Айтан Озтюрк, которую удерживают под незаконным домашним арестом, не может поехать к своей сестре-инвалиду (признана инвалидом на 90 процентов – это так называемый процент инвалидизации/процентая доля инвалидности), пострадавшей от землетрясения, слуившегося 6-го февраля в Хатае. Озтюрк, которая была передана Турции властями Ливана из местного аэропорта, когда она летела из Ливана в Европу, на протяжении шести месяцев подвергалась пыткам в исправительном учреждении в Анкаре, а затем провела три с половиной года в тюрьме благодаря ложным показаниям «свидетелей», имеющих психические заболевания. В итоге её приговорили к пожизненному сроку с отягчающими обстоятельствами, и она вот уже 627 дней находится под домашним арестом.

Давая интервью информационному агентству «Фират», Озтюрк подчеркнула, что её сестра, страдающая от проблем со здоровьем, нуждается в ней, добавив, что домашний арест должен быть отменён как можно быстрее.

«Человек с инвалидностью на протяжении многих дней жил на улице»

Озтюрк наблюдала за последствиями ужасного землетрясения, затронувшего её родину – Хатай, находясь в районе Кючюк Армутлу в Стамбуле, где она содержится под домашним арестом. Озтюрк испытывает огорчение в связи с тем, что не может протянуть руку помощи своему народу, своей семье и родным. Я навестила Озтюрк в её доме. Она утверждает, что наказание, которому она подверглась, как минимум такое же жестокое, как те пытки, которые ей пришлось когда-то пережить. Озтюрк, рождённая и выросшая в Хатае, рассказывает, что её дом в районе Харбия серьёзно пострадал от землетрясения, добавляя, что её сестра с тяжёлой инвалидностью на протяжении нескольких дней была вынуждена жить на улице вместе с братом.

Подчеркнув, что она узнала о землетрясении от сестры, Озтюрк заявила: «Я узнала о землетрясении спустя два часа, после того как оно случилось. Моя сестра позвонила, чтобы сообщить: «Не бойся, мы живы, было землетрясение, но мы в безопасности». Затем связь прервалась, так как пропала сеть. Я пыталась дозвониться до наших знакомых, но не могла. Я ни с кем не могла связаться. Чуть позже мне удалось вновь дозвониться до сестры, и мы немного поговорили. Мои брат и сестра были в панике и не могли зайти в наш дом, потому что его постоянно трясло и он получил уже серьёзные повреждения. Но в связи с тем, что я нахожусь под домашним арестом, они с самого начала не стали рассказывать мне все подробности. В дальнейшем я узнала, что они находились тогда снаружи дома».

«Моя сестра должна находиться в больнице»

Озтюрк рассказала, что в итоге её сестра и брат поселились в импровизированном временном убежище, которое они сами построили из доступных материалов. Озтюрк сообщила, что её сестру должны были бы увезти в больницу, но сестра отказалась ложиться туда, потому что не доверяет полевым госпиталям. «В первые дни после землетрясения я сказала ей отправиться к другой сестре в Мерсин, однако хозяин жилья пригрозил повысить арендную плату, если она там останется, поэтому она вернулась в Хатай».

«Мои руки связаны»

Отметив, что её сестра впервые за все эти годы обратилась к ней за помощью, Озтюрк утверждает: «Я обращалась в комитеты Народной силы. AFAD (государственная организация, отвечающая за предотвращение катастроф и минимизацию их последствий) привезла моим брату и сестре палатки».

Озтюрк заявила, что её руки были связаны из-за домашнего ареста. Она добавила, что пыталась оказывать помощь пострадавшим, находясь в Стамбуле, по телефону. Она пыталась помочь отцу и сыну Айхану и Али Хайдару Озтюркам (не являющимся ей родственниками), оставшимся под завалами. «Мы приложили множество усилий, чтобы спасти их, однако представители AFAD прибыли слишком поздно и вернулись обратно, не вытащив их, потому что они услышали голос ребёнка, раздающийся из-под завалов рядом, к сожалению, отец и сын погибли».

Женщина рассказала, что она направила через своего адвоката заявление с просьбой отменить домашний арест, однако пока ей не было дано никакого ответа. Озтюрк рассказывает: «Случилась настоящая катастрофа, а я даже не могу поехать к своей семье. Жизнь моей сестры находится в опасности, она нуждается в моей опеке. Однако я не могу находиться рядом с сестрой, которая не в состоянии даже самостоятельно передвигаться, чтобы обеспечивать её потребности, и всё это происходит в то время, когда в Хатае возросла опасность возникновения и распространения эпидемий различных заболеваний. Они мстят мне за то, что я не заговорила во время пыток. Эта жестокость недопустима».