Продолжается рассмотрение «дела Кобани» против 108 человек, 18 из которых арестованы, включая бывших сопредседателей и членов Центрального исполнительного комитета (ЦИК) Демократической партии народов (ДПН), в связи с протестами 6-8 октября 2014 года против атак ИГИЛ* на Кобани. Очередное судебное заседание проходит сегодня, 25 декабря. На сегодняшнем заседании с речью в свою защиту выступает бывший сопредседатель ДПН Салахаттин Демирташ.

Сопредседатели ПНРД Тюлай Хатимогуллари и Тунджер Бакырхан также следят за ходом слушаний.

МОЯ ПЕРВАЯ ЗАЩИТА В ТЕЧЕНИЕ 7 ЛЕТ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Салахаттин Демирташ в свою защиту заявил следующее:

«Это моя первая защита за 7 лет тюремного заключения. Предыдущие были не защитной речью, а краткими защитами по поводу обзоров содержания под стражей и предполагаемых преступлений. Я впервые выступаю с защитной речью в этом деле.

Я не знаю, сколько дней уйдет на мою защиту от 9-летнего заговора. Я буду защищаться до тех пор, пока суд не прервет меня и не запишет это в протокол.

Все обвинения против меня – это речи, которые я произносил в прессе и на митингах. Это не юридический процесс, а дело о политической мести. Мои товарищи, над которыми также идет процесс, находятся в похожей ситуации, но в данный момент я буду защищаться по поводу речей, направленных против меня.

(Далее Салахаттин Демирташ напоминает о вчерашней речи Сойлу о «терроре» в адрес Сырры Сакика) Если он говорит, что это война, а не военные действия, я напоминаю ему о внутреннем законодательстве. Согласно закону, призыв к сдаче сделан, и если он не подчиняется, Сулейман Сойлу может вмешаться таким образом, чтобы не подвергать опасности права гражданских лиц, разве вы этого не знаете?».

«МЫ – ПОЛИТИКИ МИРА»

«Мы готовы сделать все, что потребуется для мира, лишь бы мы могли жить на равных и свободно.

Вы несете ответственность за тех, кто вывешивает флаги и отправляет солдат на эти операции, подпитываемые национализмом. Партия ПНРД говорит: «Вместо того чтобы посылать солдат в горы, вместо того чтобы готовить почву для курдской молодежи, чтобы она шла в горы, давайте разрушим изоляцию». Мы – политики мира.

Как можно обрести мир? Сдавшись. Где это видано, чтобы капитуляция приносила мир? Капитуляция – это сдача. Мы все сдадимся турецкой официальной идеологии. А потом придем и скажем: «Мы – курды».

Мы старались жить вместе и заставить замолчать оружие, и мы заплатили за это высокую цену. Нас до сих пор судят. Наши семьи попадали в аварии на дорогах, нас до сих пор судят за слова о мире.

Вы решили, что мы являемся членами организации еще до того, как закончился наш суд. (обращаясь к Сельчуку Мызракли). Мы не поддерживаем связь с другими осужденными, но до нас доходила информация, что судебные процессы над другими людьми, теми, кого судили за членство в незаконной организации по иным причинам, закончились, а мы все еще здесь».

«ПРИГОВОР НАПИСАН, Я НЕ ПОЗВОЛЮ ВАМ ЗАЧИТАТЬ ПРИГОВОР МНЕ В ЛИЦО»

«Вы думаете, что поставили нас на колени. Мы пытались вести честную борьбу за наш народ. К сожалению, несмотря на все наши усилия, мы не смогли добиться желаемого политического успеха. Я прошу прощения у нашего народа за это. Это борьба за жизнь, которая более благородна, чем что-либо другое».

«ТАКОВА МОЯ ВОЛЯ, ПРИВЕТСТВУЙТЕ ВЕРДИКТ БАРАБАНАМИ И ГОРНОМ»

«Мы знаем, что вы уже приняли решение, Приговор написан. Однако ваше решение не имеет силы в глазах нас и нашего народа. Вы не смогли заставить нас склониться. Я не позволю вам зачитать приговор мне в лицо. Когда будет объявлен приговор, это будет мое завещание моей жене, моим дочерям и вам. Когда вердикт будет оглашен, приветствуйте его барабанами и горном. Потому что именно так мы будем приветствовать его здесь».

«ТЕ, КТО ИЗБЕГАЕТ ПЕРЕГОВОРОВ, ОТВЕТСТВЕННЫ ЗА ЭТИ СМЕРТИ»

«Те, кто избегает переговоров и диалога, несут ответственность за эти смерти. Любой политик, который надеется извлечь выгоду из войны для своих политических амбиций, – лицемер. Те, кто создает для себя сферу власти на крови сыновей народа, беспринципны и не имеют моральных устоев.

Только и исключительно бедные люди смогут положить конец этой тенденции. Мы – политики, которые верят в демократическое решение. Несмотря на то, что нас годами держали в заложниках только потому, что мы просили о таком решении, мы все еще кричим о мире изнутри.

Сегодня, когда Турция плачет по своим сыновьям, настало время обратиться к политикам и призвать их к ответу. Те, кто взваливает курдскую проблему на спины молодых людей, которых они отправляют на операции при температуре -20 градусов по Цельсию, принимая решения об операциях из своих уютных кресел, должны быть привлечены к ответственности».

«Я ОДОБРЯЮ ВСТРЕЧУ С АБДУЛЛОЙ ОДЖАЛАНОМ»

«Все партии в парламенте несут ответственность за решение курдской проблемы. Я одобряю встречу представителей Турецкой Республики с Абдуллой Оджаланом по курдской проблеме, я считаю ее правильной, и я считаю правильной встречу с ПНРД в этой ситуации».

«КТО НЕ ПРИНИМАЕТ ПНРД, ТОГО Я ТОЖЕ НЕ ПРИЗНАЮ»

«Я защищаю право ПНРД представлять народ и и быть его легитимным собеседником. Я не признаю никого, кто не принимает ПНРД. Я не признаю никого, кто не признает мою волю, мое право представлять народ. Моя воля принадлежит мне.

Я говорю это тем, кто пытается игнорировать, уничтожить и ликвидировать политиков, особенно меня, с помощью ложных заговоров. Я друг всех, кто защищает демократию и мир. Я открыто заявляю, что не признаю никого, кто этого не признает.

Вот как я защищаю себя. Моя защита публична, против меня нет независимой комиссии».

«СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ ПРИНЯЛА РЕШЕНИЕ В ПОЛЬЗУ АТАЛАЯ, НО НА ПРАКТИКЕ ОНО НЕ ВЫПОЛНЯЕТСЯ»

(цитата из меморандума Иззета Озгенча)

«Главный советник президента говорит: «Я встречался с Верховным судом, когда Джан Аталай был избран депутатом». Если этот человек будет избран депутатом, это вызовет споры. Процесс обжалования должен быть ускорен», – говорит он. Это означает, что советник президента может легко встретиться с членом Верховного суда.

Где находится 3-я палата Верховного суда? Именно там будет рассматриваться наше дело.

Кассационный суд принял решение в пользу Аталая, которое на практике не выполняется».

(Салахаттин Демирташ продолжает цитировать Иззета Озгенча)

«Мы объединились с Эфкан ала и решили, что Верховный апелляционный суд не может принять решение самостоятельно», – написал Эзгенч в своей записке.

Называя председателя Верховного апелляционного суда «человек в шкуре Верховного суда», Озгенч в этой речи говорит, что встречался с некоторыми людьми в протоколах вне работы, а также упоминает, что председатель Верховного апелляционного суда снова будет кандидатом. Эти решения Верховного суда передаются президенту по этим причинам.

А эти люди тоже встречаются с вами? Я имею в виду, говорит он, «человека в шкуре Верховного суда». Вы большие тяжеловесы в уголовном судопроизводстве? Оставив в стороне ваши личности, я спрашиваю: «Они тоже встретятся с вами?».

«СНИМАЙТЕ СВОИ МАНТИИ, ДАВАЙТЕ ОБСУЖДАТЬ ПОЛИТИКУ»

«Снимайте свои мантии и давайте обсуждать политику. Я отнесусь к вам со всем уважением, у нас будут жаркие дебаты. Вы можете заниматься политикой, а мы не можем, потому что мы под судом. Мы делаем это со скамьи подсудимых. У нас нет мантии, а у вас есть. Поэтому мы не принимаем притворство, что дискуссия ведется на основе закона».

«МЫ НЕ ТОЛЬКО АРЕСТОВАНЫ, МЫ ИЗГНАНЫ»

(Салахаттин Демирташ вспоминает книгу Ханны Арендт «Банальность зла»)

«То, как с нами поступают, так по законам не поступают даже с врагами. Такого не было даже в Средние века. Были и те, кто потерял свои семьи, и мы не могли быть с ними. Были те, кто присутствовал на похоронах в течение лишь нескольких часов. Вы приносили им соболезнования, прежде чем они успевали поделиться своим горем с родственниками. Моя семья попала в аварию в нескольких километрах отсюда. Я смог поговорить по телефону всего 10 минут. Где тут права человека? Вы сказали, что изгнали курдских мэров. Значит, мы не только заключенные, но и изгнанники. Если бы вы не изгнали нас, наши семьи не прошли бы через это».

ОБРАЩЕНИЕ К АКШЕНЕР: «НЕТ ТАКОГО УБИЙСТВА, КОТОРОЕ НЕ СОВЕРШИЛ БЫ ТОПАЛ ОСМАН»

«Как и многое другое в этой стране, ее национализм и религиозность фальшивы. В то время как турецкие националисты разглагольствуют о том, что «один турок стоит всего мира», они уничтожают свою собственную нацию морально в придачу со всеми ее ценностями.

Когда Мустафа Кемаль отправился в Самсун, он не думал о том, чтобы ехать в Бодрум или Фетхие. Он отправился в Эрзурум. Ни в одном из своих писем к восточным беям он не сказал: «Вы – курды», ни в одном: «Ваш язык – курдский». Я говорю вам, националисты, которые сегодня твердят о программе шейха Саида: Мустафа Кемаль не говорил курдским шейхам: «Мы создадим республику и упраздним халифат». Он сказал: «Мы боремся за халифат». Именно в этом и заключался смысл восстания шейха Саида. Шейх Саид сказал: «Ты предал нас». Сегодня они называют шейха Саида предателем, разве это измена? Я считаю себя внуком шейха Саида. Увековечивание памяти шейха Саида – это тоже измена. Тогда что такое чествование Топала Османа? Я обращаюсь к Мераль Акшенер. Нет такого убийства, которое не совершил бы Топал Осман.

Сегодня еще можно назвать улицу в честь Мустафы Муглали (турецкого офицера, ответственного за бомбардировку 33 курдских жителей), но увековечить память шейха Саида и Саита Рызы – это преступление? Кенан Эврен совершил переворот, его судили за переворот, но не осталось ни одного места, которое не было бы названо в его честь. Увековечивание памяти шейха Саида – это измена, измена какой родине?».

«Я КУРД, МОЯ РОДИНА – КУРДИСТАН»

«В этом зале в нашем лице хотят осудить всех курдов и Курдистан. Я курд, моя родина – Курдистан, я курд, моя родина – Курдистан, обе моих идентичности почетны, никто не может судить об этих ценностях. Абдулла Оджалан, который содержится в незаконной изоляции в Имралы, является участником переговоров. То, что способ сложить оружие зависит от переговоров с г-ном Оджаланом, – это факт, который государство признавало много раз».

Слушания были отложены до 13.45.

* - террористическая организация, запрещена в РФ