Домашний арест используется как форма досудебного задержания в Турции уже годы. Но когда ход законных процедур стал затягиваться надолго, этот метод превратился в постоянно используемую карательную меру.

Эта мера все чаще применяется к политикам от Демократической партии народов (ДПН) и журналистам. Одна из таких политиков – Бериван Хелен Ишык, сомэр северного курдского города Сиирт. Даже ее адвокаты не знают, почему она оказалась под домашним арестом. Запросы, которые каждый месяц подает ее законный представитель, остаются без ответа. Два месяца назад адвокаты обратились в Конституционный суд.

Очевидно, что они даже не понимают, в чем нас обвиняют

Адвокат Шакир Дамир комментирует происходящее: «Поскольку домашний арест не считается заключением, прокуратура не спешит подготовить обвинительное заключение». Сама Ишык считает эту меру политическим давлением: «Власти хотят помешать нам делать политику ради народа и аудитории ДПН. Такое обращение незаконно. Обычно бывает так: преступления определяют, и наказывают за них по закону. Если вы получили законный приговор, вы отбываете срок. Но в моем случае ничего подобного нет. Я не могу узнать, в чем меня обвиняют, больше года. Очевидно, что даже власти не знают, в чем меня обвиняют».

Ишык описывает свою ежедневную жизнь под арестом как крайне ограниченную. Вся её деятельность сводится к домашним делам, наблюдению за происходящими событиями, чтении книг или просмотре кино, когда есть такая возможность: «Вы заперты в четырех стенах. В отличие от тюрьмы, к вам могут приходить. Но невозможно посещать похороны, которые неоднократно случались в последние месяцы, если мертвые не ваши близкие родственники».

Трудности с получением медицинской помощи

Медицинская помощь тоже стала проблемой: «Чтобы попасть в больницу, вам нужно связаться с властями в Анкаре или в городе. Только получив их разрешение, я могу отправиться за лечением. Нужно указывать в обращении, когда мы входим и выходим из больницы».

Население в ярости

Ишык говорит, что не только избиратели разозлены такими мерами: «Так происходит потому, что люди знают, что мы не воруем, что мы не коррумпированы. Мы предоставляем все услуги, используя очень прозрачный единый подход. Люди видят, что со дня нашего избрания и до нашего помещения под домашний арест оказывались услуги очень хорошего качества. Даже те, кто за нас не голосовали, знают, что назначенный в руководители человек правительства получил это место в результате политического решения. Назначенцы не слишком хорошо принимаются народом».

Наша надежда стала сильнее

Политик продолжает: «Мы видим, как государство инвестирует в строительство тюрем, инвестируя таким образом в угнетение общества. Эта политика нацелена на утихомиривание и устрашение голоса общества, прорывающегося сквозь репрессии. Они пытаются создать впечатление, что дом любого политика, которого они сочтут оппозиционным, может стать тюрьмой. Нас наказывают за то, что мы мыслим не так, как они, и свободно выражаем свои идеи. Но они должны также знать, что чем больше давления оказывать, тем громче станет наш голос. Наша надежда стала еще сильнее и продолжает расти».

Дело остается конфиденциальным 14 месяцев

Адвокат Шакир Дамир заявил, что дело его клиентки держат в секрете более 14 месяцев. Его файлы объединили с другими процессуальными процедурами. Адвокат комментирует: «Обвинение не может ни к чему прийти. Мы каждый месяц подаем возражения против домашнего ареста. Совсем недавно мы обратились в Конституционный суд, но оттуда нет ответа».

Три сомэра находятся под домашним арестом 15 месяцев, и все это время им не предъявляют обвинений.

Дамир подчеркнул: «Поскольку домашний арест не расценивается как содержание под стражей, обвинение не спешит подготовить обвинительное заключение. Теперь суды закрывают на каникулы. Вероятно, ситуация прояснится в сентябре или октябре. Но, поскольку в процессе часто меняются представители обвинения, прогресса нет».

Домашние аресты учащаются

Из-за того что тюрьмы переполнены, учащается применение домашнего ареста, особенно когда мишенью преследований становятся политики, состоящие в ДПН. Адвокат сказал: «Нашим клиентам часто предъявляют такие обвинения: членство в террористической организации или любое другое обвинение, которое позволит держать их под домашним арестом. Для возможности обвинить их в подобном используются интервью, которые были даны Stêrk TV, JinNews и другим новостным агентствам. И есть почти забавный нюанс: сомэра обвиняют в найме почти 89 человек, связанных с террористической организацией, но фактически лишь 79 из этих 89 человек продолжают работать под этим руководством».