Мам Зеки был убеждением

Друзья Мам Зеки Шенгали рассказали о нем: “С нами больше нет Мам Зеки, мы будем говорить вместо него и встанет за его ценности. Это является нашим долгом. Мы обязаны выступать за наши ценности.”

В сегодняшнем выпуске газеты “Новая свободная политика” о жизни Мам Зеки Шенгали рассказали его друзья Хане Агал, Хасо Экинджи, Салих Оздоган, Джаит Зардешти и Тембие Йевсен.

Сестра Хане Агал Бневш Агал (Бериван) и ее супруг Али Агал погибли во время освободительной борьбы. Когда мы слушаем рассказ о них, то понимаем, что тем, кто направил Хане Агал и ее супруга по революционному пути, был Мам Зеки.

 

Хане Агал: “В 1979 году мы переехали из деревни Базиван района Кубине Батмана в Целле. Мы впервые покинули страну, для нас все здесь было чуждо. У нас была большая тоска. И вот в такое время мы познакомились с борьбой. До нас в Германию приехал товарищ Зеки. Он внес большой вклад в развитие патриотизма и вовлечение новых товарищей в ряды освободительного движения. Товарищ Зеки познакомил нас с борьбой.

Я нашла свое место в работе. Среди товарищей, которые работали в то время, были погибшие герои Бериван, Абдулла Севгат, Ахмед Эргин. Они были бойцами. Они выполняли здесь очень значимую работу. Тогда еще не было телевидения., и мы раздавали кассеты. К нам поступали журналы “Serxwebûn”, “Berxwedan”.

В то время было заявлено о Национальном фронте освобождения Курдистана (НФОК). Мы проводили много организационных вечеров и были очень активны. Где бы не находились дома курдов, пускай даже в ста километрах от нас, мы шли туда. Мы все работали на фабрике. Товарищ Зеки был нашим лидером. Мы ходили из одного дома в другой и устно и письменно вели пропаганду.

Мой супруг Али Агал после того, как недолго поработал в Целле, полностью примкнул к партийным рядам. Его рабочее место находилось во Франции. Он хотел вернуться на родину. Во Франции мы попрощались друг с другом. В 1988 году он вернулся в Курдистан. Вместе со своим товарищем Халитом Батла из Батмана он погиб в 1990-ые годы в бою в Курталане.

Мы долгое время работали с товарищем Зеки. В 1992 году я направилась в академию в Курдистане. Мы были на последнем курсе обучения. Этот курс назывался “Победным курсом”. В то время товарищ Зеки был членом Национального собрания Курдистана (НСК). Товарищ Зеки вместе с группой из НСК прибыли в Камышло, где я тогда работала. На Наурозе 1993 года мы встретились друг с другом.

Затем он вновь вернулся в Европу. Однако после задержания снова уехал на родину. Затем мы встретились с Лидером  Абдуллой Оджаланом. Он сказал нам: “Вы будете работать для езидов. Вы будете им рассказывать об идеях свободы. Вы будете владеть правдой. Вы будете делать все, что требуется этому народу. Как езиды, вы лучше знаете свое общество. Необходимо, чтобы езидские товарищи были обращены в сторону свое народа. В отличие от других товарищей, я вас лучше знаю. Для того чтобы не допустить ошибок и оплошностей, вы должны работать среди езидов Шенгала”. На основе этого товарищ Зеки стал работать среди езидов.

В то время мы научились у товарища Зеки ведению боя. Он был лидером революции в Синджаре. Мы рассказывали народу о новой борьбе за свободу. Система Саддама была разрушена, Демократическая партия Курдистана (ДПК) хотела взять регион под свой контроль. ДПК нападала на нас и арестовывала наших товарищей. Товарищ Зеки предпринимал все методы и пути для того, чтобы освободить наших товарищей.

Когда военные самолеты ударили по Шенгалу, я даже не догадывалась, что они целились по товарищу Зеки. Мы были сильно взволнованы. Эго гибель стала для нас большой печалью. Мам Зеки был убеждением. Его требование – это стремление к свободной и почетной жизни. И для этого он ни дня не колебался. Его гибель станет светом на нашем пути”.

 

Хасо Экинджи: «Мы встретились летом 1981 года. Товарищ Зеки вместе с группой своих друзей учредили в Целле Ассоциацию рабочих Курдистана. Несколько раз я был на собраниях ассоциации. В 1983 году я наладил связь с группой товарища Зеки. Он всегда шел по истинному пути. Вечером, когда он должен был поехать на родину, мы были у него дома. После мы несколько раз общались по телефону. В 2013 году вместе с товарищем Мам Зеки мы отправились из Сулеймании в Кандиль. Мы пробыли там пять недель, и два дня мы ночевали в гостях у Мам Заки. У нас есть десятки тысяч героев. Сегодня можно увидеть результаты сорокалетней борьбы. Езидской общине хорошо известно об этом проделанном труде».

 

Салих Оздоган: «Я из Вираншехира. В 1987 году я познакомился с Мам Зеки, и на протяжении двух периодов мы работали вместе. На тот момент я был сотрудником НФОК. Мам Зеки был нашим ответственным лицом за регион. До его гибели мы говорили с ним по телефону. У него был проект. Он хотел собрать всех своих старых друзей в Кандиле. Эта задумка должна была произойти два года назад. Но из-за трудных боевых действий она не была выполнена.

В 1999 году я поехал Шенгал. Я увидел, как он оказал большой эффект на езидское общество. Мам Зеки рассматривали как воплощение надежды. Будто бы товарищ Зеки родился в Шенгале. Когда мы узнали о его гибели, то пошли к нему домой. Но мы не могли даже посметь сообщить, что он погиб. Не в тот вечер, мы сообщили об этом лишь утром. Несмотря на то, что мы даем воспоминания о нем, до сих не хочется верить в его гибель.

 

Джаит Зардешти: «Я из района Кубин Батмана. Более тридцати лет я знаю товарища Зеки. Мы вместе с ним решали много проблем, вызванных кровной местью. Для нас он стал примером. Не мы добавили в его имя слово “Мам”. Это сделал народ. Когда в 1998 году я вернулся из районов, которыми руководил, Мам Зеки вышел из тюрьмы. Несколько периодов мы были вместе. Мам Зеки был лидером и дервишем нашего общества. Его гибель для нас является большой потерей. Мам Зеки представляется надеждой и будущим для наших детей».

 

Тембие Йевсен: «Мы с самого детства росли с Мам Зеки. Тот факт, что я сегодня тут нахожусь и говорю, является заслугой Мам Зеки. Если мы, как езидские женщины, сегодня можем здесь говорить, то все это благодаря Мам Зеки. Поэтому мы гордимся им. Когда Мам Зеки был с нами, жизнь была особенно прекрасной. Если мы действительно переживаем, то необходимо показать это в своей борьбе. То, что он хотел от нас: любовь к своей нации».