Депутат турецкого парламента и политик ПНРД Кезбан Конукчу была арестована в 1996 году в рамках того же дела, что и журналист Метин Гёктепе, жертва режима. Конукчу вспоминает события тех дней: «Они отвезли меня в полицейское управление. Метина убили в спортзале».

8 января 1996 года журналистка, а теперь депутат парламента Турции от Партии народного равенства и демократии (ПНРД) Кезбан Конукчу и корреспондент газеты Evrensel Метин Гёктепе собирались посетить похороны убитых революционных заключенных, которые прошли в Алибейкёе. Их судьбы пересеклись, когда оба они оказались в полицейском участке. Конукчу доставили в полицейский участок, как корреспондента газеты Direniş («Сопротивление»), а Метин Гёктепе подвергся пыткам в руках сотрудников полиции. Его избивали в спортивном зале Эюпа, и журналист скончался от полученных травм.

В интервью ANF Конукчу вспоминает случившееся 28 лет назад.

«Курдских журналистов убивали, социалистов пытали»

Кезбан Конукчу была сотрудницей социалистической газеты Direniş и работала журналистом в Стамбуле с 1995 по 1997 год. В те дни репрессии против работников СМИ были массовыми, вспоминает политик. Курдских корреспондентов нередко убивали, а социалисты подвергались пыткам, оказавшись в руках полицейских, – такие меры репрессий практиковались в западных провинциях Турции. В той атмосфере Конукчу собиралась написать о тех же событиях, из-за которых на место прибыл корреспондент Evrensel Метин Гёктепе.

«Когда меня арестовали, я увидела Метина»

Депутат рассказала о том, что центры содержания под стражей были одним из мест пыток, напомнив об убийстве четырех революционеров в тюрьме типа E в Умрание. Охранники убили заключенных, подавляя тюремный бунт. Смерти узников режима вызвали ярость и негодование общественности. На похоронах жертв имели место очередные нападения. Конукчу, как и Метин Гёктепе, присутствовала на прощании с политическими заключенными Орханом Озеном и Рызой Байбашем 8 января 1996 года, освещая это печальное событие, как сотрудница своего издания.

Присутствовать на похоронах хотели тысячи людей. Наша собеседница вспоминает: «Я ехала на похороны в автобусе городской администрации. Территория вокруг джемеви, где должно было состояться прощание с революционерами, была оцеплена, вокруг стояли сотрудники полиции. Автобусы разворачивали один за другим, у всех проверяли документы. Когда подошла очередь нашего автобуса, полицейские увидели у меня на шее фотоаппарат, обратись прямо ко мне и потребовали предъявить пропуск для прессы.

Я показала удостоверение корреспондента газеты Direniş, после чего они сказали: «Выходите из автобуса, социалистическая пресса снаружи». Я помню, что видела там Метина, но не смогла с ним поговорить, потому что нас посадили в тюремный фургон. Затем нас отвезли в полицейский участок Кючюккёй, который давно имел печальную известность, так как там пытали людей. Нас было так много, что они даже не смогли разместить нас в центре сбора заключенных».

В тот день были арестованы и распределены по разным участкам 1 052 человека. 705 из них оказались в спортивном зале района Эюп из-за нехватки места; в их числе был и Метин Гёктепе.

«Они отпустили нас в спешке»

Депутат продолжала: «Из нашей группы выбрали пятнадцать человек, которых отправили в отдел по борьбе с терроризмом. В 11 часов вечера они спешно посадили всех нас, включая пятнадцать товарищей, в автобусы, после чего нас отпустили в центральном пункте. Мы были удивлены этой спешкой, они очень торопились. Тогда не было мобильных телефонов, и мы узнали новости не сразу. Только утром мы поняли причину их действий. Они забили Метина до смерти. Его арестовали в тот же день на том же месте и отвезли в спортивный зал в Эюпе».

«После убийства Метина Гёктепе репрессии усилились»

Десятки тысяч людей пришли на похороны журналиста. Конукчу вспоминает, как собравшиеся прошли маршем несколько километров, требуя справедливости. После гибели Гёктепе сама Конукчу и другие журналисты снова оказались в фокусе пристального внимания полиции: «Полицейские, проверявшие наши пресс-карты, вытаскивали нас из толпы и кричали: «Социалистическая пресса, долой вас!». Тогда многие наши товарищи работали в крупных СМИ и были демократами. Ахмет Шик был одним из них. В те дни он работал в газете Cumhuriyet, и он сразу же защитил нас от полицейского насилия, сказав: «Отпустите наших друзей». Если бы не Шик, они могли конфисковать наши фотографии, разбить наши камеры или даже открыто пытать нас».

«Репрессии остались прежними, но солидарность ослабла»

Парламентарий убеждена, что государственные репрессии не прекратились – свободная пресса и политические заключенные по-прежнему подвергаются давлению. Однако, солидарность ослабла. Прежде люди, которые действительно верили в революцию, пользовались серьезной поддержкой, но сегодня, в «эпоху постправды», многие вещи стали бессмысленными. Практика управления с помощью дискурса, создавая видимость и ложный имидж, усилилась. Все больше людей поддаются внушению, реагируя на манипуляции. Критерии в политическом движении связаны не с тем, способен ли политик вносить системные изменения и трудиться на благо будущего, а с тем, сколько «лайков» он получает и насколько он заметен.

«Мы должны совершенствовать методы общей борьбы»

Необходимо осознавать эти факты и выносить их на обсуждение, сказала Конукчу, добавив: «Важно понимать, что с властью капиталистов нужно покончить путем совместной борьбы угнетенных и трудящихся. Поскольку революционная борьба ослабла, методы коллективной борьбы тоже стали слабее, чем были прежде. Сегодня угнетение сохранилось на прежнем уровне, действующих законов больше нет, и система эксплуатации становится всё более вопиющей. В тюрьмах идут протестные голодовки. Теперь нам необходимо выработать способы и методы совместной борьбы, чтобы решать эти проблемы сообща. В стране восстанавливается система, подобная той, что существовала в нацистской Германии. Мы должны понимать, что происходит, делать правильные выводы и укреплять стратегию борьбы. Сохранить память о Метине Гёктепе можно лишь защищая его ценности, а бороться можно лишь действуя, но не путем самовыражения».