Отделение Ассоциации по правам человека в Амеде (IHD) провело свою акцию № 491 вместе с семьями исчезнувших людей.

Они собираются каждую неделю в Амеде (как это делают Субботние матери в Стамбуле), требуя справедливости и правды для сотен людей, которые исчезли в застенках силовиков.

На этой неделе почтили память председателя IHD в Амеде Ведата Айдына. Его тело было найдено под мостом 7 июля 1991 года, через два дня после того, как он был задержан в своем доме.

Выступая на курдском языке, заместитель председателя IHD Раджи Билиджиподчеркнул, что убийство Ведата Айдына, одного из основателей и руководителей филиала IHD Диярбакыра, стало подтверждением того, что государство добивается решения курдского вопроса путем войны.

«Похищения, пытки и нападения на похоронные процессии были тогдаобычным явлением, - сказал он. – В девяностые годы многие политики, активисты, профсоюзные деятели и студенты исчезли, находясь в заключении. Ведат Айдын стал мишенью JITEM (специальный орган жандармерии) из-за его борьбы за права человека, демократию и свободу. А борьбу этот курдский политик всегда вел легальными средствами и открыто».

 

Хасан Ялчын, член комиссии IHD, напомнил подробности исчезновения, убийства и расследования дела Ведата Айдына.

 

Айдын был избран провинциальным председателем IHD на съезде партии, состоявшемся в Амеде в июне 1991 года.

Он был взят под стражу 5 июля 1991 года, находясь в своем доме.

В интервью, данном некоторое время назад, его жена, Шукран Айдын, рассказала о событиях той ночи так: «Они пришли в полночь и постучали в нашу дверь, чтобы забрать его. Мы были знакомы с полицией, солдатами, пытками и арестами, так как мужа уже много раз брали под стражу, но до этого времени мы не знали о JITEM».

JITEM, как выяснилось позже, был особым отделом в жандармерии. Большинство политических исчезновений фактически осуществлялось сотрудниками этого отдела.

Шуркан говорит шокирующую вещь: «Полиция уже совершала налет на наш дом и брала его под стражу много раз, но сейчас они действовали иначе. На этот раз их было меньше, и они двигались очень тихо, прежде чем зайти в наш дом, хотя я уже почувствовала их приход из-за звуков их раций. Я зналалица большинства из них, так как видела их раньше. Они сказали, что им нужно, чтобы Ведат сделал заявление, и для нас не было ничего необычногов этом. Однако слово «контргерилья», которое очень часто употреблялось в то утро, заставило нас понять все. Хотя было уже слишком поздно».

Шукран напомнила, что обращалась к властям с просьбой сообщить, что случилось с ее мужем, как только стало ясно, что это задержание не является обычной полицейской процедурой.

«Они забрали его в полночь в пятницу, - вспоминает Шукран, - мы искали его повсюду в субботу и воскресенье, но не смогли ничего узнать о его местонахождении, пока в понедельник не получили известие о том, что его тело найдено под мостом. Мы на самом деле сохраняли наши надежды до вечера воскресенья».

До сих пор, через 27 лет после убийства Ведата Айдына (на его теле были следы пыток), виновные в этом преступлении не привлечены к ответственности.

Ялчын вспомнил, как Шукран Айдын пришла в полицейский участок через двадцать лет после убийства, и ее спросили, действительно ли некоторые подозреваемые были теми, кто взял ее мужа под стражу. «Откуда ей знать, спустя двадцать лет?» - спросил Ялчын.

На самом деле, сказал Ялчин, виновные в этих преступлениях «известны иничего не боятся».

Ялчин также напомнил, что через год после похищения и убийства Айдыната же судьба постигла интеллектуала и журналиста МусуАнтера.

А вообще в братских могилах девяностых годов были найдены трупы во многих частях региона.

В заключение своего выступления Ялчын потребовал положить конец безнаказанности в судебной системе. Расследования должны проводиться надлежащим образом с тем, чтобы обеспечить справедливость и истину.