Люди бегут из Африна: никто не в безопасности

Р.Ш. и Дж.А., бежавшие из Африна после начала турецкой оккупации, рассказывают, как насилие и страх пропитали город.

Турецкая оккупация способствует эскалации насилия: жители Африна и близлежащих деревень вынуждены бежать из-за грабежей, пыток, изнасилований бандитов, которые, поддерживаемые оккупантами, дали себе полную волю. Р.Ш. и Дж.А. (их имена мы не разглашаем) – двое из тех десятков людей, кто вынужден ежедневно бежать со своей земли, - поговорили с агентством «ФратНьюс» и давлении, которому подвергаются люди, и ужасах, с которыми сталкиваются жители оккупированных территорий. Наши собеседники бежали из Шехбы после вооруженного вторжения и позже вернулись домой, но вынуждены были снова покинуть Африн.

Р.Ш. говорит, что бандиты пытают людей: «После того, как мы уехали в Шехбу, нам начали звонить и говорить, что в Африне всё в порядке, потому мы вернулись домой. Но по возвращении мы увидели, что всё совсем не так. Опасно выходить из дома. Нет работы, но даже если ты её находишь, как только у тебя появляется немного денег, к тебе вламываются среди ночи и грабят».

Никто больше не в безопасности

Р.Ш. говорит, что никто из жителей Африна больше не может чувствовать себя в безопасности. Особенно боятся покидать дома женщины, которые подвергаются устным оскорблениям и физическому абьюзу: «Курдская молодёжь тоже боится вв ходить наружу. Банды похищают их, пытают и требуют выкупа. Я видел это своими собственными глазами. На улице схватили молодого человека, заявив, что он сотрудничал с Отрядами народной самообороны, и увели его. Его держали в плену около 11-12 дней, а когда он вернулся, на нём живого места не было. Его семья долго занималась его лечением. Кто бы ни звонил отсюда, говоря, что Африн безопасен, это ложь. Я и трех дней не смог продержаться, и в отчаянии искал возможности уехать, но смог сбежать, только дав взятку бандитам».

У людей отбирают дома

Каждую ночь, говорит наш собеседник, идут бои: «Они устраивают перестрелки, конфликтуют из-за того, кто будет грабить людей и мародёрствовать. Я снял со своей машины колёса, чтобы их не украли, но всё равно приходилось приглядывать. У меня забрали мой дом, мой магазин, всё. У меня оставалась только машина, и если бы украли и её, не осталось бы совсем ничего.

Они выживают людей из собственных домов: к тебе приходят и спрашивают, твоё ли это жильё, и, если оно записано не на твоё имя, тебя выбрасывают и распродают всё, что есть в доме. Потом они оставляют твоё жилище себе или там селится кто-то из их банды».

Турецкое государство провоцирует бандформирования отправляться в Кандил

Турецкое государство платит по 800 долларов США участникам бандформирований, чтобы те отправлялись в Кандил: «Однажды один из них отказался, и от него избавились. Он был наркозависимым, когда у него ничего не осталось, он начал пробираться в дома курдов и воровать имущество, чтобы перепродать. Он крал холодильники, стиральные машины, всё подряд. Однажды я заговорил с ним и попытался дать ему укорот, а он ответил, что его выгнали и приказали либо идти в Кандил, либо остаться без зарплаты и отправляться домой. Некоторые участники банд соглашаются, не понимая, куда попадут. Потом, оказавшись на месте, некоторые передумывают. Тех, кто даёт согласие, отправляют на военную тренировочную базу в Кибару».

Турецкие оккупанты жгут леса

«Около 20 дней назад я прочитал в интернете, что было осквернено кладбище имени героини Авесты Хабур. Сначала я не мог в это поверить, а потом мы с другом проезжали мимо на мотоцикле. Они разрушили всё. Они его перекопали. Они говорили, что ОНС прятали деньги в могилах, и раскопали всё». Р.Ш. сообщил, что одного из его соседей забрали за «пособничество ОНС» и пытали 20 дней: «У другого моего соседа заболела жена, и семья не может отвезти её в больницу, потому что бандиты «конфисковали» деньги, которые прислали им из Европы родственники».

Пособники турецких оккупантов и члены банд продолжают совершать поджоги; недавно случились пожары на горе Хавар и в окрестностях деревни Стер: «Огонь горел 8 дней. На горе было 4 очага возгорания. Это не всё: на рынке Африна бандиты отняли у местных все магазины, в Гуте происходит то же самое. Если ты едешь в какую-то деревню, тебе нужно заплатить, чтобы получить для этого документ. По дороге тоже попадаются банды, и все они хотят денег».

Планы КНС в Африне провалились

Собеседник рассказал «ФратНьюс», что оккупанты требуют обзаводиться удостоверениями личности на турецком языке и проверяют их наличие на контрольно-пропускных пунктах: «Если у вас нет документа на турецком, вы никуда не можете попасть. Курдов постоянно оскорбляют, причиняют физическое насилие. Я никогда не имел таких бумаг. Если у вас есть такое удостоверение личности, вы можете уезжать из Африна и возвращаться. Но все курды здесь заперты, потому что у нас нет денег, а преступники ничего не делают бесплатно».

По словам Р.Ш. Курдский национальный совет (КНС) присутствует в Африне: «Сначала у КНС была возможность высказываться, но теперь они существуют только на бумаге. Они говорили, что, когда Отряды народной самообороны уйдут, станет лучше, но ничего подобного не произошло. Теперь они об этом сожалеют. Они говорят, что были бы рады, вернись ОНС обратно. Многие из них бежали в Турцию и Европу. Все планы КНС рухнули».

Трудно говорить об ужасах пыток

Другой наш собеседник, Дж.А., пробыл 52 дня в плену у бандитов и ему трудно говорить о пережитом: «Нас остановили люди из Свободной сирийской армии. У нас отняли по 10 000 сирийских лир, а, когда мы прибыли в Африн, меня арестовали. Нас пытали и оскорбляли. Потом меня спросили, знаю ли я, как правильно молиться, и когда я ответил, что не знаю, продолжили пытки. Они называли нас безбожниками».

Через 10 дней Дж.А. был освобождён, но его снова взяли в плен до того, как он смог добраться до Джандариса: «Мне завязали глаза. Я не знаю, куда они увезли меня. Через 20 дней кто-то пришёл и требовал, чтобы я сознался в работе на ОНС, но я сказал, что не имею к ним никакого отношения. Нас пытали разными способами.

Нас кормили объедками. Меня бросили в одиночную камеру и там я пробыл 52 дня. Мне ни с кем не давали поговорить. С нами столько всего произошло. Я не могу говорить о многом. Знайте, если у кого-то нет денег, в Африне ему не выжить. Каждые несколько дней они приходили, пытали и уходили. Я понимал, что оставаться в Афине дальше нельзя, и бежал при первой же возможности».