовем этот метр Курдистаном. Неужели у нас нет даже деревца? Даже дуба нет – в пределах Турции

Кобани – город в Курдистане

Говоря о Кобани, Демирташ заявил, что это курдский город. Демирташ сказал: «Кобани – это также город Курдистана. Никто не может рассматривать его как врага, потому что он находится по другую сторону границы. Не может быть и государства Турецкой Республики, гражданами которой мы являемся! Мы не можем допустить, чтобы оно было растерзано варварами ИГИЛ*. На самом деле, за короткий период времени в Шенгале и Мосуле произошли совершенно очевидные трагедии. Там имели место изнасилования и смерти. Затем Кобани был осажден. Наблюдая отсюда, вы, возможно, видите что-то другое, но мы видим наших братьев и сестер. Пока наши братья и сестры в опасности, мы не можем играть на барабане зурна и развлекаться. Мы должны информировать мир о нападениях ИГИЛ*. Это то, что воспринимается как угроза. Это то, чего боятся».

Реакция в Кобани

В продолжении своей речи Демирташ сказал следующее: «Средний турок не спрашивает. Если Кобани – курдский город, то что такое Суруч? Многие люди в Турции узнали, что там живут курды, после нападения ИГИЛ* на Рожаву. Этого нет в истории, этого нет в учебниках. Его называют его Айн-Араб, чтобы заставить нас забыть о нем. Это не исторический город. Название Кобани происходит от названия компании. Британская компания ищет там нефть, а курды называют его Кобани. Что если это Айн Араб, что если это Айн Турк. Какое чувство испытывает Баку? Давайте вспомним, что произошло во время войны между Арменией и Азербайджаном. Кстати, желающий мира здесь – снова предатель. «Турция – единое сердце, полная поддержка брата. Армения – государство-изгой. Мы с вами на поле боя» – это десятки заголовков новостей. Почему они не пишут твиты в поддержку Кобани, наших братьев, живших тысячу лет? Почему они подвергают свою партию столь тяжелым обвинениям, если могли написать всего один твит, и это было самое большее, что они могли сделать? Почему Турция, которая посылает беспилотные летательные аппараты и беспилотные самолеты для азербайджанских турок, объявляет убийцами и террористами тех из нас, кто написал твит в защиту Кобани?

Турок, гражданин Турции, курд....Кобани

Если гражданство – это главное, то я отслужил в армии, и мы платим налоги в полном объеме. Мы платим больше, чем кто-либо другой. Мы даже платим больше, чем компании, и не уклоняемся от налогов. Мы даже платим больше налогов, чем турецкие националисты. Так почему же в то время, как ИГИЛ устраивает резню в той части страны, где живет мой народ, государство, которому я плачу налоги, не проявляет и миллионной доли того интереса, который оно проявляет к Азербайджану? Я уже несколько дней объясняю причину – это не что иное, как расистские турецкие заблуждения. Я снимаю шляпу перед любым турком, который объяснит мне, как мы являемся одним народом и двумя государствами с азербайджанцами. Но он будет объяснять в соответствии с Конституцией. И я хотел бы, чтобы он объяснил, как мы не можем быть одной нацией и двумя государствами с Федеральным регионом Курдистан и Кобани. Если турок является гражданином, то по конституции все, кто является гражданином, являются турками, если только они называются турками, то те, кто не являются гражданами, не являются турками. Азербайджанцы и турки в Германии тоже не турки. Когда кто-то перестает быть гражданином, он перестает быть турком. Об этом говорится в Конституции. Если турки в Азербайджане – наши братья, то почему курды в Кобани нам чужие?

Этого было достаточно, чтобы он почувствовал, что внутри у него все горит

Чувства курдского народа были задеты более века назад, государство Турецкая Республика не обращалось к курдскому народу должным образом, но мы говорили, что это исторический шанс. Мы говорили, что если бы Турция помогла Кобани, это было бы нечто совершенно иное. Произошло бы нечто очень позитивное. Я говорил, что даже если Кобани падет, это не будет серьезной травмой с точки зрения последствий. Турции не нужно посылать оружие. Нет необходимости в вооруженном вмешательстве! Этого было достаточно, чтобы он почувствовал, что внутри у него все горит. Но что они делали? Это государство травило газом курдов, которые преследовали ИГИЛ*, заявляя, что не может даже продемонстрировать свою поддержку. Некоторые чиновники внутри государства выступали за то, чтобы помочь. В итоге историческая возможность дружбы, мира и братства была упущена, и в результате произошел страшный перелом. Город до сих пор не может восстановиться. Потому что курдские представители и политики до сих пор находятся под судом по так называемому «делу Кобани».

Обращение к турецкой интеллигенции

Послушайте, курды из ПСР передают мне новости через своих адвокатов; они говорят, мы уважаем его защиту и с почтением склоняемся перед его позицией. Не мы создали этот разрыв. Это те, кто проводит такую политику. Турецкая интеллигенция не должна удивляться этому. Она должна понять и объяснить это. Турецкие интеллектуалы могут быть кемалистами, социалистами, консерваторами. Но они должны сказать, что в этой стране есть курдская нация, мы игнорировали ее на протяжении веков, но это не вписывается в рамки человечности. Мы объясняем эти вещи в судах. Иначе проблему не решить.

Призыв к курдской интеллигенции: защищайте курдское единство

Курдская интеллигенция, где бы она ни находилась – в четырех частях Курдистана или в диаспоре, – должна защищать единство народа, а не быть пристрастной к политическим партиям. Пока курды добиваются единства, мир и решение могут быть достигнуты только таким путем. Борьба курдов друг с другом только вредит им, она приводит к росту проблемы. Курдские и турецкие политики должны обратить на это внимание. Единство курдской и турецкой интеллигенции позволит найти решение. Поэтому именно это послание мы хотим донести до вас в этих защитных выступлениях. Мы платим эту цену за решение проблемы. Мы оказывали и оказываем самую большую поддержку всем, кто хочет найти здесь решение. Мы бы оказали ее, даже если бы находились в тюрьме. Мы столкнулись с судебным процессом, который состоит только из лжи, чтобы выдать правду.

Кроме того, это политическое мошенничество

На основании показаний свидетеля прокурор заявил, что мой визит в Кобани был совершен по указанию организации. Давайте посмотрим, как об этом писали газеты. Например, посмотрим на газету Milliyet. Газета сообщила об этом событии как о «дне, когда народы должны объединиться«. В ней подчеркивался мир во всей его полноте. Спустя годы вы можете исказить мирное послание курдского политика и сказать, что это послание войны. Это ложь, это неправильно. В истории этих политиков не видно указаний на войну. Я уже говорил это раньше; я повторяю это еще раз и очень четко: те, кто занимается политикой, надеясь на помощь оружия, – политические мошенники. Необходимо взять в руки оружие и присоединиться к вооруженной борьбе. Если кто-то верит в это, он должен это сделать. Все остальное – политическое мошенничество. Но вы можете проводить политику обеспечения мира между враждующими и конфликтующими силами. Вы можете бороться за это. Но не делайте ничего, положите свою зарплату в карман, положите свой паспорт в карман, неважно, к какой партии вы принадлежите, не занимайтесь политической борьбой, не пытайтесь это делать, а смотрите на гору. Извините, это политическое мошенничество. Мы здесь для того, чтобы заниматься политикой.

Кому из родителей нужны похороны сына!

Это то, что мы делаем. Иначе это аморально. Мой брат в горах... это известно. Они не заставили его заниматься политикой, и он ушел в горы. Я – другой сын из той же семьи, который предпочел демократическую политику. Моя мать хочет, чтобы ее сын был жив. Неважно, что кто-то говорит. Если политик получает зарплату, опираясь на моего брата, мне жаль. Это предательство по отношению к моей матери. Моя мама хочет найти решение. Мать полицейских и солдат, посланных в горы, тоже хочет решения. Кто из матерей и отцов хочет похорон своего сына? Если вы занимаетесь политикой, опираясь на оружие, вы будете морально несостоятельны. Таково наше понимание политики. Холм погибших говорит о том, что их будет больше. Те, кто питается ненавистью, – патриоты, националисты, а мы – террористы. Те, кто теряет веру в политику, уходят в горы. И вы сами являетесь причиной этого. Мы тоже не можем это остановить. Не мы посылаем их в горы. Вы те, кто их посылает. Те, кто создает такие практики. Они отправляют молодых людей в горы. Я не посылал своего брата в горы, и РПК тоже. Его отправило государство своими действиями. Клеветы не осталось. Не было ни клеветы, которую они на него возвели, ни заговора, который они не организовали.

Молодые люди не должны стрелять друг в друга

Ни один родитель не хочет, чтобы его ребенок оказался перед лицом смерти. Я хочу, чтобы мой брат, другие дети и молодые люди спустились с горы. Что мне делать? Вы говорите мне: «Призывайте к сдаче» – идите и делайте это. Государство делает это каждый день. Если бы они сдались, стали бы они ждать моего призыва? Мы хотим найти решение. Мы предлагаем честный путь, мы предлагаем мир. В горах не должно быть никаких застав. Молодые люди не должны стрелять друг в друга. Курды и турки должны бороться друг с другом в демократической политике. Демократическая автономия – это то же самое, что и наша партия. Когда мы пытаемся расширить ее, государство расширяется, уходя в горы. Я всегда призывал молодых людей в политику. Я никогда не посылал никого в горы и не поощрял их.

Если кого-то нужно судить за пособничество и подстрекательство, пусть судят прокурора

Но я не знаю, сколько людей отправили в горы прокуроры, которые судили меня. Если хоть один человек отправился, прокурор виновен. Если кого-то надо судить за пособничество, пусть судят прокурора. Именно они отправляют молодых людей в горы. Неужели те, кто видел, как нас судили здесь в течение 7 лет без предъявления обвинений, совсем не впечатлены? Это они обеспечивают поддержку РПК. Не поймите меня неправильно, я по-прежнему зову молодых людей в политику. Приходите и занимайтесь политикой в партии, ПНРД. Я не знаю, сколько людей обратят на это внимание.

Давайте сядем за стол и поговорим

Наше предложение по решению проблемы открыто и публично. Давайте сядем за стол и поговорим. Нам нужно сесть и поговорить о том, где мы ошиблись и как нам исправить ситуацию. Если нас спрашивают, с кем говорить, то это излишне. У курдов есть представители. Обсуждая проблемы целого народа, как можно не поговорить с его представителями? Именно поэтому мы зовем Абдуллу Оджалана. Его призывали много раз. Только в ходе процесса «Имрали« было более десяти официальных контактов и инициатив. Должны ли мы отказаться от них? Должны ли мы продолжать стрелять друг в друга? Нет. Мы должны предложить решение. «Люби или уходи» – это не вариант. «Если ты турок, гордись, если нет – подчиняйся» – это тоже не вариант. Это все не варианты. Государство должно предложить вариант, соответствующий тому, который предлагаем мы. Мы предлагаем свое предложение народу, с которым живем тысячу лет, и его государству – Курдистан не смог стать государством курдов – от всего сердца и не скрывая этого.

Государство Турецкая Республика построено на двух тонких столпах

Должен быть парламент, должны быть другие курдские партии. Все должны слушать. Они должны принимать участие открыто и прозрачно, без страха. Это не сделает государство меньше, это сделает его больше. Великие государства – это государства, уверенные в себе. Государство Турецкая Республика построено на двух тонких колоннах. Сверху на них зиждется огромное государство Турецкая Республика. Колонны настолько тонкие, что постоянно трещат. Оно было построено неправильно. Фундамент неправильный. Расизм и национализм. Когда вы ставите огромное здание на столь шаткий фундамент, оно трясется. Если кто-то говорит: «Я курд», фундамент сотрясается. Если мы не говорим, что мы курды, мы теряем свою честь. Когда мы говорим «курд», фундамент государства сотрясается. Где же ошибка? Вот почему мы должны изменить фундамент, мы не должны бояться этого. Мы не должны бояться, что государство это исправит. Когда это будет исправлено, у нас будет достаточно домов для всех. Каждый сможет свободно жить в этом здании. Здание было построено на придуманной нами лжи. Оно трясется уже сто лет. Люди падают с балконов. Оно рушилось и будет рушиться. Вы бьете здание дубинкой и пытаете его. Но единственный выход – признать алевитов и курдов. Иначе что будет? Я не знаю. Спросите Начи Гёрюра. Я не специалист по землетрясениям. Спросите его, рухнет ли при землетрясении здание, построенное на двух столпах. Я не знаю.

Необходимо подготовить дорожную карту

Наш призыв таков: мы заплатили эту цену за решение. Основные алевиты, социалисты, кемалисты, курды, консерваторы и, как отдельная тема, женщины Турции должны собраться вместе. Они могут обсудить, откуда мы пришли и куда идем, независимо от порочных союзов, таких как предвыборные альянсы, и составить дорожную карту. Абдулла Оджалан также примет во внимание результаты. Это приведет к прочному миру. Его участие в этом процессе также будет развиваться. Все различные части Турции должны собраться за столом переговоров. Они должны предложить каждый свою правду. Пусть они в течение нескольких дней обсудят, как мы можем составить общую дорожную карту, руководствуясь единым мнением. Почему вы обвиняете в этом 20-25-летних молодых людей в Хаккари-Чукурча? Работа интеллектуала заключается не в том, чтобы полагаться на оружие.

Остановитесь и подумайте

Это не жертва. Это гуманное, чуткое отношение. Я надеюсь, что позиция, которую мы пытаемся выразить в связи с этим случаем, заставит каждого остановиться и еще раз задуматься в эти трудные дни.. Изоляция и жестокость здесь не помогут. В понедельник я выступаю в последний раз, возможно, потом мы не будем выступать годами. Будьте уверены, что даже если вы приговорите нас к миллиону лет, эти истины не изменятся. Все эти истины – социологические истины. Как мы уже сказали, мы защищаемся перед обществом, а не перед вами. Вы в любом случае не являетесь адресатом.

Я говорю это не для того, чтобы произвести на вас впечатление. Раз уж мы пострадали, пусть этот случай послужит делу нового единения. Я ни на кого не держу зла, я заплатил эту цену ради решения. Я не испытываю личного гнева и не могу действовать подобным образом, играя судьбой своего народа. Это не должно сводиться к торгу за несколько муниципалитетов накануне выборов. Мы ведем эту борьбу не ради нескольких муниципалитетов. Если что-то и должно получиться, то это должен быть почетный мир».

Заголовок газеты Posta со словами «Кобани пал и вновь падет»

Демирташ заявил, что протесты, начавшиеся в Курдистане после нападения ИГИЛ* на Кобани и продолжавшиеся несколько месяцев, не отражают истины и начались задолго до якобы его призыва, и напомнил, что Ахмет Давутоглу встречался с Салихом Муслимом в Турции во время этих нападений. Демирташ прочитал тогдашние новостные сообщения о том, почему Давутоглу встретился с Салихом Муслимом, и сказал, что тот встретился с ним ради помощи. Демирташ сказал: «Это было время, когда Турция была в замешательстве. Что это за организация, еще не было известно, и еще не произошел государственный переворот. Среди наиболее населенных пунктов был Урфей. Некоторые из них пытались помешать оказанию помощи. Некоторые из них использовали газ. Тысячи людей уже стояли на границе, независимо от того, сделали ли мы призыв или нет. 3 октября газета Posta опубликовала заголовок: «Кобани пал и вновь падет». Кстати, это заявление не принадлежит Эрдогану».

По просьбе Демирташа суд отложил слушания до 10.00 завтрашнего дня. Суд также объявил, что завтра состоится пересмотр дела о задержании.

* - террористическая организация, запрещенная в России